Катя Березуля - Классный учитель

– Здравствуйте, товарищ Тимохин.

– Доброе утро.

– Да где же оно доброе, когда родная милиция фасады домов портит?

Иван Петрович с укором глядел на баллончик в руке Тимохина.

Тот сначала смутился, но потом открыто посмотрел в глаза Ивану Петровичу и поправил соседа:

– Не милиция, а полиция. Не мешайте работать.

– Ну-ну, – буркнул Иван Петрович и побрел прочь, говоря как бы себе под нос, но нарочито громко:

– Иди на своем доме и работай, полицейский… Сталина на вас нет!

Да, утро понедельника начиналось интересно. Тимохин побрел на работу, предвкушая череду мелких дел – краж документов, кошельков и мобильников, бытовые скандалы, пьяные драки и прочая, и прочая… Но в следующем дворе его ждала очередная причина для остановки.

Недалеко от мусорных баков он заметил полицейский УАЗик, накрытое черным полиэтиленом тело и некоторое количество зевак, с которыми беседовал Петров, его коллега. «Моложе меня лет на десять, а делами занимается раз в десять более интересными и важными», – вздохнул про себя Тимохин. Заметив его, Петров махнул.

Сослуживцы пожали друг другу руки.

– Что тут у тебя? – поинтересовался он.

– Мужик вышел вынести мусор, упал посреди улицы, – охотно поделился Петров. Наверное, сердце.

Тимохин подошел ближе к телу, руки зачесались узнать подробности, опросить свидетелей, поразмышлять о происшествии.

– Ага, посмотри, вдруг он телефон у кого спер и в розыске, – съязвил Петров, заметив, как у коллеги загорелись глаза, и громко заржал. Но все-таки присел на корточки рядом с телом, откинул край полиэтилена.

Тимохин глянул в лицо умершему, потом на Петрова.

– Это Сидоренко Паша, – умерший оказался знакомым.

– Уже выяснили, – сказал Петров и поспешно прикрыл труп.

Затем он отечески похлопал сослуживца по плечу, как бы разворачивая его восвояси. Тимохин спокойным коротким движением убрал с плеча руку коллеги.

– Это мой одноклассник, – счел нужным пояснить он.

Тимохин и Петров некоторое время смотрели друг другу в глаза, потом Петров почесал подбородок и согласился:

– Ну ладно, это может пригодиться. Мало ли что вскрытие покажет.

– Я забегу тогда сегодня, – воодушевился Тимохин.

– Давай, – снова согласился Петров.

Тимохин пошел, наконец, на работу. Его теперешнее настроение мог бы удачно проиллюстрировать какой-нибудь первоклассник, вприпрыжку с портфелем торопящийся в школу после известия о замене нелюбимой математики на любимую физкультуру.

Когда Тимохин, наконец, добрался до участка, возле кабинета его ожидали уже около десяти человек, преимущественно женщин разного возраста. Он громко всех поприветствовал и попросил проходить в порядке очереди. Сам вошел в кабинет и прошел к своему столу в углу у окна.

И потянулась «серая будня», как любил Тимохин исковеркать это слово, унылое, как его жизнь в последние годы.

Первый заявитель, женщина лет шестидесяти, жаловалась на зятя и просила арестовать его.

– Что послужило причиной конфликта?

– Да этот найдет причину, прости господи. Буйный он. Не знаю, что дочка в нем нашла. Зачем вообще было рожать от такого детей, чтобы по ночам раздетой к матери убегать?

– Почему сама не пришла?

– Синячина у нее в пол-лица, – показала на себе женщина. – Куда идти?

– Надо снять побои, пусть приходит сама.

Женщина тяжело вздохнула. Тимохин протянул ей распечатанный протокол:

– Внимательно прочитайте, пожалуйста, поставьте подпись, если все верно.

– Да-да.

Женщина черкнула закорючку, лишь бегло пробежав глазами текст. Она немного подержала заявление в дрожащих руках, затем отдала Тимохину и со словами «прости господи» покинула кабинет.

Тимохин отложил документ в стопку на краю стола. Вошел следующий заявитель – мужчина лет 40, в очках, с лысиной, с портфелем в руках.

– Добрый день, – вкрадчиво поздоровался он и присел на краешек стула.

– Здравствуйте, что у вас?

Мужчина замялся, не зная, с чего начать. Тимохин терпеливо ждал.

– Украли паспорт. Вчера. Сразу не пришел. А сегодня подумал, вдруг кредит оформят на меня, а где я возьму… Я учителем работаю, сами знаете, какие зарплаты…

– Ваше имя? – начал стучать по клавишам клавиатуры Тимохин.

– Евгений. Евгений Петрович. Евгений Петрович Кликушин.

– При каких обстоятельствах потерян документ?

– Я ехал в троллейбусе… А что, если уже кредит оформили на меня? Это можно как-то проверить?

Тимохину иногда казалось, что он ненавидит людей. Вот этот, например, сидит, учитель. Какой мужик выберет себе профессию учителя? Ну, допустим. Но каким учителем может быть такой мужик? Ведь мямля, ей-богу. Разве такого будут уважать дети? Еще поди ночь не спал – собирался с духом пойти в полицию сообщить о краже. А, может, и сам взял кредит, а паспорт выкинул. И сидит теперь, изображает из себя.

Приняв двенадцать человек за два с половиной часа, Тимохин отправился на перекур.

За углом здания, в котором располагался участок, было оборудовано специальное местечко с лавочками и урнами для курильщиков. Над лавочкой болтался прикрепленный к стене постер о негативных последствиях этой привычки.

Сюда подошел и Березин, начальник Тимохина, его ровесник. Невысокий худенький мужичок, часто лично участвующий в служебных операциях по поимке преступников, так как его внешний вид никак не ассоциировался в сознании обывателей и преступников с полицией. Березин поздоровался с курящими, Тимохиным, уселся рядом с ним и закурил.

– Всегда, это самое, удивляюсь тебе, зачем тут дышать дымом, если сам не куришь, – кажется, в сотый раз озвучил Березин мысль, которая, видимо, не давала ему покоя.

– Дым, товарищ капитан, по сравнению с запашком моих дел – как глоток свежего воздуха, – нашелся Тимохин.

– Ну-ну, – Березин с наслаждением затянулся.

– Ну, в самом деле, – решил развить свою мысль Тимохин, – эту бытовую мелочевку может распутать любой первокурсник, сам понимаешь. Почему нельзя дать мне нормальное дело?

Березин встал и выбросил, предварительно затушив, почти целую сигарету в урну.

– Это самое… Ты прекрасно знаешь, почему.

Начальник похлопал Тимохина по плечу и ушел.

Тут же к Тимохину подошел Петров.

– Что? Все поминает тебе случай с губернаторским сынком? – кивнул Петров в сторону ушедшего Березина.

– Сынок-то теперь сам без пяти минут губернатор, – вяло ответил Тимохин.

– Ууу, видимо, искать тебе пропавшие телефоны до пенсии.

Тимохин отмахнулся

– Что там с Сидоренко? – спросил он.

– Да обычная внезапная смерть, сердечный приступ, – пришла очередь Петрова отмахиваться.

– Внезапное, как правило, не бывает обычным… Сидоренко всегда выступал от школы на легкоатлетических соревнованиях.