Array Коллектив авторов - Фобология

– А это, Илюша, от мужчин зависит. Они могут делать женщин ведьмами, а могут и прекрасными жёнами.

– И то ладно. Едем в храм!

Наутро товарищи пришли к Илье, чтобы похмелиться. Хата была открыта. Хозяина и его гостьи нигде не было. И конюшня Бандита пустовала.

А по хуторам прошёл слух, будто в ночь исчезновения казака Ильи в станичном храме до самого утра горели свечи. Но отец Михаил на все расспросы только отмалчивался.

С тех пор прошло много лет. Илья так и не объявился в родном хуторе. Говорили разное: что убила его ведьма Марья; что уехал Илья в дальние края и увёз Марью с собой; что погиб Илья на Германской войне, потом – на Гражданской; после говорили, что видели Илью с красавицей женой аж в самой столице.

Но совершенно точно известно одно: молодые казаки в окрестных хуторах умирать перестали.

Слышат ли нас те, кто ушёл? Я размышляю об этом каждый раз, когда вспоминаю о Майке. И очень хочу верить, что да.

Сегодня я ездила в церковь. В последние несколько лет я посещаю её каждое воскресенье. По дороге домой я, как обычно, видела реку. Ту самую реку. Мы с младшим братом часто проводили летние часы на её высоком берегу. Он обожал наблюдать за утками и кормить их крошками хлеба. Утром мы покупали свежую булку, а затем отправлялись к птицам с угощением. Они быстро привыкли к нам и стали воспринимать словно родных, дружно подплывая к берегу, лишь только мы приближались. Мы тоже относились к ним как к старым друзьям и даже стали отличать их друг от друга по мордочкам. Майк заливисто смеялся, когда крошил булку, и любил подражать кряканью, воображая, что изучил утиный язык и может запросто общаться с ними. Это были незабываемые дни, полные беззаботности. Сейчас я понимаю, что не стоило радоваться этому времяпровождению, ведь оно послужило началом тому, что в конце концов погубило моего братика. В этой жизни никогда не знаешь, чему надо радоваться, а чему печалиться, поскольку самое хорошее может внезапно обернуться горем, равно как и наоборот.

Однажды Майк кормил уток и подошёл совсем близко к краю реки. Я сказала ему, чтобы он вёл себя поосторожнее, так как почва у берега бывает вязкой и можно легко поскользнуться. Однако брат был настолько увлечён кормлением, что не обратил внимания на мои слова. Внезапно он пошатнулся, и мне показалось, что он оступился и сейчас свалится вниз. Я стремглав подскочила к нему и схватила за плечи, но Майк улыбнулся мне. Я испуганно спросила, не споткнулся ли он, на что Майк, не переставая улыбаться, ответил, что с ним всё в порядке, он просто засмотрелся на отражение. Я взглянула вниз – водная гладь колыхалась, будто бы река недовольно морщила свой лоб. Тут я заметила, что брат сжимает в руке нераскрошенный кусок булки, не думая скармливать его птицам, которые выжидающе смотрели и тянули шейки вверх. Мальчик словно прочёл мои мысли и добавил, что утки уже наелись, и лучше он покормит своё отражение. Я засмеялась и сказала, что отражению не нужна еда, так как оно ненастоящее. Но Майк не дал мне договорить, а довольно резко оборвал, серьёзно заявив, что мальчик в речке выглядит голодным и просит есть. Я посмотрела на отражение Майка и быстро отвела взгляд. Мне почудилось, что мальчик в воде – не мой брат, а другой ребёнок, живущий собственной жизнью. Я взяла Майка за руку и увела подальше от берега. Он попытался сопротивляться, но я твёрдо сказала ему, что не надо смотреть на отражение, а лучше наблюдать за утками и изучать цветы, растущие в парке. Майк нехотя кивнул, хотя в его глазах я прочла отчуждение и нежелание прислушиваться к моим словам. Я положила руки ему на плечи и легонько встряхнула его, но отсутствующее выражение лица мальчика не изменилось – казалось, что он спит и не может проснуться.

