Александр Катеров - Лестница в небо, или Рассказ очевидца

– Я не знаю! Честное слово не знаю. – Отвечал перепуганный Сапог, с опаской поглядывая по сторонам.

Колючий повторял свой вопрос раз за разом и казалось, что он задает его всем присутствующим.

Сплюнув на пол, он сказал:

– Циба, что за дела? Это же твой район?

Колючий метался по каюте выкрикивая угрозы. Присутствующие, как-то притихли и тихо переговаривались между собой.

– Туда ему и дорога! – Вдруг высказал свое мнение худощавый парень и тут же добавил, – он же отошел от нас. И вообще – темная лошадка этот Моряк…

Колючий не дал ему договорить и крикнул:

– Ну ты, умник, не тебе решать. Во-первых, он с нами и не был никогда, а, во-вторых, он был у Артура, и он дал ему добро…

Колючий подошел к парню и спросил:

– Послушай, Шприц, а может это ты его завалил? Я слышал ты ему немало денег задолжал?

Он пытливо посмотрел на парня своими зелеными глазами и это сильно того напугало.

Он вскочил на ноги и запричитал:

– Да ты чего, Аркаша (так еще называли Колючего)? Разве я могу? Разве я посмею без тебя?

Шприц положил руку на плечо Колючего и добавил:

– Я же в курсе, я же все понимаю…

Было похоже, что он убедил товарища, так как Колючий махнул рукой и подошел к столу, чтобы выпить вина.

Сюда же подошел Циба и вдруг заявил:

– Я знаю кто убил Моряка!

Все посмотрели на него, а он продолжил:

– Это Муслим! На пару вот с этим.

Он пальцем указал на Сапога, а тот соскочил с места и стал оправдываться:

– Я не убивал Моряка! Это не я!

– А кто? – Гаркнул Циба и с ухмылкой продолжил:

– Обижал он вас козлов, вот вы и убрали его.

– Циба, ты чего говоришь? Какой Муслим, зачем? Витька мой одноклассник и друг детства! – Оправдывался Сапог.

– Ты лучше меня не зли. – Пригрозил ему Циба и добавил. – Сдали тебя твои дружки. Так что ты еще мне расскажешь, как ты дурь в тайне от нас продавал! Или скажешь, что тоже ничего не знаешь?

Напуганный Сапог слезливо запричитал:

– Не убивал я его! Это не я! Ну, Циба, ну, Колючий!..

Колючий решительно направился к Сапогу, и я заметил, как тот побледнел от страха. Но вдруг раздался телефонный звонок и Колючий остановился на полпути.

Достав мобильник из кармана, он объявил:

– Это Артур!

В кают-компании наступила тишина, и только телефон продолжал звонить, выдавая чье-то нетерпение.

Помедлив, Колючий ответил:

– Да, Артур! Конечно приезжай – ждем!

Колючий выключил телефон и сказал:

– Артур будет здесь через час, и он все знает…

Наступила пауза. Было слышно, как где-то на пристани заиграла музыка, а на палубе громко засмеялись охранники. Тишину прервал истерический голос Сапога.

Предчувствуя развязку, он выпалил:

– Это не я, это Муслим. Я тебе правду говорю, Колючий!

– Я тебе, мразь, не Колючий, а Аркадий Викторович! – Гаркнул Колючий и сильно толкнул Сапога в грудь.

Тот отлетел к двери каюты, где его принял рыжий здоровяк. Он в свою очередь больно стукнул его по ушам и отбросил в угол.

Из другого угла раздались аплодисменты. Женщины захлопали в ладоши, пытаясь привлечь внимание своих кавалеров.

Колючий злобно цыкнул на них и сказал:

– В общем так. Через час Муслим должен быть здесь.

Он подошел к рыжему парню и приказал:

– Ты, Рябой, давай сейчас поезжай за Муслимом, и что бы через час он был здесь.

