Тори Майрон - В объятиях сердца

А он, бля*ь, будто назло, нисколько не торопится это сделать.

Двадцать минут и миллиард моих нервных клеток уходят на то, чтобы дождаться этого знаменательного момента, а затем, когда я уже готовлюсь услышать начало его объяснений, блондин просто встаёт и покидает гостиную.

Вот так просто. Без слов. Без пояснений. Без каких-либо жестов.

Собираюсь уже последовать за ним в комнату, в которую он молчаливо свалил, однако его быстрое возвращение меня останавливает.

Блондин неторопливой походкой направляется к столу, неся в руках лэптоп. Кладёт его на барную столешницу, предварительно стерев с поверхности ладонью несуществующую грязь. Включает устройство и начинает сосредоточенно вглядываться в экран, будто напрочь позабыв обо мне.

И тут моё терпение кончается.

– Ты долго ещё будешь оттягивать неизбежное? – зло рявкаю я. – Начнешь уже наконец говорить или мне всё-таки придётся тебя заставить?

Блондин ничего не отвечает. Даже голову в мою сторону не поворачивает, продолжая пялиться в экран компьютера, словно теперь меня в комнате и вовсе не существует. Но я решаю напомнить: вскакиваю со стула и резво направляюсь к нему, намереваясь уже заставить его говорить по-плохому.

– Смотри сюда! – приказывает он резким тоном и за мгновенье до того, как я успеваю к нему прикоснуться, поворачивает лэптоп ко мне.

Мгновенье взгляда на экран – и я тут же застываю, за долю секунды узнавая до тошноты знакомый интерфейс систем «Атриума», с одним лишь новым отличием – в проигрываемом видео я не вижу наизусть выученный космический интерьер главного зала клуба. Там небольшая комната в фиолетовых тонах, в которой происходит горячая прелюдия перед сексом между мужчиной и…

Меня словно в живот со всей дури дубинкой ударяют, а только что съеденный завтрак резкой волной подступает к горлу.

Я опираюсь ладонями о край столешницы по обе стороны от компьютера и, борясь с приступом тошноты, смотрю, как мой начальник прижимает Николину к стене, страстно целует, срывает платье, ласкает каждый сантиметр её кожи, который вроде бы ещё совсем недавно принадлежал только мне.

Но больно и мерзко не это. Больно то, что Ники отвечает ему. С тем же пылом, голодом, страстью. С одержимостью, необходимостью, всецелой самоотдачей. Её ноги обивают его талию, губы не отпускают его губы, а руки рвут рубашку и начинают блуждать по корпусу, как обезумевшие.

Каждая секунда видео, словно лезвием по оголённым нервам и всем жизненно важным артериям. И так как я не долбаный мазохист и терпеть подобную пытку долго не намерен, я с громким хлопком закрываю крышку лэптопа и гневно рычу блондину:

– На*уй ты мне это показываешь?!

Захлестнувшая меня злость напрочь уничтожает все резервы терпения. Я не сдерживаюсь и хватаю мужика за горло, мощно припечатывая его к стене.

– Посмотри видео, – спокойно требует он, беся меня ещё сильнее.

– Я спрашиваю: зачем ты это мне показываешь? Отвечай! Откуда у тебя это видео?!

– Оттуда же, откуда и у тебя. Не один ты умеешь обходить фаерволы.

– Зачем ты это сделал?! Кто ты такой?!

– Посмотри видео.

– Я не буду ничего смотреть! Уже насмотрелся вдоволь!

– Ты не видел самого главного. Посмотри, – заладил он, как попугай.

– Самого главного?! Ты издеваешься?! Я ни за что не собираюсь смотреть, как она ублажает его! Как и ждать твоих ответов по-хорошему я тоже больше не собираюсь! – выплёвываю ему прямо в лицо и замахиваюсь для удара, однако так его и не совершаю.

Блондин ловко перехватывает моё запястье, кулаком врезается в живот и, пока я задыхаюсь, без труда разворачивает меня и впечатывает щекой в столешницу.

– Если ты сейчас же не посмотришь видео до конца, я тоже больше не буду просить по-хорошему.

Он наклоняется к моему уху, продолжая одной ладонью сильно давить на затылок, а второй – заламывать за спиной руку так, что резкая боль не оставляет мне шансов выпрямиться.

– И да, Остин… этот вариант всё ещё хороший, поэтому заткнись, успокойся и посмотри чёртово видео! Не стоит злить меня и вынуждать показывать тебе свою тёмную сторону. Я тебе не враг, и это в твоих же интересах, чтобы так оно оставалось и дальше, – суровая интонация его голоса неприятно покалывает щёку, а резко возросшее негодование – всю поверхность кожи. – Ты меня понял?

– Понял, – неохотно выдавливаю я и хриплю от усиленной боли в правой руке, которую он заламывает ещё сильнее.

– Сделаешь то, что я тебе говорю?

– Да, – ещё один хрип.

– И будешь держать свои руки при себе?

– Только если ты свои придержишь при себе. Это же ты из нас двоих любитель полапать, – с очередным болезненным хрипом проговариваю я и слышу короткий смешок блондина, после которого он наконец меня отпускает.

Я выпрямляюсь. Потираю место удара на животе и разминаю пульсирующее болью плечо с локтем, сверля незнакомца недовольным взглядом. А он вновь как по щелчку пальцев возвращает себе дружелюбное выражение лица, так же быстро растворяя и всё пробудившееся в нём негодование.

Поразительное управление эмоциями! Как внешне, так и внутренне. Харт нервно курит в сторонке.

– Прошу, – он открывает лэптоп и нажимает на пробел, выразительным взглядом требуя меня смотреть в экран. И я это делаю, чтоб меня! Смотрю и собственноручно засыпаю себе тонны соли на раны, которые ещё слишком свежи и глубоки. Болезненны. Непереносимы. Мучительны.

Я смотрю и вижу, как другой мужик наслаждается моей девочкой, бесповоротно осознавая, что так происходило каждую проклятую ночь, пока я упорно искал её, как влюблённый придурок.

Я искал. Он её трахал. А она наслаждалась. Точно так же, как делает это на видео, где целует его, обнимает, извивается под ним, позволяя Адаму придавить свою маленькую фигурку его крупным телом. Она разрешает себя трогать, кусать, ласкать, прикасаться там, где, мне казалось, только я могу прикасаться. Но эту ложь я придумал себе сам. Придумал, а затем безоговорочно поверил в неё, ни на секунду не подпуская к себе мысли, что Николина такая же, как все остальные её коллеги.

Такая же испорченная. Такая же беспринципная. Такая же продажная.

И эта агонизирующая в каждой клеточке тела правда будто заживо сдирает с меня кожу, разбивает на части, уничтожает всё живое и хорошее внутри меня.

Я шумно выдыхаю, сжимаю кулаки и уже готовлюсь нахрен закрыть глаза, чтобы прекратить наблюдать за их страстью в кровати приватной комнаты, но вместо этого лишь сильнее фокусирую взгляд на экране и подхожу к компьютеру вплотную.

Не для того, чтобы рассмотреть горячую сценку получше, а для того, чтобы убедиться, что мои глаза меня не обманывают.

Николина начала сопротивляться.