Роман Б. Близнецов - Плетение своей судьбы. Том 1

Предисловие

– Итак, начнём. Кто знает, что такое долг жизни и можно ли его обнаружить?

– Но, учитель, – запротестовал один из учащихся. – Мы такое ещё не проходили.

Но преподаватель проигнорировал как сам протест, так и того, кто посмел его озвучить.

– Я так понимаю, больше мнений нет? Замечательно. Давайте для начала уясним, что долг жизни возникает не просто тогда, когда кто-то кого-то спасает – например, искателям постоянно приходится спасать людей, и ничего. Для возникновения долга обязательным условием является признание и смирение спасённого с тем, что без помощи он бы не выжил. Заметьте, он не возникает, когда опасная ситуация подстроена умышленно, так что даже не надейтесь заманить кого-нибудь в ловушку, великодушно спасти и требовать долг жизни. Нет, это разновидность ситуативной магии, не зависящей от желания человека. И, как вы поняли, раз это является частью магии, то её вполне можно обнаружить, так же как и магическую клятву. А так как я не маг, то не смогу объяснить, как провести обнаружение. Этим займётся ваш текущий учитель, и, полагаю, тренироваться вы будете друг на друге. Я заметил, что среди вас есть те, кто подозревает, будто находится под тяжестью невыплаченного долга. Да, вы не ослышались. Рано или поздно его придётся отдавать, и, так как он магический, отказать невозможно – ведь вы сами его признали. Так что итог, мальчики и девочки, печальный. Человека, оплачивающего долг, можно заставить сделать, что угодно: украсть, убить, предать лучшего друга, – в аудитории стало очень тихо.– И вот вам задание для размышления: как избежать долга жизни до того, как он возникнет? Или же его исполнения, если он уже возник? Поверьте, это вполне возможно.

«При одном условии, если вы равны по силе. Но пусть сами до этого додумаются: лучше запомнят».

Мир Борея. 15 по каталогу ЦИМа

Случайный свидетель

Холодная вода сомкнулась над головой, неуместно взбодрила и потеряла свою прозрачность. Чем глубже погружение, тем темнее – и вроде уже не так холодно. Это всё? Неужели действительно всё? Правильно ли делаю? Почему я?.. А-а-а… Нет, я передумал…

В какое-то мгновение я запаниковал, засомневался. Воды, слишком много воды – она повсюду. Вытащите меня! Спасите! Я больше не буду так делать!

Почему я решил, что так будет проще? Кому? С чего вдруг?

В какой-то неуловимый момент я ощутил, что верёвка, тянущая на дно, ослабла и больше не держит меня. Мало того, меня кто-то подтолкнул к поверхности. Я, кое-как барахтаясь, поплыл к берегу, отчаянно отгоняя мысль, что пловец из меня никакой. Зато стала навязчивой мысль другая: как теперь смотреть в глаза моему спасителю, когда он узнает, от чего ему пришлось меня спасать? Глупости в голову лезут…

Да, я труслив и не хочу смотреть на моего спасителя. И точно не хочу ничего объяснять. Может, притвориться, будто потерял сознание? Или это и так случится? Чёрт. Я вдруг отчётливо понял, что до берега не дотяну. А осталось так мало: каких-то метров пятнадцать-двадцать. Я вновь начал тонуть, но кто-то опять потащил меня к берегу.

Кто-то держит меня за ногу. Под водой. Всё, не хватает воздуха. Может, я брежу? Да, точно, это галлюцинации. И в глазах темнеет…

Очнулся я уже на берегу. В горле першило от речной воды, лёгкие будто скрипели при каждом вдохе и отзывались тянущей и какой-то глухой болью. Одежда была мокрая и вся в налипшем песке. А вокруг тишина. Где звуки суеты? Почему никто не упрекает меня за такой безответственный поступок? Даже давешний спасатель – кстати, где он?

– Твоя жизнь теперь принадлежит мне, – прозвучал голос слева.

– Что? – от этого заявления я сразу забыл, что не собирался смотреть в глаза тому, кто меня спас, и тем более разговаривать с ним.

Точнее, с ней. Девочка, младше меня. В подранных джинсах и клетчатой рубахе, и какая-то… слишком обычная что ли? Будь у нас такая в классе, я бы её даже не заметил. Только кожа у неё почему-то синеватого оттенка.

– Что это с тобой?

Я прикоснулся к её руке. Хм, холодная, даже холоднее, чем моя.

– Ничего особенного. Небольшая дезориентация в водных просторах. Ты знал, что на дне температура втрое меньше, чем наверху?

– А?

Что за чушь она несёт? Ещё я вспомнил её первые слова, и захотелось внести ясность.

– Что значит, что я теперь принадлежу тебе?

– Не ты, а твоя жизнь. Думаешь, приятно выкачивать из тебя воду? Надеюсь, дурь тоже выкачалась.

– Что?

– А ты немногословен. Пожалуй, мне это нравится. И не надо делать вид, что ты не понимаешь, о чем я говорю.

– Просто хотелось бы подробностей, – неуверенно произнёс я, с удивлением обнаруживая, что верёвки уже нет.

– Хм, подробности? Хорошо, – девочка поднялась, отряхивая прилипшие к рукам песчинки. Потом глубоко вздохнула, посмотрела прямо на меня и скомандовала: – Перестань дышать.

Не успел я удивиться столь глупому приказу, как при следующем вдохе горло перехватил спазм. Руки непроизвольно потянулись к шее, тело перевернулось на бок и скрючилось. Я будто опять окунулся в воду.

– Поверь, это не единственное, что я могу с тобой сделать, – носки чужих ботинок опасно остановились у моего лица, но я и не думал отстраняться. Мне было не до того. Воздуха. Глоток! – Полагаю, для усвоения урока этого хватит. Дыши.

Сразу после приказа я почувствовал, что могу это сделать, и начал судорожно хватать ртом воздух.

– Что это было? – прохрипел я и закашлялся.

– Твоя судьба – утонуть, – так буднично произнесла она, словно сообщала, что на улице светит солнце, а не луна. – Знаешь, когда человека спасают от предначертанной смерти, она от него не отступает, и тот рискует столкнуться с ещё более страшной участью. Но не беспокойся об этом. Я просто отстрочила истинную смерть – рано или поздно ты все равно захлебнёшься. Хотя, пока твоя жизнь принадлежит мне, то, скорее, поздно.

После этих слов мне стало по-настоящему страшно. Просто, да? Кто она такая?

– Ты что, маг?

– Даже близко не стояло. Если мне на пути попадётся маг, я его убью. Или он меня – тут уж кому повезёт. Чего ты разлёгся? Вставай. Пойдём.

– Куда? – я счёл, что стоит спросить, а то мало ли.

– К тебе домой, конечно. Покушаем. Разве ты не голоден?

Ну нет, как можно сейчас думать о еде? Тело все ещё подрагивало – то ли от холодного ветра, то ли от ужаса свалившейся на меня информации. После такого идти домой точно не хотелось. Тем более приводить эту девочку. Там же мама, папа, сестра. Только есть ли выбор? Я тут же отругал себя. Как я смею вообще использовать семью в качестве оправдания своей трусости? Они тут не причём: теперь это только мои проблемы.