Сергей Усков - Держись за воздух

Содержимое бокалов благостным потоком омыло жаждущее нутро. Глаза то и дело скользили от великолепной мебельной стенке, точь-в-точь вставшей в размер стены, к суперкомфортному дивану напротив. Пластиковые окна поблескивали матовой белизной. На потолке модная люстра. В комнате сына удобный письменный стол с новым компьютером. Впереди у него четыре года учебы в колледже. Татьяне верилось, что её пятнадцатилетний победитель распробует подлинный вкус к знаниям, – за колледжем последует высшая школа.

Поздней осенью придет из армии старший сын. Вот уж подивиться новому качеству жизни! Хотя ничего лишнего не куплено. Приобретен тщательно отобранный набор бытовых устройств, домашней утвари – с их помощью они исключат из драгоценных мгновений жизни нудную физическую работу.

Татьяна разложила замысловатый салат по тарелкам пирующих. Одну бутылку шампанского убрали; в самом деле, незачем искушать ребят коварным алкоголем. Это был пир для души, омытой радостью, что взрастили защитников и помощников. Умиляло, с каким удовольствием сыновья поедают кушанье. Какой здоровый и заразительный у них аппетит!

– А вы знаете, мои любезные, – сказала Зина. – В нашей конторке появилась вакансия. Нечто вроде старшего кладовщика. В обязанностях – отслеживать правильность расходно-приходных операций, вести статистику и табельный учет небольшой бригады кладовщиков и грузчиков. Зарплата сразу повысится на одну треть.

– Иди. Что раздумывать? – Жига, готов лично выдать рекомендацию владельцу складского хозяйства. – Ты же раньше примерно тем же занималась, пока не пришлось перевестись на другую работу, чтобы появилось больше времени быть со мной. Я же рос трудным подростком. Теперь беспокоиться не о чем. Мы на правильном пути.

– Так уж на правильном? – усомнилась Зина. Сама в душе уже успокоенная, что сын вырос не балбесом и не хулиганом.

– Крепкая дружба хранит от многих бед, – изрек Жук.

Татьяна потрепала за вихры сына: умник выискался, афоризмами заговорил!

– Зинуль, занимай скорей эту должность. Ты у нас немногословная, обстоятельная, – резюмировала Татьяна.

– Главного не сказала. Нужен личный автомобиль. В нагрузку вменена работа курьера. И кое-что другое, где нужен личный транспорт.

– У тебя есть права. Помнится, лихо рассекала на «Москвиче» деда, – сказал Жига.

– Тот «Москвич» давно крякнул, но права продлила.

– Теперь купи «Ладу», чтобы в жизни дальше ладилось. – Жига повел плечами, точно борец перед решающей схваткой. – От нашего миллиона осталось половина. Как раз хватит, если попасть на акции и скидки. Или купить чуть подержанную, чтобы не ждать распродаж.

– Берите новую, – сказал Жора. – Недостающую сумму возьмете из нашей доли.

– А лучше сбросимся вдвоем, – поддержал Жук. – Мама, у меня вряд ли сама сядет за руль. Мне сейчас рано покупать машину. Что толку, если купишь? Будет стоять в гараже. А через три года, когда сдам на права, будет и денег больше и выбор шире.

Татьяна картинно присвистнула. Восхитила уверенность сына, что всё у него в жизни срастется как надо. Секунду поколебавшись, сказала:

– Классический тип кладоискателя, когда всаживают пули, предают. Вы действуете наоборот. Вы готовы отдать до последнего рублика.

– Для нас деньги не цель, но средство. Сегодня всем скопом помогаем одному, завтра другому из нас, – сказал Жук.

– Кстати, – воскликнула Светлана, – мы не закончили нашего судебного разбирательства!

– Хорошо, – сказала Зина. – Предлагаю судьям удалиться в совещательную комнату.

Татьяна кивнула. Три мамаши переместились на кухню, прихватив бутылку шампанского.

Подследственные продолжили пиршество. Рты, перемалывая вкуснятину, сотрясали воздух, радостными вскриками. Так на острове рвали зубами зажаренного на вертеле кролика, как пять тысячелетий назад первобытные пацаны услаждали чрево дарами удачной охоты.

С кухни доносился звон бокалов, перемежаемый всплеском заразительного смеха. Вскоре появились самостийные судьи, раскрасневшиеся и с увлажненными глазами.

– Мы вас реабилиорети… тьфу ты… реабилитирировали. – Татьяна запуталась в произношении.

– Оправдали, – поправил сын.

– Точно так. И знаете почему? За вашу искренность и за желание пустить на пользу всем нам, все-таки, неизвестно откуда взявшиеся деньги.

– Почему неизвестно откуда?! Из воздуха. Только из особого подземного воздуха, в котором разлита животворящая эссенция. Мы реально можем держаться за этот воздух. Но попробуй мы расскажи об этом в соответствующих органах! Не поверят, упекут в дурдом.

– Причем, – взял слово Жора, – есть понятие презумпции невиновности. Если к кому-то прибыло в материальном плане. А ни у кого другого не убыло, значит… значит, чудеса случаются!

– Подоходный налог на чудеса не распространяется.

– Ладно, завершаем прения, – сказала Зина. – Наш вердикт будет такой. Огласите, пожалуйста, Татьяна.

Театрально сведя брови к переносице и напрягая губы, Татьяна вытолкнула из горячего материнского сердца судьбоносные слова:

– Трепещите! Именем трех матерей, брошенных всеми и вся на произвол коварной судьбы, благодарим за истинно сыновний поступок. Пусть этот миллион будет подъемными от самой судьбы. Следующий миллион призываем немедленно задекларировать и действовать в строгом соответствии с законами нашей страны.

Друзья захлопали в ладоши. Затопали ногами. Затрясли головами. Вскинули руки, сжав кулаки.

– Ура! – завопил Жора, и друзья его поддержали. – Мы больше не стрёмные бедняки! И пусть Фимка почернеет от зависти!

***

Середина лета и три недели, как покинули подземелье. Жара и частые грозовые дожди. Впереди вступительные экзамены в политехнический колледж. Желание выглядеть достойно, исключить «авось повезет» необычным образом дисциплинирует.

Внутренняя дисциплина, когда сам устанавливаешь манеру, цель и способы, абсолютно несопоставима с внешней, насаждаемой родителями. Это когда мамочки срывают голос, принуждая безалаберное чадо делать весомое и полезное.

После испытаний в Подземном бастионе удивительным образом усилилась тяга к знаниям. Жук, Жора и Жига с интересом штудировали учебники, быстро вникая в суть. Физика уже не кажется скучной, математика приятно бодрит мозги, география будоражит мечту, в биологии усматриваются натяжки и пробелы. Теория эволюции Дарвина после увиденного в подземелье выглядит бездоказательной аксиомой.

Жизнь полна чудес. С каждым уходящим столетием множатся тайные сокровищницы, куда прячут, упаковывают недоделанное, недопетое, недодуманное. Прячут подальше от язвительных взглядов пухлых обывателей. Оберегают от нахрапистых дельцов, от безбашенного ворья.