Андрей Яценко - Анализ романа «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова

«Ах, это был золотой век, – блестя глазами, шептал рассказчик, – … И голова моя становилась легкой от утомления, и Пилат летел к концу». Получается, что в течение полугода мастер не испытывал трудностей в написании романа. Поэтому и помощь Маргариты ему была ни к чему. А что роман стал смыслом ее жизни, то такое бывает.

Это у нее было «необыкновенное, никем не виданное одиночество в глазах». Это «с желтыми цветами в руках она вышла в тот день, чтобы я, наконец, ее нашел, и что если бы этого не произошло, она отравилась бы, потому что жизнь ее пуста». И встреча с мастером дала Маргарите страсть («У нее была страсть ко всем людям, которые делают что-либо первоклассно».), а роман стал смыслом жизни. «…я всю жизнь вложила в эту твою работу».

Таким образом, мастер мог сам написать роман и без помощи Маргариты. Воланд сводил ее с бывшим историком, чтобы она обрела страсть и смысл жизни. И оказалась на крючке.

Потеряв мастера и роман, она согласилась на предложение Воланда, переданного через Азазелло, стать королевой Великого бала у сатаны. Маргарита надеялась вернуть любовника и вновь обрести смысл жизни. «Ах, право, дьяволу бы заложила душу, чтобы только узнать, жив он или нет!» А без этого крючка Воланд не добился бы согласия от своенравной Маргариты.

«Рыжий оглянулся и сказал таинственно:

– Меня прислали, чтобы вас сегодня вечером пригласить в гости.

– Что вы бредите, какие гости?

– К одному очень знатному иностранцу, – значительно сказал рыжий, прищурив глаз.

Маргарита очень разгневалась.

– Новая порода появилась: уличный сводник, – поднимаясь, чтобы уходить, сказала она».

Действительно, а с какой стати Маргарита Николаевна должна участвовать на этом балу? «Что за иностранец такой?! – в смятении воскликнула Маргарита так громко, что на нее обернулись проходившие мимо скамейки, – и какой мне интерес идти к нему?»

Ранее увления подобными мероприятиями она не проявляла по разным причинам. Во-первых, пока создавался роман, Маргарита проводила время в квартире мастера. После его написания она гуляла по Москве. Во-вторых, Маргарита не хотела портить жизнь мужу своим общением с иностранцами. «У меня нет предрассудков, я вас уверяю, – Маргарита невесело усмехнулась, – но я никогда не вижу никаких иностранцев, общаться с ними у меня нет никакой охоты… и кроме того, мой муж… Моя драма в том, что я живу с тем, кого я не люблю, но портить ему жизнь считаю делом недостойным. Я от него ничего не видела, кроме добра…» Кроме того, деньги ее не интересовали – достаток обеспечивал муж-инженер. Дать ей способность к деторождению Воланд тоже не мог.

Да еще и ко всему первая попавшаяся Маргарита в Москве, почему-то не подходила на должность королевы бала. «Установилась традиция, – говорил далее Коровьев, – хозяйка бала должна непременно носить имя Маргариты, во-первых, а во-вторых, она должна быть местной уроженкой. А мы, как изволите видеть, путешествуем и в данное время находимся в Москве. Сто двадцать однуМаргариту обнаружили мы в Москве, и, верите ли, – тут Коровьев с отчаянием хлопнул себя по ляжке, – ни одна не подходит. И, наконец, счастливая судьба…»

Вот и остается у Воланда единственный вариант – продать отнятое.

«Азазелло наклонился к ней и шепнул многозначительно:

– Ну, интерес-то очень большой… Вы воспользуетесь случаем…

– Что? – воскликнула Маргарита, и глаза ее округлились, – если я вас правильно понимаю, вы намекаете на то, что я там могу узнать о нем?

Азазелло, молча, кивнул головой».

3-е действие Потеря Маргаритой мастера и романа

Странно, но пока мастер писал роман о Понтии Пилате, то не знал проблем. «Ах, это был золотой век, – блестя глазами, шептал рассказчик…». Произведение было окончено в августе. После же завершения напасти посыпались на бывшего историка как из рога изобилия. Мастер стал меняться и вместе с ним менялась Маргарита.

Хотя в одной редакции отказали в публикации, но «какой-то другой редактор напечатал большой отрывок из романа». За это члены первой редакционной коллегии критики Латунский и Ариман и литератор Лаврович обрушились с резкими замечаниями и на роман и на опубликовавшего его редактора. Удивительно, но разгромные статьи после этого почему-то не прекратились. Над первыми мастер смеялся. Вторая стадия вызвала у него удивление. На третьей стадии его охватил страх. Он стал бояться темноты. «Словом, наступила стадия психического заболевания. Стоило мне перед сном потушить лампу в маленькой комнате, как мне казалось, что через оконце, хотя оно и было закрыто, влезает какой-то спрут с очень длинными и холодными щупальцами».

Эти перемены с мастером отразились и на Маргарите. «Моя возлюбленная очень изменилась …, похудела и побледнела, перестала смеяться и все просила меня простить ее за то, что она советовала мне, чтобы я напечатал отрывок».

В середине октября болезнь мастера усилилась. «Проснулся я от ощущения, что спрут здесь. Шаря в темноте, я еле сумел зажечь лампу. Карманные часы показывали два часа ночи. Я лег заболевающим, а проснулся больным. Мне вдруг показалось, что осенняя тьма выдавит стекла, вольется в комнату, и я захлебнусь в ней, как в чернилах. Я стал человеком, который уже не владеет собой». Мысленные обращения мастера к Маргарите не помогли: «Догадайся, что со мною случилась беда. Приди, приди, приди!» И тогда он сжег все копии произведения. «Я вынул из ящика стола тяжелые списки романа и черновые тетради и начал их жечь». «Я возненавидел этот роман, и я боюсь. Я болен. Мне страшно».

Сожжение произведения вызвало у Маргариты новое чувство вины. «Я тебя вылечу, вылечу, – бормотала она, впиваясь мне в плечи, – ты восстановишь его. Зачем, зачем я не оставила у себя один экземпляр!»

Она захотела загладить вину перед мастером. «Вот как приходится платить за ложь, – говорила она, – и больше я не хочу лгать. Я осталась бы у тебя и сейчас, но мне не хочется это делать таким образом. Я не хочу, чтобы у него навсегда осталось в памяти, что я убежала от него ночью. Он не сделал мне никогда никакого зла. Его вызвали внезапно, у них на заводе пожар. Но он вернется скоро. Я объяснюсь с ним завтра утром, скажу, что люблю другого, и навсегда вернусь к тебе». «Я погибаю вместе с тобою. Утром я буду у тебя». Но выполнить свое обещание она не смогла. После ухода Маргариты мастера арестовали по доносу Алоизия Могарыча. «Это вы, прочитав статью Латунского о романе этого человека, написали на него жалобу с сообщением о том, что он хранит у себя нелегальную литературу? – спросил Азазелло».

После освобождения в середине января мастер узнает, что его квартира занята. Он не пожелал делать Маргариту несчастной и не подал ей о себе никаких вестей. «Нет, сделать ее несчастной? На это я не способен». Мастер укрывается в психиатрической больнице.