Парень кивнул головой, а Колючий продолжил:

– Да возьми с собой кого-нибудь из парней, а то от этого абрека всякое можно ожидать…

– А с Сапогом, что делать? – Спросил Рябой.

– В трюм его. Давай, Макс, – время пошло.

В кают-компании стали готовиться к приезду Артура. Женщины убрали со стола пустые бутылки и поставили чистые приборы. Мужчины курили и оживленно обсуждали предстоящую встречу с Артуром. Мне стало скучно в этой компании, и я собрался покинуть каюту. Вдруг кто-то из присутствующих заговорил о Муслиме, и я прослушал его короткое досье.

Припоминая свои последние минуты жизни, я произнес:

– А ведь это был он! Этому человека убить – раз плюнуть.

Было понятно, что это все подстроил Сапог. Меня не единожды предупреждали о его угрозах в мой адрес. Но я, не видя в Сапоге соперника, пренебрегал опасностью. Но он обхитрил меня и натравил на меня Муслима, с которым у нас и без того были сложные отношения из-за конфликта на парковке. Помниться, как-то я вступился за парня, который поставил свою машину на его место, как показалось Муслиму. До драки дело тогда не дошло, но этот случай его сильно задел, и он пообещал мне, что еще вернется к этому вопросу. Припоминая этот случай, я негодовал и мотался по каюте из угла в угол. Я так себя завел, что даже не понял, как у меня получилось сделать то, чего раньше не случалось.

Зацепив угол стола, я сдвинул его с места, и открытая бутылка вина, не устояв, упала, разливая содержимое на скатерть. Я приятно удивился, а бандиты в недоумении переглянулись.

– Это что? – Возмутился Колючий и подошел к столу.

– Ты чего брыкаешься? Живой, что ли?

Своей шуткой он развеселил гостей, и они потянулись к столу за спиртным. Они быстро забыли о случившемся и уже вели беседы о предстоящей встречей с Артуром – большим авторитетом в криминальной среде города.

Я вспомнил о Сапоге и покинул это неприятное для меня общество. Нашел я его в маленьком помещении судна, сидящего на полу среди многочисленных коробок и ящиков. Он был сильно напуган и, трясясь всем телом, бубнил себе под нос. Лицо его было перемазано грязью, воротник куртки оторван, а из пораненного уха струйкой вытекала кровь. Я пожалел бедолагу и прислушался к его монологу.

– Этот черножопый меня сдаст, – тихо шептал Сапог. – Он все им расскажет, и про Моряка, и про наркотики. Мне конец! – Проговорил он, а сверху открылся люк, и его позвали.

Чуть живой от страха он полез по лестнице. Я последовал за ним, чтобы узнать финал этого инцидента. Но я быстро разочаровался в своих ожиданиях. Мы опять оказались лишними в кают-компании, где кто-то громко спорил, кто-то смеялся, а кто-то рассказывал глупые анекдоты. Никто не замечал нашего присутствия, и я снова пожалел о своем возвращении. Вдруг из группы собравшихся выступил здоровенный мужик и приблизился к Сапогу. Это был Циба – Вячеслав Цибуля. Я его хорошо знал, мы выросли в одном дворе и знали друг друга с детства. Он рос отчаянным мальчишкой и всегда верховодил во дворе, доказывая свое лидерство кулаками. Я же ему не уступал, и мы частенько сходились в рукопашном поединке. Но это только укрепляло нашу дружбу, и мы уже тогда – в далеком детстве, являлись не оспоримыми лидерами нашего двора.

Потом, когда моя семья переехала в другой район, дороги наши разошлись. Я увлекся спортом, а Славка отправился в свою первую ходку за воровство. Время расставило все по своим местам, определив каждому из нас свою дорогу. И хотя мы были разными людьми, препятствий по жизни мы друг другу не строили. И вот сейчас, спустя много времени, он выступал жестким обвинителем в этом деле, принимая мою сторону…