Максим Диденко - Цена слова

Тишину прервал внезапный громкий шорох и хруст неподалеку. Звуки были периодическими, будто бы кто-то украдкой, ища в темноте направление, пробирается по сухой траве сквозь надломленные ветки в их сторону.

Затаившись, Лена пыталась понять, что или кто это может быть. Сердце начало неистово колотиться в груди. Она не знала чего ожидать, но подобному она не могла быть готова и потому стало очень страшно. Хотелось закричать, разбудив остальных, но зарекомендовав себя всегда смелой и первой лезущей в огонь, грубо говоря, она не могла себе позволить такую слабость, но, когда поняла, что эти звуки стремительно приближаются к ним, она все-таки решила крикнуть, но уже было поздно. Связки стали будто бы парализованными − просто отказывались издавать звуки, и она беспомощно вздыхала. Мгновением позже она забралась в палатку и как можно скорее застегнув за собой вход, стала просто ждать.

Эффект неожиданности свое дело сделал − испугалась она не на шутку, но немного вернув самообладание, тут же поймала себя на мысли, что, возможно, ночная акустика сыграла с ней злую шутку, ведь любой шум ночью всегда кажется громче и отчетливее, нежели днем, а эти звуки издавал просто еж или какой-либо другой ночной лесной житель, прогуливающийся по лесной опушке и занят своими делами, а опасаться на самом-то деле вовсе нечего, но выдавать свое местоположение и как-либо шуметь она все же побоялась и старалась сидеть как можно тише.

Казалось, шорохи стихли и следующие две минуты в ожидании неизвестности выдались действительно напряженными. Стараясь все так же не шуметь, Лена легла, подложив под голову свой любимый рюкзак и не успев закрыть глаза услышала противный скрежещущий звук − кто-то или что-то царапало плотную полиэфирную ткань палатки – то единственное, что отделяло ее от того, что хочет забраться к ним снаружи. Мгновенно оцепенев от страха, полностью потеряв контроль над своим телом она машинально вцепилась пятерней ногтей в лежащую рядом руку Сергея, от чего тот с криком проснулся.

− Эй! Ты чего это делаешь, блин? − жестко выпалил он.

Ответа не последовало и несмотря на то, что вокруг царил полумрак – только полная луна немного освещала палатку внутри тусклым светом, сквозь сито материала – он, посмотрев на нее, увидел ее наполненные ужасом глаза.

Его подруга не моргая смотрела на крышу палатки и не реагировала на вопросы, потому единственным верным решением было включить фонарик на телефоне, дабы понять куда она смотрит. Часы на экране показывали три минуты после полуночи. Включив фонарик, он направил его на купол палатки, в попытке хоть что-то понять.

Лена, тем временем, немного начала приходить в себя, но ее взгляд по-прежнему был направлен на источник тех звуков, глядя как бы насквозь. Она так внимательно искала доказательства того, что не сошла с ума и все это ей не послышалось, но не успела закончить эту мысль, как что-то плавно опустилось на крышу, прогнув ее в форме человеческой кисти с тонкими, длинными пальцами и острыми когтями, каждый из которых, впившись, проделал отверстие в, казалось бы, достаточно плотном материале. Крики, заполнившие все вокруг, разбудили соседей, и Дима тотчас выбежал на улицу, просвечивая фонарем ночлег товарищей (Настя не осмелилась выйти, а лишь вжалась плечами в колени, нашептывая что-то себе под нос, явно боясь того, чего и ожидала в начале дня).

− Вы чего там, с ума посходили? Середина ночи все-таки! − прогремел нервный вопрос от Димы.

Но истерику Лены уже не унять. Когда Серега услышал, что снаружи уже будет не один, то решил также выйти. Следующие минуты две он, не обращая внимания на друга и не отвечая на его расспросы о том, что же все-таки произошло, рьяно осматривал с фонариком каждый куст и ветку вокруг кемпинга, дабы убедиться, что «оно» ушло.

Задыхаясь, он пытался объяснить Диме что произошло, параллельно забрасывая все вещи в рюкзак, даже не пытаясь делать разбор на то, его это были вещи или нет. Тот не сильно поверил в слова Сергея и даже усмехнулся в своей привычной манере, но после увиденных отверстий в палатке и явного отпечатка тонкой, костлявой руки, которая оставила что-то подобное ожогу на ровной поверхности материала, резко метнулся в свою палатку и начал собирать вещи, скомандовав своей девушке немедленно начать делать то же самое.

Не прошло и пяти минут, как все четверо, оставив палатки и добрую половину принесенных с собой вещей, пробирались по густому, темному лесу, то и дело бросая лучи фонариков от телефонов в разные стороны, даже не представляя на самом деле от чего бегут и чего ожидать. Гнетущая тишина вокруг, если не считать их выкриков, хруста веток под их теперь неуклюжими ногами, и мрака, эхом разносящего их голоса на сотни метров, не давала расслабиться ни на секунду, а с учетом недавних событий она еще более нагнетала ужаса, но вот уже через пятнадцать минут вся компания благополучно выбралась из леса и быстрым шагом направлялась в сторону дома.

Обратный путь – из леса и домой − занял в четыре раза меньше времени, так как они не тратили его на неторопливую болтовню, то и дело останавливаясь, когда кто-то начинал смеяться, держась за живот и на остановки, в которых делали групповые фото или же «селфи». Все шли так быстро, как только получалось и благодаря этому, уже ближе к часу ночи они добрались до знакомой улицы, на которой жили Дима с Настей − она оказалась ближайшей из всех в компании.

Улица была расположена на окраине города, потому достаточного освещения по ней и непосредственно около самого дома, позволяющего чувствовать себя хоть в какой-то безопасности, не было. Испытав сильный стресс, для всех не стало удивлением то, что никто не захотел идти к себе домой, так как для этого они будут вынуждены разделиться и остаток пути проделать в одиночку, а об этом не могло идти и речи.

Квартира, которую родители Димы оставили ему на лето, уехав жить на дачу, находилась на первом этаже старенького, повидавшего тяжелой жизни, начиная еще с далеких советских времен, двухэтажного дома, в подъезд которого все ребята поторопились зайти без лишних слов, а забравшись в квартиру, тут же запереть за собой дверь на всевозможные замки.

В течение следующих минут сорока на кухне, где на стульях и даже на полу расселись все ребята, царила полная тишина. Никто не осмеливался первым заговорить, но у каждого из них в голове было предостаточно мыслей о том, что же все-таки произошло, на самом-то деле.

Дима, который держался лучше всех, поднялся и включил кофемашину, так как взбодриться и привести свои мысли в порядок сейчас абсолютно необходимо, и не важно, что стрелка часов близилась к двум часам ночи.