Андрей Куприн - Хэвлокономикон

– В оркестровой яме трое, все – культисты, – шепнул мне Хэвлок.

– Как вы узнали? – спросил я.

– Они уже сцапали четыре тени из первого ряда, профессионально, – почти с завистью шепнул хтонолог.

Верхний свет погас и тут же Хэвлок потащил меня за собой между кресел, несмотря на возмущенные возгласы. Мы шли, пригибаясь, и нашей целью, как я понял, была маленькая дверь за кулисы сбоку от сцены. Хэвлок толкнул дверь и мы оказались в душной комнате.

– В чём дело? – конферансье встал из кресла навстречу нам. – Там было заперто!

– Я могу открывать замки силой мысли, – пожал плечами Хтонолог. – У него нет тени, – сказал Амброз, хотя я сам отлично всё видел.

– Эштон, проследите за его телодвижениями, пока я осмотрю стол, – попросил Хэвлок.

Я погрозил пальцем бледному ведущему и усадил на диван.

Хэвлок открывал ящики, рылся в вещах. Вдруг его лицо побелело сильнее, чем у загримированного конферансье. Он подошёл с фотографией, которую держал как бомбу, к нам.

– Кто это, в центре рядом с Элайзой Бруксом? – спросил он ведущего.

– Это Винсент Мэрдок, соучредитель театра теней, – медленно ответил тот.

На меня словно ведро ледяной воды вылили.

– Быстро! Назад! – крикнул Хэвлок, но в дверях появилась зловещая тень, которой кто—то умело управлял. Она гротескной искаженной рукой ударила Хэвлока в лоб, отделившись от стены, и хтонолог упал, опрокинув грамотный стул. Я выхватил фонарик и засветил тень. Тогда послышался недовольный возглас и в дверь вошёл тот, кто управлял тенью— Мэрдок, держа в руке револьвер, нацеленный на нас.

– Пока не закончится ритуал, вы отсюда не выйдете, – сказал он, шумно вдыхая воздух. – И да, Хэвлок, то, что ты просил, я тебе не дал— это не свето—шумовая граната, а просто муляж. Ты хотел осветить всё – мои намерения противоположны. За одним космическим разломом дело не станет— тёмная молодь, или материя, расколет весь Земной шар на куски, которые будут бесцельно болтаться в космосе, как оно и положено. Ты проиграл, Хэвлок.

– На меня! – тихо сказал Амброз, поднимаясь с пола.

Я тут же посветил фонариком на него. Тень Хэвлока удлинилась и молниеносным ударом сбила с ног толстого Мэрдока. Он хрипло охнул и выронил револьвер. Я тут же подскочил и наступил на оружие ногой.

– Бить врага его же оружием – самое простое и поэтому, часто упускаемое средство. Конечно, я всё знал давно. А теперь идём, – сказал он мне. – Надо освободить тени. – он запер Мэрдока и Пьеро в гримёрной. Из зала нам навстречу спустился молодой полицейский Гай Олдэн.

– Стойте у этой двери, – быстро поручил охранять предателя Хэвлок. Гай коротко кивнул.

Пока нас не было, на стене концертного зала мелькали фантасмагорические образы неведомых зверей, птиц, насекомых. Это работали руки трёх культистов в оркестровой яме.

– Они уже вытянули 68 теней из зала! – тревожно заметил Хэвлок. – Виртуозы!

На стене появился большой чёрный осьминог, сплетённый из рук всех трёх культистов.

– На меня! – скомандовал Хэвлок, а я приловчился, чтобы тень легла как можно длиннее. Хэвлок сделал выпад и его тень сбросила огромного осьминога в оркестровую яму. Послышались крики, вед на самом деле Амброз дёрнул руки культистов и они попадали один на одного.

Хэвлок забрался на сцену и склонился над кабиной суфлёра. Сейчас там никого не было, и я скоро понял, почему, подбежав следом. Снизу, под углом и дальше – хитроумные зеркала, а в полу – огромный ящик, похожий на гроб. В нём был тёмный туман от перекрывающих друг друга похищенных теней. Они в отчаянии воздевали руки, но ничего сделать не могли. А вот трое культистов уже приходили в себя.

Хэвлок выстрелил в одно из зеркал. Оно пошло сетью трещин и осыпалось. Тут же морок и тени исчезли.

– Нельзя близко приближаться к такому скоплению теней – сам тенью станешь, – объяснил свои действия Хэвлок. Он передал мне револьвер: «Следите за культистами».

После выстрела зрители, уже давно подозревающие, что дело нечисто, с воплями бросились к выходу.

Я направил дуло револьвера на культистов – они покорно подняли руки.

– Я же говорил, будем брать с поличным, – пояснил Хэвлок, вытирая пот со лба. – «Прижать» Мэрдока без этого небольшого спектакля было бы труднее.

– А что там на небе? – спросил я, готовый к любым неожиданностям. Я до сих пор помнил, как вот так же недавно держал револьвер, а потом мне пришлось всадить пулю в голову одержимого Фнургу—сафном, но всё же человека.

– Ждёт всё ещё, – сказал, взглянув, Хэвлок. – Вот только чего? Неужели…

В этот момент на высоком балконе вип—ложи включился прожектор и осветил толпу у выхода. Дверь была заперта, никто не мог уйти. Директор театра теней, Элайза Брукс, коротышка с горбинкой на носу, придававшей ему сходство с хищной птицей, протянул руку и подсунул её под прожектор. Огромная тень костлявой руки нависла над тенями испуганной толпы и словно щепотку соли из солонки зачерпнула разом все тени людей.

– Нет! – вскрикнул я. Мой фонарик не доставал до конца зала.

Всё здание театра содрогнулось. Я понял, что Тёмная Молодь прорывается сквозь толщу атмосферы. Когда она соединится с тенями, миру придёт конец.

– В прыжке! – крикнул Хэвлок и я мигом перевёл луч своего фонаря на него. Амброз подпрыгнул на месте, вытягивая руку, и ударил тенью своей руки по руке Элайзы. Тот выпустил тени зрителей и схватился за запястье, ругаясь от боли.

– Бегите, все бегите! – крикнул я людям у выхода в холл, и они, не церемонясь, сломали закрытую заговорщиками дверь и покинули тёмный зал.

Где—то сверху послышался звук, похожий на сильный громовой раскат.

Хэвлок смотрел вверх и докладывал:

– Шаб—Ниггурат исчезла. Не убралась восвояси, а самоуничтожилась в воздухе. Теперь осталось добраться до этого директора и дать ему отменную оплеуху, а потом, конечно, передать органам правопорядка.

**************

– Поздравляю, Хэвлок, на этот раз вы завершили сложнейшее дело без жертв, – сказал я, сидя в удобном кресле нашей гостиной на Флит—стрит 221 В. – Конечно, газетчики чего только не написали про это дело. И ничего похожего на правду.

– Но вы же изложите историю, какой она была на самом деле? – спросил Хэвлок, выпивая фиолетовую жидкость из своей любимой колбы.

– Непременно, – сказал я и застучал по клавишам.

Я вошёл в квартиру на Флит—стрит 122 В тёмным сентябрьским вечером, ужасно утомлённый после посещения одной весьма мнительной пациентки. Под конец я уже думал, не порекомендовать ли ей Амброза Хэвлока, вдруг её панические настроения по поводу своего здоровья вызваны близкой невидимой трещиной между мирами и оттуда сквозит мерзким холодком?