Рита Хоффман - Мрачный взвод. Двенадцать дней Коляды

Показалось, что брат страдает, его искаженное лицо то проявляется, то исчезает в черной дымке. Свят кинулся к нему, но вдруг оказался окружен стенающими душами. Их поток уносит Злата все дальше, кажется, что он кричит, но все звуки раздаются в голове, мертвые безмолвны, их уста навеки запечатаны.

Его выбросило на берег – в заснеженный лес. Он вскочил и побежал вперед, но ни Злата, ни других душ больше нет, они исчезли.

Воспоминания – вот ключ к поискам. Нужно вспомнить каждый момент, когда брат проявлялся. Он вытащит его отсюда, заставит старых богов вернуть его к жизни. Хватит мучений, хватит одиночества, они будут вместе, как и должно было быть!

Что там говорила Старшая, когда они прощались? Нужно что-то помнить, но что?

Попытка мысленно вернуться на берег безымянной реки закончилась приступом головной боли – левый глаз будто пронзило раскаленным кинжалом. Свят сжал виски и упал на одно колено. Боль пульсирует, распирает череп, из-за ярких вспышек ничего не разглядеть.

Как только он перестал пытаться вспомнить, голова перестала болеть. Но ведь это было что-то важное, что-то, о чем нельзя забывать…

Увидел двух юнцов, притаившихся в снегу. Ну, конечно, куда еще его могло занести? Очередная охота, уже не вспомнить, кого они выслеживали. Все, на что хватило ума тогда, – отдать ей свой плащ. Всю жизнь ему кажется, что он живет среди людей, но совершенно не понимает их языка.

Как они общаются? Что говорят друг другу, чтобы стать ближе? Он до сих пор не знает таких слов. Жалкое, дрожащее «люблю» – у него язык не повернется произнести это. Ему казалось, что все понятно без этих глупых признаний. Он делился с ней едой и одеждой, помогал с молитвами, учил драться, неужели этого недостаточно? Дарий не сделал ничего! Но получил все, чего желал он… Он…

Голова предупреждающе загудела. Кто хотел получить девчонку? Кто следил за ней? Кем он был? Этот светловолосый мальчишка, как же его…

Тень метнулась вперед, он кинулся следом. Вот она, его цель! Брат слишком долго страдал, он не заслужил такой участи. Нужно вытащить его отсюда, вернуть в реальность и начать жизнь заново – без Взвода, без Святого Полка, подальше от Княжества.

Бежал за тенью до тех пор, пока окончательно не потерял ее из виду. Брат ускользнул, скрылся за деревьями. Он не оставляет следов, не шумит, выследить такую добычу не под силу даже самому умелому охотнику.

Хотел закричать, спросить у него, почему он убегает, но не может. Разозлился, от бессилия ударил кулаком в ствол, с ветвей упал снег. Проклятье. Знает ли Злат, что они братья? Он ведь всю жизнь ходил следом, неужели его лицо ему совсем незнакомо?

Мимо уверенным шагом прошла девчонка в красной шубке. Ни снег, ни лес ее явно не пугают. Она не выглядит как обитатели Нави.

Пошел за ней, обогнал и попытался остановить, но девчонка прошла сквозь него. Замычал, удивленно уставился на свое тело и не заметил ничего странного. Вот он, из плоти и крови, тогда что произошло?

Углубившись в лес, девочка бросила корзинку и посмотрела по сторонам. Ждет кого-то? Да ей же лет шесть! Кто вообще отпустил дочь в лес, еще и в первый день Коляды?

Живым не место в Нави, так как она здесь очутилась? Хотя, быть может… Нет, невозможно. Ведьмы сказали, что царство мертвых подошло очень близко к Яви, неужели настолько, что тропы живущих пересекаются с тропами умерших?

Утробный рык заставил его вздрогнуть. Из-за деревьев вышел перевертыш. Из пасти течет слюна, когти оставляют на снегу борозды.

– Ммм! – замычал он.

«Беги, дуреха!»

Свят выхватил серп и в то же мгновение зверь прыгнул.

Время замедлилось, исказилось, его ткань зарябила и лопнула. Глаза девчонки засияли, из них вырвались яркие лиловые искры.

Думал, что тварь пройдет сквозь него и накинется на ребенка, но вдруг почувствовал тяжесть волчьего тела. Зверь ударил когтями по лезвию, высек искры из освященного металла, а потом отпрыгнул и утробно зарычал.

Серпом он владеет плохо, был бы у него меч…

Словно услышав его мысли, девочка махнула рукой, и оружие вспыхнуло пламенем, превратившись в длинный, ровный клинок. Он развернулся и отбил атаку перевертыша. Тот взвыл – на снег полилась кровь. Лишившись половины лапы, тварь впала в ярость.

Волк прыгает, рычит, кидается, как бешеный пес, а он уклоняется, парирует, ждет удачного момента для атаки. Да, бой – вот что ему нужно! Все, что он умеет, – это сражаться. Оружие – продолжение его руки. Годы тренировок, годы службы, его создали для того, чтобы уничтожать нечисть.

Вдруг земля ушла из-под ног – пятясь, не заметил поваленное дерево, запнулся и упал на спину. Перевертыш разогнался и прыгнул, вцепился в предплечье, только кожаные нарукавники помешали зверю ранить его. Ударил тварь по носу, та взвизгнула, ослабила хватку, он с такой силой дернул руку, что вырвал у зверя несколько гнилых зубов. Схватил его за ухо, со всей силы ударил в челюсть – раз, другой, третий.

Бил, пока перевертыш не заскулил как щенок.

Кровь заливает одежду, костяшки горят.

Собрался, ударил зверя коленом, но ухо не отпустил, прижимает морду к плечу. После очередного удара услышал треск его ребер и резко оттолкнул волка. Схватил меч, вскочил на ноги и, пока тварь не пришла в себя, одним длинным ударом рассек ее тело. Из раны повалил пар.

Стер кровь с лица, повернулся к ребенку. Девчушка смотрит внимательно, яркие голубые глаза блестят.

– Ты кто? – шепотом спросила она.

Пожал плечами, подбородком указал сперва на перевертыша, потом на нее, пытаясь узнать, все ли с ней в порядке.

– Отведи меня домой.

Покачал головой, попытался изобразить сожаление, мол, никак не могу.

– Заплутал? – понимающе спросила девочка. Он кивнул. – Я тоже.

Она могла быть его дочерью – те же светлые волосы, пронзительные глаза, нос пуговкой. Могла бы, но ей повезло родиться у тех, кто смог дать ей хорошую жизнь – по ребенку видно, что о нем заботятся. Смотрит бесстрашно, от незнакомца дурного не ждет, а следовало бы. Ее родители наверняка неплохие люди, но как вышло, что девчонка находится в лесу одна?

Пока он размышлял, она будто в транс впала – не двигается, смотрит пустыми глазами. Вдруг встрепенулась, подошла к перевертышу, взяла его за заднюю лапу и потащила прочь.

– Ммм… – удивленно промычал он. – Ммм!

Что-то ударило его в грудь, он упал, воздух вновь замерцал, стал плотным, все звуки исчезли, осталась только тишина. Поднялся, побежал за ребенком, попытался схватить ее за плечо, но рука прошла сквозь одежду и плоть. И до волка дотронуться тоже не может.

Как же так? Он только что бился с ним! Его меч… Понял, что сжимает рукоять серпа.

Он сходит с ума. Навь пытается одурачить его, запутать, все это не по-настоящему. Только что является мороком – он или ребенок? Бой или звенящая тишина?