Томас Прест - Варни-вампир 3, или Утро кровавого пира

– Прошу вас, расскажите нам об этом. Нам очень интересно это, продолжайте, сэр.

– Хороню, сэр, Френсис Боучемп был повещен за убийство. Да, повешен, обычная казнь на глазах у собравшейся поглазеть на такое представление толпы.

– Господи! – воскликнул Генри Баннерворт. – Но это невозможно. Мертвый человек – и вдруг ожил? Вы шутите над нами.

– Нет, – сказал полицейский. – Вот мой ордер, такие вещи не делаются ради шутки.

Говоря это, он предъявил ордер, который был доказательством того, что то, о чем он говорил, было правдой.

– Как же такое возможно?

– Я расскажу вам, сэр. Этот Варни был обычным разбойником с большой дороги, картежником, мошенником и убийцей. Его и повесили, в свое время. Затем его тело сняли с виселицы и передали кому-то для изучения. И какому-то хирургу с неким палачом Монтгомери удалось вернуть преступника к жизни.

– Но я всегда думал, что при повешении у людей ломается шея; это происходит хотя бы под воздействием веса тела.

– 0 нет, сэр, – сказал полицейский, – это типичное заблуждение; они не ломают шею в двадцати случаях из ста.

– В самом деле?

– Нет, они умирают только от удушья; так и этот человек, Боучемп, был удавлен, но им удалось оживить его. Затем он взял себе новое имя и покинул Лондон.

– Но как вам удалось все это узнать?

– О! Такие вещи мы узнаем обычными для нас способами, очень экстраординарными, странными и специфическими; но мы их узнаем. Палач, благодаря которому повешенный был оживлен, решил использовать его и заставлял ежегодно платить определенную сумму в качестве платы за молчание. Факт избежания наказания повлек бы повторную казнь, при котором, несомненно, власти бы немного побеспокоились, чтобы он не избежал смерти второй раз.

– Думаю, да.

– Так вот, этот человек, Монтгомери, всегда боялся, что Варни убьет его.

– Того, кто спас ему жизнь? Он бы не стал совершать такого дурного поступка.

– Видите ли, сэр, алчный палач заставлял его платить ему значительную сумму ежегодно, делая его всего лишь источником наживы. Такое может озлобить любое сердце, а потом, палач был опасен Варни тем, что мог проболтаться.

– Теперь я понимаю.

– Да. Он бы сделал это из двух мотивов: чтобы не платить и чтобы избежать разглашения. Как бы там ни было, Монтгомери опасался убийства и сделал так, чтобы за возможное убийство Варни был наказан. Поэтому всякий раз, когда он отправлялся к нему за очередной мздой, он наказывал жене, в случае, если он не вернется к определенному времени, открыть потайной сундук, достать из него запечатанный пакет и передать его полиции. Его в этом месяце долго не было, и жена сделала так, как он просил. Мы нашли, что сказанное в пакете оказалось правдой. Но сейчас, сэр, когда, думаю, я объяснил вам причину нашего вторжения к вам и удовлетворил вас, мы должны покинуть вас и продолжить поиски.

– Это очень необычно. Вот почему его лицо имеет такой странный вид.

– Очень может быть.

Они налили вина полицейским, которые выпили его и покинули дом, оставив его обитателей в состоянии оцепенения и изумления от того, что они услышали от полицейских.

После того как они стали свидетелями стольких событий и выслушали объяснение полицейских, ими овладело странное чувство. Казалось, какой-то туман обволок вещи и сделал их неразличимыми, а потом стал быстро исчезать, так же быстро проясняя вещи.

Последовала длительная пауза. Флора уже собиралась заговорить, когда неожиданно в саду послышался звук шагов. Они были медленными и неустойчивыми, пока не достигли окон. Члены семьи молчали, слышалось, как кто-то лезет через перила веранды. Затем были отодвинуты в сторону занавески, человек, который отодвинул их, делал это для того, чтобы проверить – кто в комнате. После этого занавески открылись и появилось лицо сэра Френсиса Варни, сильно изменившееся, очень измученное и изнуренное.

Бесполезно отрицать, он выглядел ужасно, страшно. Его лицо было бледным как у трупа. Его глаза почти вылезли из орбит, рот был открыт, он быстро и очень тяжело дышал.

Он с трудом перелез и, шатаясь, вошел в комнату. Он бы сказал что-нибудь, но не мог. В бесчувственном состоянии он упал на пол, совершенно измученный и неподвижный.

Последовала длительная пауза, все присутствовавшие стали переглядываться, затем они посмотрели на недвижимое тело сэра Френсиса Варни, которое лежало навзничь на спине посреди комнаты.

Важность документа, который как сказали находился у трупа, была такой, что нельзя было откладывать его получение. Семья решила заняться этим безотлагательно. Вряд ли любая спешка была бы сейчас чрезмерной. Возник вопрос «делать это прямо этой ночью или нет?»

– Конечно, – сказал Генри Баннерворт, – чем раньше мы его получим, тем быстрее исчезнут все сомнения и волнения; кроме того, мы не знаем, что еще может случиться.

– Неизвестно, – вставил мистер Чиллингворт, – вот что нужно сказать, это была очень богатая событиями история, я не могу сказать, что еще может случиться или не может.

– Мы можем пойти за ним этой же ночью, – сказал Чарльз Голланд. – Я выступаю за немедленную эксгумацию тела. Ночь предвещает бурю, но больше ничего. Луна полная и света предостаточно.

– А дождь? – спросил доктор.

– Будет либо небольшой, либо его вообще не будет, – заявил Чарльз Голланд. – Несколько порывов ветра и несколько дождинок в окна, произведут страшный звук, но в этом нет совершенно ничего страшного. Вы пойдете, доктор?

– Да, безусловно. Нам нужно взять какие-нибудь инструменты?

– Их можно прихватить в саду, – сказал Генри, – вы имели в виду инструменты для эксгумации?

– Да. Кирку, мотыги, лом, фонарик и так далее, – сказал доктор. – Вы видите, как я легко веду себя в таком деле. На самом деле, через мои руки прошло не одно дело такого рода, еще студентом я проводил эксперименты странного характера.

– Осмелюсь сказать, доктор, – сказал Чарльз Голланд, – вы отважились на кое-какие грустные проделки, за которые должны ответить. Вы не думаете о них, пока они не скопятся в кучу, когда вы уже не можете от них избавиться, потому что они овладевают вашими чувствами, когда вы спите.

– Нет, нет, – отрезал Чиллингворт, – вы в этом ошиблись. Я давно покончил с такими вещами. Кроме того, я выкапывал мертвых из могил только во имя науки, я никогда не делал этого для личной выгоды и никогда ничего не получал за это.

– Это не совсем так, – сказал Генри, – вы получили полезные нужные знания.

– Да, единственное, что я получил.

– Значит вы получили пользу от экспериментов?

– А какую пользу получило от них общество! – с улыбкой возразил доктор.

– Хорошо, давайте пока не будем обсуждать этот вопрос, – сказал Чарльз, – я думаю, доктор никогда не стал бы доктором, если бы не хотел овладеть этой профессией.