Алексей Кондратенко - Катрина: Дилогия 1910 года

После этого разговоры умолкли, а из толпы шагов остался идти только один. Не Уоллес и не Галлагер. И уж точно не Джером или доктор Сагал. Тяжелые шаги. Более звучные и неспешные. Приближавшийся фонарник был спокоен. Катрина не улавливала ни сбившегося дыхания, ни ноток страха в воздухе.

Звякнули ключи. Он отпер дверь в коридор с камерами и остановился, рассматривая первую, пустую. В узилище с его появлением пришел слабый запах дыма стираксового дерева и олибанума. Церковный фимиам.

Затем только что приехавший фонарник сделал ещё несколько неспешных шагов и остановился в тени сбоку от камеры Катрины. Свет из главного коридора-потерны падал ему на спину. Наёмница стояла неподвижно, разглядывая его. А он хладнокровно рассматривал её.

Седовласый с короткой стрижкой и короткой бородой. Моложе Уайтрока, но старше Галлагера. Он выглядел представительно и солидно. Дождевая вода мерцала, скатываясь с его прорезиненного черного макинтоша, наглухо застегнутого на потайную застежку. Пелерина плаща, покрывающая плечи, придавала его фигуре массивности и роднила с католическими сановниками. Серебряный крест, надетый поверх макинтоша, переливался отсветами рубинов. Над воротником выглядывал кожаный ошейник, призванный защищать шею от зубов лордоков.

Черным столпом он стоял в этом пронизанном сквозняками подвале. Живой и знакомый ей. Катрина знала этого человека. Так же, как знала, что он мертв. Он погиб у неё на глазах почти десять лет назад.

Перед Катриной стоял сэр Марлоу Морганхад. Далеко не последний человек в Ордене.

– Катрина Вэллкат… – гулко произнес сэр Марлоу, всматриваясь своими ясными лазурно-серыми глазами в лицо наёмницы. Казалось, он удивлен видеть её здесь не меньше, чем она удивлена видеть его живым. Извещенный телеграммой он, похоже, до последнего мгновения сомневался насчет того, кто предстанет его глазам. – Зачем ты здесь?

Гром прокатился где-то в черноте небес.

– Погода соответствует появлению призраков, не так ли, Морганхад? – не ответила Катрина. Увидев его живым, она сама захотела услышать ответы. – Я видела твою смерть в Австрии. Клинок пронзил твою грудь, и ты сорвался в пропасть. И вот ты предстаешь предо мной, словно видение. Как тебе удалось обхитрить смерть?

– Даже лордока могут подводить глаза. Ты видела лишь то, как меня ранили, – с невозмутимой вежливостью объяснил сэр Марлоу. – Причем, на мою удачу, не очень серьезно. Царапина. Падение на уступ оказалось и то внушительнее. Оно скрыло меня из виду для тебя, но я выжил. Хотя спина с тех пор дает о себе знать. Если бы ты сразу не покинула место событий, то увидела бы, что я выбрался и победил остатки наших общих врагов.

– Какой героизм, – делано восхищенно протянула Катрина из темноты камеры. – Я много раз прежде слышала подобные истории от офицеров, которых просили рассказать об их подвигах на светских банкетах. Отрепетированную бравую ложь, прикрытую наносной скромностью и благодарности фортуне. На деле за этими речами всегда крылась либо военная трусость, либо человеческое зверство. Но ты скрываешь что-то другое.

– Зачем ты здесь? – повторил сэр Марлоу тверже.

– А ты? Наверное, далекий и спешный путь тебе пришлось проделать, чтобы добраться сюда. Чтобы увидеть меня.

Сэр Марлоу подошел на два шага ближе к решетке:

– Что подданная сербского клана делает в Великобритании?

– Давай будем скромнее, Морганхад. Что наёмница делает в Британии? Вряд ли я захочу рассказать об этом, пока нахожусь в камере. Уж точно я здесь не для того, чтобы сидеть в грязной клетке. Твои друзья испугались, поняв, кто я. А перепуганный ум легко сплетает небылицы. Они приплели мне коварные планы, которых я не имею. Выпусти меня и поговорим.

– Зачем ты воспользовалась тайной информацией, которую я тебе открыл? Почему сейчас? Что ты задумала?

– Ты сказал когда-то: в Англии, если однажды мне будет нужна помощь в благом деле, без которой я не смогу обойтись, я могу поехать на запад графства Ланкашир, найти там колокольню, возвышающуюся над руинами аббатства и ударить в колокол, что носит имя Spero. Колокол надежды для всякого, кто задумал доброе дело. Дальше ждать помощи. А приехавшим в ответ на вопрос, произнесенный на латыни, ответить на латыни словами Цицерона: жить значит мыслить . Так скажи, о великий страж живых, не благое ли дело: спасти жизнь умирающей девочки, которой больше неоткуда ждать помощи?

– Едва ли я могу поверить, что наёмнице лордоков небезразлична судьба умирающей девочки.

– Жизнь долгая, всякое бывает, – насмешливо улыбнулась Катрина, обнажив острые крепкие зубы еще белее её снежной кожи.

Сэр Марлоу нетерпеливо вздохнул, но заговорил с прежним терпением и спокойствием:

– Не играй со мной, наёмница. Я спрашиваю тебя в память о союзе, что однажды сплотил наши силы против общего врага. И надеюсь на такие же ответы.

Катрина подумала и медленно кивнула:

– Справедливо.

– Так почему ты решила спасти её?

– Я дала обещание её отцу перед его смертью.

– Кто его убил?

– Не я.

– И снова я не вижу ни одной причины, зачем лордок стал бы выполнять подобное обещание. Зачем тебе это нужно?

Катрина отрицательно покачала головой и воздела палец:

– Это наименьшая из твоих забот. Ты должен знать кое-что более важное. Пока Уайтрок держит меня в клетке, по всем графствам рыщут посланники Морбия и наёмник Понарина. Хозяйничают прямо у вас под носом. А вы даже не знаете.

Лицо сэра Марлоу вытянулось и застыло, сделавшись похожим на камень.

– Они ищут её. Эту девушку, Джульетт, – догадался сэр Марлоу.

– Выпусти меня, и всё обсудим.

Взгляд седовласого фонарника взметнулся к Катрине:

– Боюсь, это невозможно. Твои слова еще предстоит проверить. Я не испытываю иллюзий на твой счет. Ты порождение ночи. Убийца. Притом весьма изощренная. Разумнее соблюсти необходимые условия безопасности.

– Этому металлу сколько, лет двести? Ты думаешь, вы меня держите здесь? Я нахожусь у вас в заточении из вежливости и в знак мирных намерений. Но время идет, жажда берет свое. Я не знаю, как долго смогу быть вежливой, если не утолю голод.

– А Уайтрок не позаботился о том, чтобы приглушить твою жажду? – чуть раздраженно вспомнил сэр Марлоу о лорде Смите. Держать вампира в своих стенах и морить его голодом… глупость выживающего из ума старика, а не принципы, по мнению сэра Марлоу. – Я распоряжусь, чтобы тебе принесли крови скота. Какие бы мотивы тобой ни двигали, но обезумевший от голода лордок никому здесь точно не нужен.

– О, здравый смысл! Находясь здесь, я уже начала по нему скучать.

Сэр Марлоу тут же строго добавил: