Ольга Шумская - Темная история

Мысленно Филипп произнес нечто чрезвычайно непристойное. Ферле считался сердцеедом, но МакГрегор был подспудно уверен, что слухи, ходящие о нем в кулуарах, были преувеличены в разы. Вряд ли холодный, непредсказуемый интриган был по-настоящему способен хоть на какие-то чувства… и Филипп не мог не смотреть свысока на тех женщин, что реагировали на манерный, тщательно выпестованный шарм бельгийца.

Прозрачная дверь распахнулась вновь, пропустив внутрь все два метра и добрую сотню килограммов Удо Вайлахера; темноглазый мужчина, уже начинающий лысеть, но все еще не потерявший ни грамма тяжелых мышц, широко улыбнулся Филиппу.

– Рад тебя видеть, парень. Как ты? Еще не надумал?

– О, МакГрегор мыслит исключительно черно-белыми категориями, – с галерки донеслось полупрезрительное фырканье Ферле. – Он и не надумает, пока ты не поставишь его в положение, в котором придется решать .

– Я еще думаю, Удо. – Филипп скрипнул зубами, бросив в сторону Даниэля недобрый взгляд, но в ответ получил лишь насмешливо изогнутую бровь. – Кстати. Куда ты дел пробную партию, Ферле?

– О, пылится на складе. – Даниэль уклончиво помахал рукой и сосредоточил свое внимание на Удо Вайлахере, который хмурился, переводя взгляд с одного на другого. – Ты же не думаешь, что я позволю партии оружия попросту уйти в обращение без подтверждения Комиссии, правда?…

– Конечно, нет, – без малейшего убеждения отозвался Макгрегор.

Столица объединенной Европы, знаменитая тем, что приютила в самом своем сердце штаб-квартиру НАТО, на окраинах разительно отличалась от вычищенных, образцово-показательных улиц центра. Город, огромный и плотно застроенный мешаниной стекла и старинных зданий, ближе к своим границам переходил в промышленные районы, пустые и местами заброшенные, зачастую служащие прибежищем разного рода маргиналам и бандитским группировкам.

И, несмотря на это, именно на окраинах и размещались вынесенные за черту Брюсселя склады и немногие заводы, занимающие слишком много места, чтобы отводить под них часть полезного пространства, и вместе с тем слишком нужные в шаговой доступности, чтобы переносить их в район портового Антверпена.

Огромные пустые пространства со строгими аллеями промышленного озеленения, конечно, охранялись – но бывали случаи, в которых не помогала даже охрана.

Группа байкеров, на спинах которых заходящее солнце предательски высвечивало «цвета» Ангелов Ада, собралась на большой парковке у заправки, внимательно выслушивая инструкции вожака.

– Я надеюсь, все всё поняли? Задание простое, как гаечный ключ. – Хамнер, хмурый байкер, отличавшийся телосложением гладиатора и по форме здорово напоминающий шкаф, обвел подозрительным взглядом собравшуюся компанию. Часть мотоциклистов дружно кивнула; другая, более многочисленная часть, отозвалась разнородными возгласами разной степени согласия.

Байкеры выглядели готовыми к… разному. Кастеты, цепи, висящие под куртками почти незаметные ножи – казалось, что все это разнородное оружие в различных руках объединяет лишь общая готовность пустить его в дело.

– А куда потом все это девать? – раздался единственный голос разума среди настроенной хорошенько погромить окрестности буйной ватаги.

Солнце, за минуту до этого еще подсвечивавшее бликами хромированную отделку множества мотоциклов, окончательно скрылось в темных вечерних облаках, и в воздухе сразу повеяло холодом; холодом веяло и от «гладиатора», взявшего паузу перед ответом на глупый вопрос подчиненного.

– Так. – Старший в группе обвел нехорошим взглядом всех по очереди. – Повторяю для глухих, дебилов и особо одаренных: если хоть у кого-то в руках останется хотя бы один пистолет – найду и лично вырву ноги. Это – понятно?…

– Но почему?… – робко заикнулся самый молодой из байкеров, парень, которому куртка явно досталась с чужого плеча и была велика на пару размеров.

– А об этом вам знать не положено, – рыкнул «гладиатор», нависая над своей несчастной жертвой. Парень стушевался, сгорбился и поспешно кивнул, чтобы избежать гнева начальства.

– Но серьезно, можно хотя бы толкнуть налево парочку стволов?… – лениво осведомился другой, длинный и вальяжно развалившийся на сиденье своего зеленого мотоцикла.

– Думаешь, ты один такой гений?… – Хамнер все-таки запоздало сообразил, что не мешало бы хоть как-то объяснить обстановку толпе баранов, которым не повезло оказаться его сообщниками в этом деле. – Этот товар будут искать. И поверьте, полиция Брюсселя – это вам не родные берлинские быки. Ах да, и лица закройте, еще не хватало попасть в сводку вечерних новостей!

– Но я думал, что в этом вся фишка, – вновь встрял в объяснения шефа Длинный.

– А тебе, – зловеще отозвался «гладиатор», – вообще советую думать поменьше. Целее будешь…

Сумерки плавно переходили в ночь, приближая час действия, и старшему хотелось закончить все поскорее – до того, как кто-то из его ретивых подчиненных выкинет фортель, который может испортить все дело. Он не обманывался насчет выдержки байкеров – и не слишком верил в их способность подчиняться приказам.

Те, кто умел подчиняться, были верны Хорсту. На мгновение Хамнер пожалел, что вообще ввязался в это дело; пожалел о том идиотском собрании недовольных, на котором впервые познакомился с этой светловолосой тварью – и двумя ее спутниками.

Они не были одинаково опасны: Франк был попросту дураком, который вряд ли по собственной воле мог задуматься о предательстве… но мозговым центром в той странной триаде был не Франк.

Хамнера передернуло при воспоминании о том старом разговоре.

– …Разве ты не считаешь, что ваш старый Волк потерял хватку?… – голос, вкрадчивый и льющий яд. – Он отдал Десперадос слишком много влияния, он не желает марать руки – и теряет деньги, теряет власть. Еще немного, и его можно будет списать окончательно… но, к сожалению, с ним погибнут и Ангелы.

– И что делать?… – Хамнер словно наяву услышал свой голос, встревоженный и полный тоски.

– Его нужно заставить уйти. – Чудесный эвфемизм можно было истолковать любым из доступных вариантов. Хамнер выбрал наиболее щадящий, безобидный:

– И ты думаешь, Хорст откажется от власти?…

– Я знаю, что откажется. Если соблюсти все нужные условия…

Хамнер мрачно сплюнул себе под колеса и повернул ключ зажигания. У него было смутное ощущение, что в тот день он выставил себя полным идиотом… но сдавать назад было уже поздно. Эта толпа, молодая и хищная, попросту линчевала бы его, предложи он сейчас отступить.

И значит, оставалось лишь следовать плану.