Александр Катеров - Лестница в небо, или Рассказ очевидца

Здесь была совсем другая жизнь, неизвестная для человечества. Теперь я уже понимал, что мне предстояла встреча с Ним, с Тем, о ком мы частенько забывали на земле.

К вечеру этого дня я по чьей-то воле оказался на пороге квартиры, где проживали мои родители. Чуть помедлив, я осторожно прошел сквозь двери, но замок предательски щелкнул, и я услышал, как в дальней комнате раздались голоса. Я продвинулся вперед и в большой комнате квартиры нашел своих родителей, сидевших у телевизора.

– Дверь хлопнула. – Произнесла мать, когда я появился зале.

Она посмотрела в мою сторону, а отец ответил:

– Да нет, тебе показалось.

– Пойду посмотрю. – Не успокаивалась мать и поднялась с кресла.

Сделав два шага, она остановилась передо мной, и я увидел, как ее глаза испуганно, что-то искали перед собой.

– Ну и чего? – Спросил отец, наблюдавший за нами.

Мать вернулась на место и со вздохом сказала:

– Душа разрывается, а тут еще и сон плохой видела…

Отец, как-то безучастно промолчал, а она продолжила:

– И телефон молчит целый день. Я позвоню, Паша?

– Я уже звонил. Не ночевал дома и сейчас его нет, ни дома, ни на работе. – Как-то равнодушно сообщил отец и мне стало немного обидно за его холодное осуждение.

Но когда он потянулся к тумбочке за валидолом, обида сразу прошла, и я подумал:

– Они еще ничего не знают.

Я представил картину, когда откроется причина моего исчезновения. Мне стало невыносимо больно. Боль моя увеличивалась от того, что я не мог им помочь и утешить. Моя беспомощность раздражала меня, и я в отчаянии резко ударил по межкомнатной двери. Не ощутив с ней контакта, я заметил, что она все же стукнулась о стену комнаты и стекло в ней жалобно задребезжало. Я удивился, а родители, испугавшись, одновременно посмотрели на меня.

– Это что? – Тихо спросила мать.

– Сквозняк?! – Пожимая плечами, предположил отец.

– Сквозняк? Откуда?

Она тяжело вздохнула, и сказала:

– Душа разрывается, я позвоню Вите?

– Позвони. – Согласился отец и безнадежно махнул рукой.

С тяжестью и болью я покидал родительский дом. Я был виноват перед ними в том, что часто забывал о них и не уделял должного внимания. Я забывал о том, что для них я всегда оставался ребенком, которого они любили и боялись потерять.

«И не дай мне Бог пережить своих детей», – часто говорил отец, когда дело доходило до выяснения отношений.

Теперь все это было в прошлом, которого вернуть было невозможно. От этих мыслей я выскочил из квартиры и проскакивая каменные стены строения, понесся по городу.

Долго и бесцельно я метался по его улицам, заглядывая к знакомым и друзьям. Но вдруг я вспомнил о своем бренном теле и это заставило меня вернуться к нему. Я нашел его в городском морге. Оно лежало на большом столе и было безжалостно разрезано от шеи до самого паха. Рядом лежали внутренности; сердце, легкие, печень и другие органы. Меня удивляло то, как эта окровавленная, переплетенная между собой масса давала телу движение, форму, цвет и красоту.

Мои рассуждения прервал вошедший мужчина. Он был в резиновом фартуке, надетом поверх темного халата и в белых медицинских перчатках. Это был врач, без особого труда, догадался я. И хотя не только его вид, но и действия, напоминали мне работу мясника, он все же оставался врачом патологоанатомом. Он бесцеремонно набивал мое тело внутренностями, насвистывая какую-то веселую мелодию себе под нос. Его небрежность в работе меня раздражала и когда он упустил мое сердце на кафельный пол, то у меня что-то больно кольнуло внутри. Я дернулся в сторону и, проскочив стену, очутился в другом помещении. Здесь, в небольшой комнате со слабым освещением, на стеллажах лежало несколько голых тел, приготовленных для вскрытия. В сизом тумане, расстилающемся над покойниками, было трудно разглядеть умерших, но я, наткнувшись на каталку у самой двери комнаты, заметил бледное лицо девушки. Это была совсем юная девочка с красивым лицом. На вид ей было лет шестнадцать – семнадцать и ее молодое тело не имело никаких видимых повреждений. Она лежала, как живая и только холодная белизна ее лица, и посиневшие губы, говорили о том, что жизнь оставило это тело.

– Что же привело ее сюда? – Подумал я.

– Болезнь, самоубийство или наркотики?

Я посочувствовал ей и оглядел остальных покойников.

– Да у каждого своя дорога, своя история. – Философски заключил я и вернулся в операционную, где врач – патологоанатом заканчивал свою работу.

Большими и неровными стежками, он зашивал длинный разрез на моем теле.

– Аккуратнее! – Посоветовал я ему, замечая, как через большие и неровные стежки, сочилась мертвая кровь.

Он, будто услышав мои замечания, на мгновение замер и, поправив маску, продолжил работу, выдерживая линию шва.

– Так-то оно получше. – Оценил я старания врача и почему-то опять вернулся в комнату – холодильник за стенкой.

Что-то тянуло меня к этой молодой девушке и я, заглядывая в лицо умершей, пытался вспомнить ее имя.

– Где-то я ее встречал, где-то видел?..

Но память не давала мне ответа, и я путался в догадках. Постояв у тела покойной, я почему-то вспомнил случай, который произошел со мной незадолго до моей смерти. Я стал свидетелем странного самоубийства. Это случилось у торгового ларька, когда я покупал сигареты. Небольшая группа молодых людей громко развлекалась на лавочке, привлекая внимание прохожих. Вдруг, неожиданно для всех, парень со словами «Я люблю тебя Лиза» соскочил с места и бросился под колеса автомобиля. Все ахнули, а смазливая девчонка из веселой компании разразилась хохотом. Под колесами погибал ее мальчишка, а Лиза продолжала громко смеяться. Я ухмыльнулся странному воспоминанию, а за стеной по соседству послышались голоса людей. Через мгновение я вернулся обратно к своему телу. В комнате у операционного стола уже стояли двое. Один из них был врач, другой был санитаром и догадаться в этом не составляло большого труда. Они о чем-то договаривались, а я осмотрел тело покойного. Оно было накрыто простыней, а на его белом полотне местами выступали красные пятна.

Грубый голос врача прервал мои наблюдения и я, оставив осмотр, прислушался к разговору двух мужчин.

– Петрович, твою мать! – Ругался патологоанатом. – Мы же договаривались – закончим работу и выпьем.

– А я что? Я ничего? – Оправдывался санитар. – Там такое привезли, грех не выпить!..

– Что там еще такое? Пошли посмотрим.

Они двинулись по коридору, а я последовал за ними.

Через две минуты мы были в приемной, где на низкой тележке лежал большой бесформенный мешок.

– Это что? – Спросил врач, а санитар ответил:

– Это баба!

Он расстегнул молнию на мешке и добавил: