Сергей Усков - Держись за воздух

Жук смахивает со лба капельку пота. Грубым тычком в спину блондинки гонит девчонок с крыльца и с глаз долой. Дисплей потух. Черный цвет знаменовал траур. Кровавый эпизод из жизни тинэйджеров выбивал слезу, взывая к возмездию.

– Ну как? – Катька ждала аплодисментов.

– Для первого раза сойдёт, – обронил Фимка.

Лена и Катька присвистнули. Сжатыми кулачками погрозили малолетке.

– Конкретики мало, – пояснил Фимка. – Сами зацените: покрыл паренек Ленку – и чё! Где голая задница? Где хрен?

– Ты сцуко шизбанулся?! Мы не порно снимаем. Чё ты ваще хочешь?

– Не то чтобы я хочу, хотя и хочу. – Фима кашлянул, скосив глаза на голые Катькины ляжки. – Мы хотим: я, Джон и Туля. Хотим троих жучар вывалять в инетовском судилище. Да так, чтобы мерзавцами вышли после нашей совместной спецобработки. Чтобы водку научились жрать литрами, девок иметь и в хвост и в гриву, в карты чтобы резались на деньги. Они нам с батяней должны кругленькую сумму. Теперь и Джону с Тулей должны за этот самый… за моральный ущерб. Скворечник жучар раскурочить и блох с манды натрясти туда поболе.

– Чё гонишь, у нас всё стерильно.

– Да-да, как одноразовый шприц с многоразовым использованием!

– Кончай базар, и гони монету! – прикрикнула Катька. – Пятерик с тебя каждой.

– Один пятерик на двоих, – возразил Фимка. Он входил во вкус.

Девчонки переглянулись. Толстомордый малыш вконец достал. Свалить бы от него поскорее; судя по гадкой ухмылочке потребует генеральную репетицию, где выступит насильником.

– Предлагаю бонус. – Фимка многозначительно поправил штанишки, напоминающие цветастые трусы закоренелого мужлана.

– Никаких бонусов! – Отсекла Катька. – Гони пятерик. Потом сочтемся.

Фимка протянул пятитысячную купюру. Как только девичья рука готова хапнуть, наглый толстяк с диким ржанием убрал руку за спину.

– Ты чё, мозги вконец просрал?! – Катькой с Ленкой встали вплотную плечом к плечу, как две сороки приготовились заклевать дуралея котёнка.

– Ладно-ладно, мир-дружба! – пошел на попятную нехороший мальчиш. – Держите свою денежку.

Выдав гонорар, Фима непререкаемым тоном проинструктировал:

– Дальше, кроме того, как засунете ролик на страничках в инете, мне вышлете фотку, где Жук одной рукой держит окровавленную руку Ленки, второй расправленный презик. Я эту фотку перешлю на сотик мамашкам. Они, блин, пришли из леса с деньжищами (Ленка с Катькой переглянулись). Все обзавелись классными смартфонами. Ну, теперь будет им что посылать!

– Ты смотри, чучело, чтобы наши лица были затушеваны, – сказала Катька. Ленка ей кивнула.

– Не падайте в осадок. За трех жучар заступаться некому. И ничего у них нет, кроме денег.

– Денег? Этого достаточно. – Девчонки снова переглянулись, подмигнув друг другу. Нафиг им Фимка, Джон, Туля – ублюдки еще те! Может разумнее подкатить к ребятам, начав с Жука, на дружественной волне.

Идея переиграть Джона и Фимку на мгновение вскружила головы симпатичным девицам. Пусть они года на два постарше дружной троицы. Внешне это незаметно. Это чухан Фимка на все сто тупорылый малолетка. А Жук вполне приятный парень. К тому же при деньгах, практически освоил основы безопасности нашей замороченной жизни. Пока девчонки особо не засветились на сексуальной ниве платных утех. Это Джон подмял их под себя, так же как Фимку вынудил прислуживать, играя на струнках одураченной натуры.

Благодарность к Жуку закралась в девичье сердечко. Вот настоящий парень, сильный и добрый. И богатый! Правда, так перенастроилась одна Лена. Ей ли, голубоглазой натуральной блондинке противиться крашеной брюнетке Катьке, бывшей королеве школы и верной пассии Джона? Попробовать хоть раз сделать наперекор шайке Джона.

Ладная женщина шагала по железнодорожным путям. На ней оранжевая куртка, на рукавах поблескивали световозвращающие полосы. Ветер убрал русые волосы за спину. Колыхались тонкие ветви берёз, что росли чуть поодаль череды шпал. Рассеянным светом безмятежные небеса смягчали густую зелень листьев.

Каждое утро рабочей недели Татьяна двадцать минут вышагивала к железнодорожной будке. Здесь главный узел развязки от центрального направления на три внутренних. Железнодорожный состав необходимо направлять либо на промышленные площадки, либо на многопрофильное складское хозяйство.

В ближайшие годы железнодорожную развязку полностью автоматизируют и рабочее место стрелочницы-обходчицы ликвидируют. Татьяне, возможно, предложат место диспетчера на железнодорожной станции. Она надеется, что предложат. Хотя велик риск попасть под сокращение штата, что в её возрасте чревато длительное время жить на нищенское пособие по безработице.

Поздней осенью придет из армии старший сын и сразу устоится на работу. Парень он толковый, с руками и головой. Младший Санька уже сотворил крепкую гарантию невозврата в убогий быт, лишенный элементарного благополучия. Страшно вспоминать дни, когда не знала, у кого занять денег до получки, как свести скромный доход с насущными потребностями.

Небывалый куш, что сорвал Санька с друзьями, стал не только подушкой безопасности. Внезапно приплывшие деньги укрепили веру в себя. Беды и невзгоды имеют меру. Беды и невзгоды – это испытание, это наработка умения противостоять. Высший закон справедливости, все-таки, существует. И та сила, что его вершит, имеет внеземную прописку. Это такой же закон, как закон всемирного тяготения, который с ходу и понять трудно. Он существует независимо от нашего понимания.

Пусть произойдет ликвидация теперешнего рабочего места Татьяны. Она не будет униженно просить начальство не вышвыривать её на улицу. Она предложит себя в другом качестве: умелого пользователя компьютера, знающего офисные и специализированные программы. Она легко обучаема, она умеет работать для пользы дела.

В последний приход в офис Татьяна эффектно продемонстрировала крутой смартфон, такой же был у непосредственного начальника. Получилось непреднамеренно. На ежемесячном инструктаже в походной сумочке Татьяны пробудился звонком новенький смартфон. Той же мелодией вклинился в тишину кабинета мобильник начальника отдела.

Они оба, улыбаясь, вынули по одинаковому смартфону. Она – с жестами извинения, он – с мимикой удивления. Крутой гаджет уравнял. Работа с её ранжированием по должностям и оплате, будто вышла на новый уровень, где моральное удовлетворение превалирует над материальным.

Татьяна после кардинальной смены домашней обстановки как-то разом похорошела, как и Светлана и Зина. Спокойное непритязательное достоинство, сквозившее во взглядах и жестах, вызывало огромную симпатию. Сияние счастья облагораживает гораздо круче, чем холодное великолепие идеальных телесных форм.