Борис Левандовский - Бабай

С помощью дистанционного пульта он переключил канал и откупорил следующую банку пива. На экране возникла говорящая голова, пространно рассуждавшая о налоговой политике государства. Левшиц отхлебнул большой глоток, вырубил «ящик» и направился в комнату сына.

Моток толстых капроновых ниток Назар отыскал среди своих игрушек. В какой-то момент он даже начал сомневаться, сумеет ли найти их вообще. Катушка с нитками – именно такими, какие были ему необходимы, – осталась от разборного воздушного змея, которого они с отцом запускали прошлым летом и которого специально купили перед поездкой на пикник за город. Правда, в тот памятный день змей взлетел лишь однажды и, как оказалось, этот его полет был последним. Когда пестрый ромб поднялся над землей метров на тридцать, ветер внезапным порывом отнес его в сторону больших деревьев, где тот намертво запутался в раскидистых ветвях, трепеща длинными розовыми лентами. Все усилия вызволить змея на свободу ни к чему не привели. И теперь от него остались лишь воспоминания да этот моток с черными прочными нитками.

Воспоминания о том последнем полете змея навеяли на Назара легкую грусть, словно дуновение ветерка в солнечный день касается едва заметно щеки – все-таки это было здорово, пускай и очень недолго и пускай всего один раз, все равно – здорово!

Валерия стряпала на кухне; время от времени доносился звон посуды, шкворчание готовящейся еды, аппетитные запахи становились зазывнее. И Назар подумал, что ему следует поторопиться, если он собирается закончить дело до вечера. Когда они вернулись из больницы, Валерия сразу же уложила его в постель и теперь вряд ли обрадуется, застав его ползающим под кроватью. Но больше всего опасался, чтобы она или отец заподозрили что-то неладное – ведь больной мальчишка, обматывающий нитками ножки своей кровати, – это же странно, верно?

Даже слишком.

Охранное приспособление, которое Назар окрестил «Сторожем», он задумал еще по дороге домой из больницы, пока они с Валерией ехали на такси. Помимо ниток был необходим кусок медной проволоки и маленький колокольчик, какой используют для рыбалки – и то, и другое у него имелось.

Сначала Назар протянул капроновую нить по периметру кровати, обматывая каждую ножку по несколько раз. Свободной осталась только одна сторона – у изголовья, где он и сам с трудом мог протиснуться. Потом отмотал и разрезал дополнительные нити на отрезки, которые натянул поперечно, привязывая к образованному периметру. Таким образом все пространство под кроватью разделилось на узкие участки. Колебание любого отрезка вызывало движение всех остальных. Труднее всего давался именно этот пункт: нужно было постепенно продвигаться назад, лежа на животе, чтобы натянуть нити от конца почти что до самого изголовья.

Где-то на середине этого трудного пути Назару вдруг подумалось, что если монстр появится прямо сейчас и сцапает его за горло огромными когтистыми лапами… А потом родители обнаружат под кроватью труп, запутавшийся в капроновых нитках от воздушного змея, которого он запускал с отцом прошлым летом и которому уже никогда не взлететь.

Назару потребовалось собрать все свое мужество, чтобы выбросить подобные мысли из головы и продолжить начатое. Прежде всего, важно было убедиться, все ли он учел. Нить выглядела достаточно прочной, чтобы не опасаться порвать ее самому случайно. Но не слишком ли много пространства оставляли поперечные стежки, чтобы чудовище сумело беспрепятственно вытянуть лапы, не задев их, а потом, например, зажать язычок колокольчика, тихо порвать нитки и выбраться наружу незаметно?

Был ли бука настолько… умным – так ведь?

Все же Назар по-прежнему не представлял, как монстр умудряется появляться под его кроватью. Поэтому, несмотря на свои восемь лет, не собирался чрезмерно полагаться на примитивное устройство вроде «Сторожа». Кто знает, на что было способно чудовище. От этого зависела не какая-нибудь там оценка за четверть, а кое-что поважнее – его жизнь.

И, возможно, не только его собственная. Загадочное шестистрочие в изоляторе не просто его напугало, но и заставило задуматься еще кое над чем.

Ему оставалось натянуть три поперечных отрезка и подвесить в задуманном месте колокольчик – по его мнению, недосягаемом для монстра, – когда вдруг голос Валерии произнес:

– О Боже, Назар, что ты делаешь? Ану, немедленно марш в постель! Я сказала, НЕМЕДЛЕННО!

Когда Валерия вернулась на кухню, а отец отправился смотреть телевизор и допивать пиво, он воспользовался очередной возможностью, чтобы закончить «сигнализацию». Оставалось совсем немного, но ему снова помешали.

Неожиданно вошел отец.

Левшиц опустился на край постели сына (в этот раз Назар успел нырнуть под одеяло) и замешкался, обдумывая, с чего начать. Все подходы к теме казались сейчас еще более нелепыми и надуманными, чем минуту назад. Он и не предполагал, что так трудно окажется сохранять последовательность.

Поэтому сделал первый ход с самого простого:

– Может, скажешь, что ты делал под кроватью?

– Ничего особенного, пап. – Мальчик выглядел спокойно, так, как если бы ему совершенно не было чего скрывать или речь шла о самых обыденных вещах – как он провел день или не забыл ли почистить зубы перед сном.

И никакого намека на желание поделиться чем-нибудь.

Чем-нибудь таким.

– Ты не против? – Левшиц приподнял свисающую к полу простынь и заглянул вниз. Со стороны движение выглядело торопливым, неловким, будто бы он бросился за случайно оброненной дорогой вещью. Но на самом деле он всего лишь пытался скрыть смущение, которое у него вызвал этот едва начавшийся разговор.

– Ух ты! – вырвалось у него от неожиданности, когда он разглядел пространство под кроватью, – Здесь поселился гигантский паук-мутант? Знаешь, маме это вряд ли понравится.

Он выпрямился, вопросительно глядя на Назара.

– А под подушкой, должно быть, и сам хозяин. Дашь взглянуть?

– Не-а… – помотал головой Назар.

Левшиц-старший вдруг заметно помрачнел, будто только что ему на ум пришла какая-то нехорошая мысль.

– И все-таки, зачем это?

Назар чуть помялся и вытащил из-под подушки колокольчик с продетым через отверстие в ушке куском медной проволоки.

– Вот, – колокольчик в его руке коротко звякнул: плинк!..

– Похоже на сигнальное устройство, – догадался Михаил.

Назар кивнул:

– Ну… это что-то вроде игры.

Левшиц нахмурился еще больше: что за игры такие?

«Ну да, тот дурацкий сон… Когда ему показалось, будто в комнате он не один. Это кое-что объясняет, так?»

По крайней мере в том, что касалось его необычного поведения в последнее время. Теперь все ясно, его пацан боится мистических существ, что вылезают по ночам из-под кровати. Кошмары, истории, слышанные от других мальчишек, фильмы… Не так уж это и удивительно. Раньше, правда, он не подмечал за сыном подобных страхов. «До того, как он спал с нами в одной комнате», – напомнил себе Левшиц. Ведь мальчишке только восемь. Вспомни, во что ты сам верил, когда тебе было столько же.