Арелия Наватич - Пробуждение Нимфы

Я посмотрела на кровать, там лежали, белая блузка с коротким рукавом и кружевными вставками в области груди и черная юбка-клеш с высокой талией, рядом лежало желтое свободное пальто с черным лежачим воротником и черной большой пуговицей, и желтый берет.

– В этом я буду похожа на пчелу. – Указала я пальцем на наряд.

– Это очень модно. – Тетя сидела на кровати и ела свою порцию фруктового салата со взбитыми сливками. Так что у нас дальше, красная юбка-карандаш ладонь до колена, белая шифоновая свободная блузка, со свободными рукавами суженные возле кисти шелковой лентой и завязывается бант возле горла, рядом лежит полушубок с рукавом две четверти, длиной тоже ладонь до колена.

– А здесь, яркая красная юбка. Называется «хватай быка за рога»?

– Называется «я стильная леди»!

– Алли, мне до леди…

– Вот именно, а ты мне еще мешаешь тебя ею сделать. Выбирай. – Я села рядом с ней и взяла свою порцию салата.

– Не знаю. А обувь?

– Ну, там, лаковые черные ботиночки без каблука. – Она указала на первый наряд. – А, здесь, полу-ботиночки на шпильке десять сантиметров.

– Боже, не люблю каблуки, зачем мы их всегда мне покупаем?

– Потому что ты шикарно выглядишь, когда на каблуках, ты становишься очень манерной и сдержанной. – Стала говорить она и задумываться. – У-ля-ля! Времечко-то бежит! Давай выбирай, что тебе одеть и я помогу тебе с прической, с макияжем сама справишься.

– У меня же руки из попы растут! Не ты ли мне это говорила?

– Я, но сейчас у меня нет времени. У меня важная встреча.

– Ладно. Тогда быка.

– Ох, когда ты перестанешь давать псевдонимы своим нарядам?

– Никогда. – Мы засмеялись. Я надела блузку и села за туалетный столик, Алли колдовала над моими волосами. Я ненавидела все это делать, прически, макияж, наряжаться, но Алли сказала, что «замарашкой я смогу ходить, только после ее смерти». Она подкрутила мне пряди утюжком, сделала легкий начес и собрала волосы вроде как в хвост, но это был не хвост, потому что для хвоста это было слишком широким. В общем, что-то аккуратное и красивое на моей голове она сделала.

– Ну как-то так.

– Спасибо большое Алли.

– Все красавица, тебе нужно навести тонкие стрелки, накрасить ресницы и помада во-он та. – Она указала на матовый блеск с красноватым оттенком.

– Хорошо.

– Только очень постарайся ничего не испортить.

– Хорошо. – Я улыбнулась ей.

– Все, до встречи. – Она чмокнула меня в щеку и убежала. Еще и на каблуках, класс.

– М да, я так бегать точно никогда не смогу.

– Ты бы для начала научилась нормально ходить. – Проговорило растение.

– Файли. – Повернулась я к ней. – Вот я всегда удивляюсь, ты вроде бы такая доброжелательная, но как ляпнешь что-то.

– Я говорю правду.

– Я и вижу.

– Ладно, ты неплохо ходишь на каблуках, но до такого совершенства, как у леди Алли, тебе далеко.

– Пфф.

– Ты не вздыхай там, а лучше макияж наноси. – Фыркнула она мне. Я развернулась обратно к зеркалу.

– Ну что ж, ручки трясучки, не подведите. – Взяла кисточку для стрелок и принялась подводить глаза, как и сказала Алли, тонкой линией. Посмотрела на себя. – Ну вроде бы не совсем плохо. Теперь что, тушь да?

– Стрелки готовы?

– Готовы.

– Ровные?

– На удивление, да.

– Хорошо. Да, теперь тушь. Только не испорть все!

– Хватит мне это повторять. – Вытащив резко кисточку из флакона с тушью измазала себе щеку.

– Ну вот, поэтому и повторяю, не испорть все.

– Это все из-за тебя.

– Ох, ну конечно. В чем еще меня обвинишь?

– Так! Я щас закрою занавески и не видать тебе теплых лучей! – Я конечно говорила это не в серьез, но не хотела, чтоб она продолжала капать мне на нервы.

– Ах! Как ты смеешь угрожать мне! Хм! – Обиделась. Ну хоть помолчит. Вытерев щеку, я приступила к ресницам. Сегодня было очень странное утро, у меня хорошо ложился макияж, а не как обычно, тушью в глаз, подводка течет. Остались губы.

