Светлана Марковец - История о потерянных душах

– Как поживает наш пациент? Готовить его чемодан?

– Нет. Я решила, что возьмусь за него.

Врач хлопнул в ладоши:

– Я так и знал! Ты как маленький бульдог, вцепишься так, что не оторвать. Но я надеюсь, он заинтересовал тебя не только своей внешностью?

– Что? – женщина в недоумении уставилась на него. – Вы о чем?

– Я даже подумал сначала, быть может, он сошел с ума от своей красоты.

Аня не знала, что ответить, и тут главврач рассмеялся.

– Прости, – сказал он, – ты все воспринимаешь слишком серьезно. Я просто пошутил.

– Отлично, – она улыбнулась. – Можно мне продолжить?

Он поднял руки, раскрыв ладони.

– Спасибо. Итак, когда я вошла, он принял меня за другого человека. Называл другим именем и думал, что раньше мы общались. И вся его агрессия сошла на нет. Я постараюсь, чтобы он доверился мне, поэтому первое время не буду переубеждать его. Точный диагноз я пока дать не могу в отличие от ваших санитаров, – она сжала ручку так, что побелели пальцы.

– Не злись, – произнес главврач, – если они заставляют тебя злиться, значит, они имеют власть над тобой, так ведь?

Аня кивнула.

– Ты уверена, что хочешь взяться за него? Я понимаю, что дополнительного заработка от него ты не получишь.

– Если вы думаете, что я здесь только ради денег…

– Нет, упаси боже, но ты должна понимать, что он отнимет у тебя много нервов и времени, ничего не дав взамен.

– Он даст мне опыт. К тому же, если все пойдет хорошо, думаю, я смогу написать интересную работу или хотя бы статью в научный журнал по его истории болезни.

– Вот и прекрасно. Ничего не могу сказать против, сейчас все пациенты оплачены и одного-то клиента наша клиника потянет, так что все в твоих руках.

– Хорошо, постараюсь не подвести. А теперь могу я отправиться домой? Сегодня все – таки воскресенье.

Когда охранник открыл ворота для Ани, не забыв пожелать ей прекрасного дня, она поняла, что день и правда чудесный. Наступление лета ознаменовала яркая зелень, горячее солнце и щебетание птиц. Открыв дверь автомобиля, она закинула сумку на пассажирское сиденье и сев за руль, просто смотрела на клинику, в которой работала уже десять лет.

Психиатрическая клиника создавалась для самых влиятельных людей не только города, но и всех близлежащих поселений. Полная анонимность гарантировала отсутствие всяких слухов и сплетен, «горячих» статей в газетах и осуждения горожан. Депрессии и нервные срывы ухоженных дамочек гарантировали персоналу не только большую заработную плату, но и постоянных «меценатов», жертвовавших огромные суммы ради комфорта близких. Именно поэтому наркологическое отделение занимало первые два этажа – для лиц, страдающих алкоголизмом и наркоманией. Третий этаж находился в чуть обособленном состоянии, и Ане редко приходилось работать с теми самыми дамочками.

Дело в том, что третий этаж – отделение острых психозов. Но в отличие от наркологического, за все десять лет работы Ани в этой клинике отделение острых психозов редко занимало сразу все пятнадцать палат на этаже. Так уж завелось у горожан, что сходить с ума признавалось плохим тоном. Но и за все время существования клиники третий этаж никогда не пустовал. Мозг человека – орган хрупкий, до конца неподвластный науке и никто не может предугадать, когда ему захочется нарушить вашу обыденную жизнь.

Психиатрическая клиника, огражденная высоким забором, находилась на маленьком полуострове. На железном заборе не было никаких выступов, дабы избежать побегов, ворота открывал охранник из маленькой будки, снабженной кнопкой вызова полиции и оружием. Дворик, полностью оснащенный для прогулок пациентов, благоухал зеленью, маленькими кустами и цветочными клумбами. На территории клиники находилось много скамеек и столиков как для пациентов, любящих одиночество, так и для тех, кто предпочитал собираться небольшими группами и кого часто навещали родные и близкие. Несколько дорожек из камня кружили по двору, заставляя наслаждаться окружающей природой, если больной мог себе это позволить – наслаждаться. Рядом с островом пролегала река Серафимовка. Покинув клинику на автомобиле, через несколько минут вы окажетесь на мосту, который и приведет вас в милый город Серафимск. Маленький и уютный городок не вмещал в себя больших достопримечательностей и поэтому не привлекал к себе туристов, что очень радовало местных горожан. Как и полагалось, город имел десятки уютных кафе и ресторанов, сотни магазинов, больницы, два института, школы, театры и кинотеатры, детские и оздоровительные центры и парк. Серафимск вмещал в себя все, что требовалось маленькому, но полноценному городу со своей историей и тайнами.

Аня завела машину и отправилась в город, в котором прожила с самого рождения. Она не могла поверить, что на следующей неделе ей исполнится тридцать два года. К этому времени она осуществила свою давнюю мечту – стала психиатром, но завести детей до сих пор не получилось. Аня была уверена, что все еще впереди, именно к тридцати двум годам в ней раскрылась вся женственность. Мужчины часто знакомились с ней на улице, несмотря на обручальное кольцо на пальце. Она имела фигуру, которой могли позавидовать многие знаменитости, а глаза изумрудного цвета, как у кошки, очаровывали любого. Увидев её милую улыбку, даже незнакомец не мог не улыбнуться в ответ, а каштановые волосы ниже груди были её личной заслугой и гордостью: много времени и денег она тратила на специальные маски и витамины для них.

Аня вела машину легко и уверенно, за десять лет вождения не попав ни в одну аварию. Женщина не считала себя заядлым автолюбителем, машину воспринимала только как средство передвижения на работу и обратно, в обычное время она предпочитала пешие прогулки.

Город источал радость и летнюю безмятежность. Несмотря на столь ранее воскресное утро, Аня встречала детей, которые не могли удержать свою радость о наступлении каникул и со всей прыти колесили на новеньких сверкающих велосипедах. Старики прятались на скамейках под сенью деревьев, передавая друг другу самые свежие сплетни. Молодые мамы неспеша выходили на прогулки с малышами. Начало утра было благословлено свыше, солнце озаряло лица людей, одаряя всех теплом, тьма же временно пряталась в ночном болоте.

Проехав центральную больницу, высотой в семь этажей, она свернула к булочной, мимо которой никто не мог пройти в здравом состоянии. Манящие запахи горячего хлеба, корицы и ванили превращали прохожего в зомби, одурманенного не мозгами человека, а хлебобулочными изделиями, покрытыми глазурью или яркой кондитерской присыпкой. Внутри в столь раннее утро еще не было покупателей. Продавец, он же и пекарь, и хозяин булочной, при виде Ани расцвел, словно весенний цветок.