Борис Левандовский - Шумен

Выскочив из кустов, ему преградил путь черный пудель с тонким кожаным ошейником. Макс собирался обогнуть собаку, но пудель снова перерезал дорогу, неотрывно глядя ему прямо в глаза. У Макса застучало сердце, поскольку животное вело себя слишком странно (если, конечно, было настоящим), да и этот тяжелый взгляд собаки не предвещал ничего хорошего. Пудель был слишком мал, чтобы представлять серьезную опасность, – в худшем случае, он мог вцепиться в голень и оставить несколько царапин от своих мелких зубов, – но не существовало гарантии, что пес не проявит каких-нибудь необычных способностей. Тот пес, которого видел Макс.

– Пошел!.. – он сделал вид, что собирается пнуть собаку. Пудель слегка попятился, но остался на дороге.

Макс оглянулся вокруг, убеждаясь, что поблизости никого нет, и тогда сказал:

– Ладно, чего ты хочешь?

– Ты зря бегаешь от него, – ответил черный пудель ломающимся и чуть хрипловатым голосом подростка. – Теперь он сможет найти тебя везде и когда захочет. Тебе нигде не спрятаться.

Со стороны темного сквера раздался короткий свист, и пудель умчался на него, опять став обычной собакой.

Он не уточнил, кого имел в виду, но Максу и так было ясно.

Макс добрался домой только к полуночи. Заперев входную дверь и снова оказавшись в родных стенах, он почувствовал себя увереннее. Но пудель был прав – для Бледного незнакомца не существовало преград. Тот мог возникнуть в любой момент: материализоваться из сигаретного дыма, выскочить из бутылки с пивом, подобно джину, свалиться на голову с потолка, будто кусок старой штукатурки… Короче, как угодно.

Несмотря ни на что, эта поздняя прогулка окончательно выбила Макса из сил. Действие кофе, которым его угостил Мирон, закончилось еще по дороге, и теперь ему хотелось только одного: расслабиться в постели, дать отдых гудящим ногам и тяжелеющей голове. И спать, спать, спать – наплевав на то, что сны могут оказаться куда опаснее той иррациональной версии реальности, в которую его затянуло; наплевав даже на Бледного незнакомца.

Спать.

Кровать манила его убаюкивающим голосом морской сирены, обитающей в океанской пучине снов, суля блаженный покой и забытье. Макс понимал, что рано или поздно не устоит перед этим соблазном, который с каждой минутой уже все больше становился необходимостью.

Расстилая постель, он обнаружил под подушкой странный колпак. Хотя Макс оставил его в гостиной на кресле, перед тем как отправиться к Мирону, его эта находка не удивила. Все верно, ночной колпак – именно то, что ему сейчас необходимее всего.

Макс уже собрался было вернуть долг этому самому изматывающему дню в его жизни, когда вдруг услышал, как сзади распахнулись дверцы шкафа и кто-то выпрыгнул в комнату. Он развернулся, готовый к чему угодно, – и в первую очередь к встрече с Бледным незнакомцем, – но увидел мальчишку лет шести в шортах, к которому через мгновение присоединился другой. Макс узнал их сразу: это были те самые двое мальчишек с детской площадки, которые наблюдали за тем, как он вешал афишу на столбе, и которые, вероятно, затем ее и стащили.

Они выглядели так, будто долго бежали откуда-то во всю прыть.

– Шумен!.. – выпалил запыхавшийся сопливый мальчишка. – Мы нашли Шумена!

– Точно, – подтвердил второй и с восторгом посмотрел на товарища. – Нашли!

Макс удивленно переводил взгляд с одного мальчишки на другого. Шумен? Опять это странное слово. Ну да, конечно, – вспомнил он наконец, – ведь именно так они переврали, а может, просто не расслышали толком, когда он сказал «шоумен», имея в виду Батута. Забавно, черт возьми! Действительно забавно, как все это отложилось в его памяти и превратилось в надпись на колпаке. А теперь вот еще и…

Тут из шкафа вслед за мальчишками появился еще кто-то, и пол комнаты содрогнулся под тяжелой поступью. Должно быть, это и есть тот, кого отыскали мальчишки, решил Макс, увидев чудовищно мускулистое существо, похожее на тролля. Низкий лоб, длинные, ниже колен лапы с огромными когтями и широченное, покрытое темно-коричневой чешуей тело. В обычных обстоятельствах можно было бы только гадать, как нечто, обладающее подобными габаритами, вообще умудрилось протиснуться из шкафа.

– Серьезный парень этот ваш Шумен… – пробормотал Макс, начав опасаться, уж не притащили они эту тварь сюда, чтобы она могла им подкрепиться.

– Ладно-ладно, мы не дураки, – засмеялся сопливый. – Он с нами просто играет. Мы зовем его Чубакой, как друга капитана Соло. Но он не Шумен.

– Потому что Шумен – это ты! – сказал второй мальчишка.

«Отличная новость, – подумал Макс, – оказывается, я и есть тот самый Шумен. А Бледный незнакомец – просто мой сосед по палате, с которым мы каждое утро дуемся в карты, чтобы решить, кто из нас первым отправиться ловить кайф под электрошоком».

Только вот дело было в том, что эти двое мальчишек явились совсем не с той детской площадки, которая находилась под его балконом, и могли говорить лишь то, что было известно ему самому, – таящееся где-то глубоко внутри.

И все же Макс спросил:

– А вы уверены?

Мальчишки покатились со смеху, демонстрируя всем видом, что их не проведешь. Даже тролль за ними низко ухнул, приложив лапу к огромному рту, мол, он тоже не дурак.

Пускай все так, думал Макс, но что ему это дает?

– Ох, черт! – вскинулся вдруг сопливый и толкнул товарища в бок. – Слышишь?

Тот мгновенно перестал смеяться и закивал головой, прислушиваясь к чему-то. Все их веселье будто ветром сдуло. Максу показалось, что даже чешуя навострившего уши тролля из темно-коричневой стала желтой, как лимон.

– Кажется, он идет, – сказал мальчишка.

– Кто идет? – спросил Макс.

– Ты сам знаешь, – ответил сопливый. – Прощай, Шумен.

Мальчишки бросились к открытой дверце шкафа. За ними, мгновенно съежившись вдвое, последовал тролль. И дверца сама собой захлопнулась.

Вот так, словно ничего и не произошло.

«А ведь так и есть, – сказал себе Макс. – Ничего. Только очередной глюк».

Но теперь он услышал это сам. Шипение. Оно доносилось со стороны коридора и быстро приближалось.

Похоже, у Шумена крупные неприятности.

Взгляд метнулся к подушке, на которой лежал странный колпак. Макс взял его и надел. Доверять интуиции больше, чем здравому рассудку – единственное, что ему оставалось. Хотя секундой позже Макс готов был поклясться, что это была не совсем интуиция, – колпак позвал его. Именно так.

« Я невидимка… здесь никого нет… МЕНЯ НЕ ВИДНО… »

Когда шипение раздалось у самого порога комнаты, Макс рефлекторно вцепился в спинку кровати обеими руками. Деваться было некуда. Он мог, конечно, попытаться заставить себя представлять новую версию «внезапного» приезда родителей, но однозначно был уверен, что сейчас это уже не сработает.