Гера Домовникова - Фантастический Калейдоскоп: Ктулху фхтагн! Том II

Далее мне придётся тщательно подбирать слова, которые не вполне способны отразить произошедшее. Потому что далеко не всё из того, что я увидел и пережил, возможно описать словами. Их попросту не существует в человеческом языке.

Итак, мы снова отворили люк, закрывавший вход в неведомую преисподнюю. Тоннель, прорытый в сырой глинистой почве, был узкий, здесь едва можно было развести локти. Эдик пробирался первым, подсвечивая себе путь мощным светодиодным фонарём.

Я тащился следом, увлекаемый вперёд своим псом, в котором проснулся охотничий азарт предков, лазавших по лисьим норам. Я смотрел только себе под ноги, стараясь не споткнуться на неровных ступенях. Каждый шаг давался мне с огромным трудом, я словно погружался во тьму, похожую на холодную чёрную воду. Наконец я погрузился во тьму с головой, она захлестнула меня, залилась в нос и горло, я захлебнулся ею…

Видимо, на некоторое время разум мой помрачился. Память не сохранила, как мы выбрались в другой, более широкий, горизонтальный тоннель. Вне всяких сомнений, он был проложен очень давно – десятки, быть может, сотни лет назад. Крепи, укрепляющие свод, обросли отвратительными наростами склизких грибов, тлеющих в темноте гнилым зеленоватым светом. Не исключено, что воздух, насыщенный тяжёлыми испарениями, вызвал у меня подобие галлюцинаций, так что я не вполне уверен в реальности своих видений и не могу поручиться за абсолютную достоверность дальнейшего рассказа.

Внезапно Черныш рванулся вперёд сильнее обычного, и я не удержался на ногах. Свалившись на пол, усыпанный крысиным помётом и прочей дрянью, я выронил из рук фонарь и выпустил поводок. Черныш в ту же секунду умчался дальше по коридору; я слышал его заливистый лай, затихающий во мраке. Мой спутник обругал меня грубыми словами и резко велел подниматься. Прежде он не говорил со мной настолько непреклонным тоном. Я подобрал фонарь, встал и кое-как отряхнулся. Мы отправились дальше.

Вскоре тоннель повернул и сделался шире. Мой спутник остановился, поводил лучом фонаря из стороны в сторону, и вновь разразился самыми чёрными ругательствами. Однако дрожь в его голосе выдавала едва сдерживаемый страх. Я встал рядом и тоже огляделся, подсвечивая себе фонарём. От увиденного меня тоже пробрала сильнейшая дрожь, я всецело проникся охватившим моего спутника трепетом.

По обе стороны коридора, на равных расстояниях друг от друга, в стенах были проделаны неглубокие ниши высотой приблизительно в человеческий рост. И в каждое из углублений были помещены мумифицированные останки неких существ, которые, при определённой схожести с человеком, совершенно точно не являлись людьми. Их длинные руки, больше похожие на когтистые лапы, их уродливые приплюснутые черепа, их выпирающие челюсти с торчащими клыками не могли принадлежать представителям человеческой расы.

Монструозные мертвецы стояли в этих нишах, выставленные напоказ, подобно экспонатам палеонтологического музея. И я понял, что вижу могилы. Мы проникли на чужое кладбище.

Мангасы.

Это было одно единственное слово, которое повторял мой спутник, трясущимися пальцами нажимая кнопки рации. Ответа не было, в динамике слышалось только змеиное шипение. Ничего не добившись, он с фанатическим жаром схватил меня за рукав и потащил за собой – всё дальше, вперёд. Несмотря ни на что, возвращаться обратно он явно не собирался. Я сунул свободную руку под куртку и нащупал рукоять кинжала. Я не сомневался, что оружие скоро мне понадобится, хотя и не был уверен, что оно мне поможет.

Наконец мы оказались в подземном помещении настолько огромном, что лучи фонарей не достигали противоположного края. Гирлянды светящихся грибов свисали с потолка, и всё вокруг виделось призрачным, словно во сне. Я мог различить пологое возвышение посередине, к которому вели широкие ступени. Вокруг алтаря стояли чёрные столбы, на которых были высечены лики существ настолько отвратительных и ужасных, что при одном взгляде на них слабели ноги, и появлялось желание пасть на колени. Пасть и ползти, вымаливая пощаду…

Где твоя честь, капитан Розин? Посмеешь ли ты подойти к алтарю и заглянуть в бездонный колодец в его центре? Колодец полный ужаса и стигийской тьмы…

Не стоило тебе сюда приходить. Здесь, под землёй обретаются хтонические существа, чей возраст больше всей человеческой истории. Их называют Древними. Также бок о бок с ними живут такие жуткие твари, один взгляд на которых может свести с ума. Годами и десятилетиями они дремлют во мраке. А если их побеспокоить, они просыпаются очень злыми и очень голодными. Горе тому, кто их разбудит. Но вдесятеро хуже тому, кто их не накормит.

Крысы – предвестники их появления. Чу! Ты слышишь? Устрашающий стремительный бег демонической орды, что повергает в трепет даже героев и сводит с ума скептических знатоков. Все они будут повергнуты в бездну, где их ждёт безликое вечное зло…

Dia ad aghaidh’s ad aodann… agus bas dunach ort! Dhonas’s dholas ort, agus leat-sa!.. Ungl… ungl… rrrlh… chchch…

Они утверждают, что именно эти слова я выкрикивал снова и снова, когда три часа спустя майор Баталов нашёл меня, склонившегося над телом Эдуарда Розина с окровавленным кинжалом в руках. У погибшего отсутствовали глаза, язык и некоторые внутренние органы. Я слышал, что один из тех, кто спускался в подземелье вместе с Баталовым, сошёл с ума от увиденного. Несчастного держат в соседней палате. Мне нисколько его не жалко.

Я скорблю по своему верному псу, которого они убили. Он защищал меня до последнего, стараясь никого ко мне не подпускать. Его убили, а потом вскрыли ему желудок, чтобы исследовать содержимое. Подлые глупцы, они так и не поняли, какую страждущую тварь я хотел накормить.

Скорость. Ноги крутят педали все быстрей и быстрей. Впереди только белый непроглядный туман и неясные серые тени. Тросы моста проносятся мимо, острыми спицами пронзая небеса. Стук сердца. Серые тени начинают сгущаться и обретать очертания – так проступают в проявителе контуры будущей фотографии на фотобумаге…

Артем открыл глаза – черно-белая графика комнаты в бледном утреннем свете. Сердце билось учащенно, будто он и впрямь только что крутил педали и мчался на бешеной скорости… Куда? Хотелось бы знать! Уже больше года ему почти каждую ночь снился один и тот же сон. И каждый раз казалось, что там, за туманом, ждало что-то очень важное. Что-то способное изменить жизнь раз и навсегда. Но сон всегда обрывался, оставляя в душе смутную тоску.

Артем нащупал мобильник рядом с подушкой, потер глаза и посмотрел на экран – до сигнала будильника оставалось пятнадцать минут. Не было смысла пытаться уснуть снова. Он поднялся, сунул ноги в тапки и поплелся в ванную.