– Ну ручки мои не разочаруйте меня. – С матовым блеском нужно быть аккуратней, потому что смыть его не так-то просто. И в этот самый момент мои руки дали тряску. – Ну чтоб тебя! Ну же давайте. Как там поется… Губки бантиком, бровки домиком… – Я стала старательно выводить контур губ и постепенно закрашивать. – Так-то. Я сегодня на высоте.

Посмотрев на часы, я поняла, что у меня даже еще есть время, доесть салат, не спеша одеться и выходить. Я включила музыку на своем «Мак буке» и стала одеваться немного пританцовывая.

– Дааа, увидев подобное с тобой никто не захочет подружиться. – Прокомментировала фиалка, но я проигнорировала ее и продолжила занятие. – Башкой сильно не верти, прическа рассыплется.

– Ага.

– Ой, божечки.

И так, в школе ничего особенного сегодня не будет. Контрольная по истории, физика, и русский. Взять нужно только тетради, потому что учебники нам выдают там на урок. Конечно они и у нас есть, ибо как бы мы готовились. Ну в общем, радовало всегда то, что тебе не нужно таскать с собой тонны макулатуры каждый день. Я сложила тетради и села обувать ботиночки. На шпильке. Огромной шпильке.

– Может одеть кеды и джинсы?

– Ты что? Дурная? – Возмутилась Файли.

– Я пошутила. Ладно. – Проверила наличие сумки, все ли что мне необходимо там. – Все, я пошла.

– Чао крошка!

– Пф. – Я улыбнулась и закатила глаза. Закрыв дверь услышала, как растение запело. Спасибо, боже, что я этого не услышу ближайшие часа четыре. Благополучно спустилась к выходу, закрыла дом и поковыляла по дорожке к школе.

Утро выдалось довольно прохладным. Я вытащила телефон из кармана и проверила погоду. Прекрасно, сейчас девять градусов тепла, а днем будет не выше одиннадцати. От не привычной температуры, тело бросило в мелкую дрожь. До школы мне топать четыре с половиной квартала через красивую аллею. Здесь стояли лавочки, типа кованные столбы с фонарями. Были насажены ивы по обе стороны от дорожки и красивые кустарники. Природа была прекрасна, особенно когда пробуждалась от лучей солнца. Маленькие капельки росы скатывались с листьев. Трава блестела. Я дошла до перекрестка где всегда встречалась с лучшим другом и одноклассником Генри.

Генри был выше меня на голову, хотя можно сказать и на две. Темно каштановые волосы, стрижка, я называю ее «по моде» это когда длина есть только посередине головы, а по бокам почти ничего. Я долго его подкалывала с этим, но потом перестала, он стал обижаться. Личико у него было довольно милое: карие глаза, очень видно было скулы, губки немного пухлые и отличная форма. Скажу честно, даже я иногда могу на них засмотреться, спустя пять лет дружбы-то. Искренняя ребяческая улыбка. Голос самый наиприятнейший для женского уха, иногда с хрипотой. Стоило ему заговорить, мурашки невольно раскатывались по всему телу. Худой, ну, относительно. Были только кости и мышцы. Он очень похудел после того как попал в аварию на мотоцикле. У него была раздроблена рука, можно сказать ему ее собирали по кусочкам. Я очень ругаю себя за то, что все-таки не смогла до него донести, что нужно ездить аккуратно. Но знаете, людям больным скоростью – это объяснить невозможно. Прошло полтора года после того как он восстановился, а речи о мотоцикле не прошли. Недавно у него произошел конфуз с родителями, по поводу мото и скорости, на что они ему сказали: никаких мотоциклов больше, никогда. Он очень разозлился, скорость для него – жизнь. Долго ругались и сошлись на машине. Генри зарабатывает половину денег, вторую половину добавляют родители и он берет машину. Он понимал, что родители за него сильно переживали, поэтому предложил идею с машиной. Я виню себя за то, что не оказалась в тот день с ним рядом, может, будь я за его плечами он бы так не летел и все обошлось. До аварии он был прекрасным человеком, веселый, очень добрый и искренний. Щас в принципе ничего не изменилось, но все-таки что-то в его глазах поменялось, стал больше понимать, больше ценить каждый момент. Трудно объяснить.