В тот же вечер я, как обычно, собиралась купать Майка. Наши родители работали в другом городе, поэтому воспитание и уход за братом лежали на моих плечах. Я включила душ и позвала его мыться, но вдруг он заявил, чтобы я набрала полную ванну. Я искренне удивилась, так как до этого дня Майк не проявлял особой любви к водным процедурам и предпочитал, чтобы я быстренько вымыла его, поставив в душ. Я послушно наполнила ванну водой и налила в неё ароматной пены. Майк с явным удовольствием прыгнул в воду, но первым делом принялся разгребать пену и смотреть вниз. Я спросила, что он ищет в воде, и брат ответил, что пытается найти мальчика из речки. Я попыталась перевести разговор на другую тему, но Майк никак не мог забыть об отражении. Я поинтересовалась, неужели он ни разу не видел этого мальчика раньше, на что он сказал, что видел, но обратил на него внимание только сегодня утром. Опять же я не придала этому особого значения, так как дети часто проникаются к чему-то интересом внезапно: то же самое было с игрушечными пластмассовыми динозаврами. До пяти лет Майк равнодушно проходил мимо витрины с ними, зато в один прекрасный день вдруг застыл возле неё как вкопанный, после чего стал рисовать огромных ящеров в альбоме и настойчиво просить меня купить книгу о них. Тем не менее я поспешила домыть его и вытащить из ванны. Когда я обтирала Майка полотенцем, он замахал руками и заплакал, повторяя, что не нашёл в ванне своего друга, и, наверное, тот ждёт его в речке. Я успокоила братика, сказав ему, что завтра мы снова пойдём на берег и вместе поищем мальчика. Майк продолжал плакать и говорить, что друг соскучился по нему и сейчас в одиночестве стоит посреди реки. С этими словами он вырвался у меня из рук и убежал в детскую. Я подошла к двери его комнаты и прислушалась: поначалу я разобрала всхлипывания Майка, но вскоре они прекратились и наступила тишина.

Я подумала, что он заснул, и приоткрыла дверь. Брат не спал, а стоял перед зеркалом и смеялся. Услышав мои шаги, он обернулся и радостно сообщил, что мальчик из реки перебрался в зеркало, и теперь они смогут быть вместе столько времени, сколько захотят. Я ответила, что мальчик в зеркале был в нём и вчера, и позавчера, просто Майк не воображал, будто он его друг. Майк же снова заявил, что если его друг и был тут раньше, то он просто не обращал на него внимания, и удивился, как это он мог его не замечать. Я шутливо заметила, что пора прекращать фантазировать, а лучше пойти пить чай с яблочным пирогом. Майк нахмурился, но не осмелился спорить и поплёлся на кухню. Когда мы выходили из комнаты, я бросила на зеркало мимолётный взгляд и заметила, что мальчик из отражения остался в нём, несмотря на то что Майк уже вышел. Впрочем, на тот момент я приписала это видение своей не в меру бурной фантазии.

С того дня Майк почти всё свободное время стал проводить у зеркала. Я думала, что его увлечение отражением быстро пройдёт и он переключится на что-то другое. Но время шло, а Майк, наоборот, всё больше и больше тянулся к нему и даже напрочь забыл об утках, живших в реке. А когда я вытаскивала его гулять, он не говорил о том, что надо купить свежую булку, а только сидел на берегу реки и разглядывал своё отражение, не обращая внимания на подплывающих птиц. Когда я начинала кормить их хлебом, Майк недовольно говорил, будто бы крошки, падающие в воду, разрушают очертания отражения. Я вспомнила, как он говорил, якобы двойник в воде выглядит голодным, и пошутила, что кормлю не только уток, но и его. Майк махнул рукой и довольным тоном сказал, что зеркальный мальчик объяснил, что нет нужды кормить его, так как ему очень удобно питаться через зеркало. Мне стало страшно, хотя я не сразу поняла, что значат эти слова. Я ударила ладонью по водной глади, вызвав на её поверхности фонтан холодных брызг. Они вспыхнули в душном воздухе, как пламя, и вонзились в мою руку сотней ледяных иголок. Я выдернула руку из воды и обтёрла её о траву. У меня возникло ощущение, будто мальчик из отражения впился в неё мелкими острыми клыками, наказав таким образом за то, что я прогнала его прочь. Майк захныкал и толкнул меня в бок, беспрестанно повторяя, что я причинила боль его другу. Я всячески пыталась успокоить брата, но мальчик забился в истерике. По приходе домой я позвонила знакомому родителей, который работал психиатром, и рассказала ему о том, что брат возомнил, будто в отражении живёт его друг, с которым он общается. Психиатр объяснил мне, что так часто ведут себя дети, которые ещё не пошли в школу и не проводят достаточное количество времени, общаясь со сверстниками. Я облегчённо вздохнула, подумав о том, что брат начнёт посещать школу уже через год и забудет о своём двойнике.