Илья Колдин - Тайник Лешего

– Смотри осторожней, я ведь могу укусить тебя не только за шею, – подмигнул ей муж и поцеловал в щёчку подведёнными шоколадом губами.

Пекло на улице стало совсем невыносимым и казалось, что кожа вот-вот покроется румяной корочкой. В воздухе стоял запах раскалённого асфальта и сухой скошенной травы, которую стригли триммером на близлежащем газоне.

– Я сейчас словлю солнечный удар, – поделилась Лена, раскрасневшаяся, словно помидор.

– Недалеко парк. Если хочешь, дойдём до него и отдохнём на лавочке в тени деревьев, – предложил Трофимов.

– Давай лучше прогуляемся до Ирки? У неё есть вентилятор. Я, заодно, заберу свои учебные пособия.

– Будто ты не знаешь, что я терпеть не могу твою Ирку. Меня у неё на квартире тоже удар хватит, только не солнечный…

– Милый, она тебя уважает и действительно ценит за то, что подруга её детства в надёжных руках…

– Это называется чёртово лицемерие. Не она ли советовала тебе приглядеться к другим мужчинам, когда ты уже была в браке?

– На первых парах у неё имелось недоверие к тебе, но те времена позади… – убеждала мужа девушка.

– Плевать. Я к ней ни ногой, – категорично заявил Алексей. – Поймаю тебе такси, а сам чухну до дома, к сыну. Он, поди, умотал мою маму. Мы, между прочим, просили её посидеть с ним только пару часиков…

– Ладно, – согласилась расстроенная Лена. – Я постараюсь не задерживаться…

В кармане автобусной остановки дежурила ВАЗовская “пятёрка” с шашкой на крыше. Трофимов подскочил к ней и, уточнив у водителя стоимость поездки, внёс оплату, следом определив супругу в душный салон машины с опущенными стёклами.

– Хей, родной, не дуйся. Тебе не идёт хмурая гримаса…Люблю своего кролика! – послав мужу воздушный поцелуй с переднего сиденья такси, призналась девушка.

Обиженный тем, что жена прерывает их чудесный выходной походом к подруге, Алексей натужно выдавил улыбку и сухо бросил:

– Я знаю.

Водитель с трудом завёл нагревшуюся на солнце “пятёрку” и вырулил её на проезжую часть. Лена, высунувшись из открытого окна, замахала Трофимову рукой, но увидела в его глазах панический страх. Она не поняла, с чем подобное было связано. Лишь услышала оглушительный звуковой сигнал такси, слившийся с воплем шофёра и её мужа, беспомощно застывшего на тротуаре.

Затем раздался мощнейший удар, и для девушки наступила темнота…

Прерывисто дыша, капитан проснулся в холодном поту и, сглотнув слюну, приподнял туловище.

Та страшная авария, случившаяся несколько лет назад, проносилась в его голове почти каждый Божий день. Алексея съедала смешавшаяся с неутихающей болью вина́, ведь именно он отправил жену в последнюю в её жизни поездку, перед этим даже не ответив ей взаимностью.

Потерявшая управление огромная фура, выскочившая на встречную полосу, снесла отбывшую с автобусной остановки “пятёрку” и не оставила находившимся в ней людям шансов.

Сильно пострадавшую Лену реанимировали, однако в сознание она так и не пришла. Муж с сыном сутками просиживали у больничной палаты, пока на третий день врачи не сообщили шокирующее известие.

На электронных часах горели красные цифры 08:54. Вова ушёл в школьный лагерь чуть меньше часа назад, и в просторной комнате висела тоскливая тишина.

Трофимов печально посмотрел на старый комод, заставленный семейными фотографиями в рамочках.

На одной Алексея, жарящего шашлыки на мангале, обнимала молодая жена. Данный снимок остался после первой совместной поездки счастливой пары за город, на речку. Мясо тогда знатно подгорело и им пришлось грызть куски, покрытые сухой чёрной коркой, что, впрочем, не испортило впечатления от отдыха на свежем воздухе.

На другом фото Трофимов стоял с Леной у фонтана в сквере. Он нежно целовал беременную девушку, чей животик выглядел уже достаточно округло.

Измазанные мазутом лица показывал третий снимок. Супруги ковырялись под капотом первой машины милиционера, “Копейки”. Тот случай запечатлели у ворот в сады. Алексей направлялся на отцовский участок за хранящейся там коляской для своего готовящегося появиться на свет ребёнка, пока “Жигули” не заглохли, вынудив чинить их на месте.

Следующее изображение рассказывало о том, как радостный новоиспечённый отец забирал из роддома свою возлюбленную, подарившую ему сына, коего сияющий мужчина держал в хлопчатом синем конверте.

Крайний кадр был из цирка, где семья Трофимовых во время антракта сфотографировалась с обезьянкой в пёстром костюмчике. Забавного зверька дали в руки шестилетнему Вове, смеющемуся в объектив камеры.

Алексей перевёл взгляд на древний пыльный телевизор с кинескопом, возвышающийся на тумбочке напротив кровати. Он сохранился ещё со времён его знакомства с Леной.

Рядом со стенным шкафом в коричневом горшке раскинулась выращенная женой финиковая пальма, ныне окружённая бережной заботой милиционера.

Здесь всё напоминало о Лене, самой любимой и дорогой ему женщине…

Офицер свесил ноги с кровати и, уткнувшись в мягкие махровые тапочки, поддел их кончиками пальцев. Шоркая по неровному линолеуму, Трофимов неторопливо пробрался на кухню. Там он, почесав зудящее правое плечо с татуировкой черепа с перекрещенными под ним автоматами, нащупал выключатель и нажал на него.

Небольшую комнатку залило ярким светом, вызволившим из мрака невысокий, но статный и крепкий силуэт Алексея в семейных трусах, украшенных чёрными полосками.

К слову, капитан вкрутил новую лампочку совсем недавно. До домашних дел его руки доходили крайне редко. С момента гибели Лены в квартире процветал беспорядок. Отсутствие в доме женщины ощущалось весьма значительно.

Трофимов, оказавшись у круглого стола, накрытого клеёнчатой скатертью с изображением спелых ягод клубники, взял с него увесистую глиняную кружку, на которую была прилеплена потёртая со временем наклейка с сердцем, пронзённым золотой стрелой купидона. Эту кружку ему когда-то вручила супруга. Милиционер грустно улыбнулся, и его глаза повлажнели.

Под кружкой Алексей обнаружил записку на неаккуратно вырванной четвертинке листочка: “ Я приготовил тебе завтрак, он в тарелке под целлофаном. P. S . Если задержусь, не теряй…”.

– Ты потерялся, как не стало мамы… – задумчиво прошептал офицер и тяжело вздохнул. – Совсем наш сын ко мне не тянется, Леночка…

Под целлофаном томилась глазунья. Улыбаясь розовым кусочком ветчины, она выпучила на мужчину свои круглые ярко-жёлтые глаза, посыпанные зеленью.

Трофимов включил газ на плите, заставив вспыхнуть голубой огонёк, набрал в чайник воды и поставил её кипятиться. Сам он тем временем принялся с аппетитом употреблять сварганенное сыном блюдо.