Дарья Палдовская - Эхо шума

Не то, чтобы он прям совсем не любил компанию, нет. Конечно, у него были знакомые, с которыми болтали. Ровно от выхода из лаборатории до развилки по дороге к комнатам. Никто никогда не звал его на чай. Чистоты эксперимента ради, стоит признаться, что и он не напрашивался.

– Опять желудок портишь?

– Приходится, приходится, – он освидетельствовал как добродушная повариха Варвара сурово направила на него поварешку. Выбранный им набор на подносе ее явно не устраивал.

– И спать, поди, тоже всю ночь не будешь?

– Дело прежде всего, – он постарался аккуратно уйти из-под вымазанного подливой прицела, но не вышло.

Женщина неодобрительно закачала головой. Она была удивительно похожа на мужа – характером так точно.

– Ну хоть разочек супчик бы взял. Жиденькое же есть тоже надо! Хороший такой получился. Ну попробуй хоть разок! И себе хорошо, и мне приятно сделаешь!

– Никак не могу, не в обиду Вам будет. Бежать пора, до свидания!

– Ну ты не перенапрягайся там, а, – крикнула она ему вслед, привлекая внимания остальных работников. – Здоровье смолоду нужно беречь, а ты же у нас незаменимый, как никак, что ж без тебя делать-то будут.

Аркадий не стал разбираться, скрывалась ли насмешка в последней фразе. Даже он со своей атрофированной социальной адаптацией осознавал, что в совете его мнение с благожелательным видом выслушивали только для галочки. Никому оно здесь не сдалось. И не только оно, если быть полностью откровенным.

– Аркаша!

Он резко замер, деревянно расправив спину. Марина была бойкой девушкой, которая с момента их первой встречи на станции решила взять на себя за него ответственность, словно он был маленьким ребенком. И сейчас она приветливо махала ему из-за столика с другого конца столовой. Она была не одна.

Наверно, делать вид, что не заметил, было уже поздно.

– Ну Аркадий же!

Несмотря на определенную назойливость, из всех его знакомых, Марина была, пожалуй, единственным исключением, которое он мог бы назвать другом. Выбора не было.

– Иду! Не кричи.

Приятельские отношения с Мариной завязались насильно. Она работала в другом отделе. Но навязчиво раз за разом подсаживалась к нему в столовой. Сперва он боялся, что это была какая-то тактика соблазнения, но вскоре успокоился, уверившись, что кроме компании девушке от него больше ничего нужно не было. Она была по-своему красива: черные брови и волнистые волосы, тонкая фигура и хорошая осанка, и мягкие черты лица с карамельными глазами, из-за которых не сразу удавалось разглядеть прячущееся внутри неуемное желание действий.

– Петрович, успокойся уже.

– Но я правда не понимаю! Это тварь реально что ли специально летала здесь кругами, чтобы целенаправленно сдохнуть у меня в щах?

– А как двусмысленно прозвучало!

– Ну тебя.

Коллега Марины в расстройстве глядел на свою тарелку, в которой уныло дрейфовала жирная муха. Подрыхивающий рядом на подпираемой руке второй коллега в этот момент смачно всхрапнул, едва не потеряв с носа очки.

– Василий!

– Не буди человека. Видишь, устал? Он, может, всю ночь в поте лица работал.

– Знаю я, как он работал. Мне бы так всю жизнь жить, как он там потеет.

– Не завидуй. Если Катя тебе отказала, это еще не значит, что Даша тоже занята. Ну или Марина. А, Марин?

– Идите вы все.

– Не сердись.

– Я не сержусь. Я суп ем. Важным делом занимаюсь!

Аркадий очень аккуратно поставил свой поднос с самого края стола под нестройные пожелания приятного аппетита. Его смущало происходящее, но он не подавал вида.

– Илитаааарное, – протянул кто-то с другого конца стола и паскудно заржал.

– А по лбу?

– Нам доведется первыми исследовать новую область космического пространства. Нам невероятно повезло!

– Не бухти.

Аркадий понял, что потерял нить разговора. Если она вообще была. Ну, кроме восторгов относительно ближайших событий.

– Ты чего молчишь? – спросила Марина.

– Ничего. Ем.

– Э, не. Это моя отговорка. День-то как прошел? Всё терзаешься? – она кивнула в сторону папок.

– Я не терзаюсь. Я думаю. Это важно.

– Да, конечно. Просто я говорю о том, что ты зря на себя это взваливаешь. Отвечать же всем.

– Но это моя работа. Что бы там не думали.

– Опять начинаешь?

– Я серьезно. Меня не слушают. Проект «Зевс» безумен. Я который месяц долблю, что разрывать цепь – отвратительная затея, но меня просто не слышат. Да, есть некоторые плюсы, но шансы того, что нас всех разорвет на атомы из-за крохотной ошибки несоизмеримо выше.

– Но если разорвет, то нам же все равно будет, верно? И так, и так выгода.

– С тобой невозможно говорить.

– А с тобой – наслаждаться жизнью.

Он промолчал. Где-то за дальним столиком коллеги решили затянуть песню, а рядом с ним огромная рыбина по ту строну аквариума меланхолично ткнулась в толстое стекло. Ее тупые глазки не отражали абсолютно ничего. Он ей завидовал.

– Слушай, но это же космос, – сказал невпопад сонный Василий. – Кому здесь что-то коварное может понадобиться? Здесь никого нет.

– Пожалуй, – сказал Аркадий, не спуская взгляда с рыбы. – Только вот страшнейшее из существ в мире – человек.

Сбой системы: точное местоположение неизвестно,

Межзвездный корабль класса «Синица»

201х год по старому летоисчислению

Синицу тряхнуло, и Син вывалился из кресла и сорвал с руки клок чешуек. На его голову упала кружка Фархада, которая после этого финишировала осколками на полу. Корабль дрожал и спешно менял курс. Син увидел, как рушится не так давно воздвигнутый ими мостик до станции, а сама Синица отрывается от стыковки.

– Это еще что за?! – химер вскочил. – Ты чего творишь, Энси?!

– Станция сдвинулась, – оставаясь невидимой, ответила призрак.

– Чего?..

– Что слышал. Помолчи, пожалуйста.

Зашипев, Син забарабанил пальцами по ноге. Сердце неприятно рухнуло куда-то в пятки, и его заменил какой-то льдистый комок.

– Она… разворачивается?

– Русского языка не понимаешь? Именно. А еще она пытается заодно смолоть нас в космический порошок, если мы в темпе не отмигрируем на приличное расстояние.

– Эй, там наши!

– Я знаю! – эту последнюю фразу Энси уже выкрикнула. – И эти идиоты не выходят на связь.

Корабль заскользил по обшивке станции, выбивая искры и слепя экран. Системы надсадно выли. Станция стремительно удалялась, но в то же придвигалась, демонстрируя свой другой бок. Наконец, Синица замерла на безопасном расстоянии, где ее не могло сбить куском нежданно ожившей станции, сбавившей скорость вращения так, что она стала похожей на танцующую в вакууме уродливую бочкообразную балерину.

– Они там что, рычаг какой задели? – Син снова зарылся в схемы хрипло кружащейся перед ними посудины.