Фрэнки Блато - Раз мальчик, два мальчик

– Привет, – шепотом сказал Каз, как будто боялся кого-то разбудить.

Он рад был видеть собаку живой и невредимой. Бобо был симпатичным псом. Даже жалко было его оставлять у таких живодеров. Может, попытаться забрать?

– Я тут тебе…

– Казимир! Что вы здесь делаете?!

От неожиданности Каз вздрогнул, а его пальцы крепко сжались на целлофане, превращая котлеты внутри в фарш.

– Пани Горакова, – выдохнул Каз, оборачиваясь. – Я хотел проведать вашу собаку, – выдавил он, сжав зубы.

– Собаку? Зачем? – резко спросила она.

– Ваш сын беспокоился о ней и просил повидать. Я не видел причин не исполнить его просьбу, – пояснил Казимир, тщательно выговаривая слова.

– Что за чушь, Эдвард никогда не интересовался собакой, – отрезала София. – Что с ним? Что с Эдвардом?

– Я прочитал над ним молитву, и злой дух отпустил его, – серьезно сказал Каз. – Мы немного поговорили, и Эдвард заснул.

– Он теперь…

– Еще нет, – оборвал ее Каз. – Нужно провести еще несколько обрядов.

– Но мой муж…

– Я думаю, Эдвард больше не будет проявлять такого поведения, что ваш муж обратит свой гнев в его сторону. А сейчас прошу меня извинить. Я должен идти и готовиться к завтрашнему дню, – Каз выдавил из себя все это, тщательно подбирая слова.

– Конечно, – с достоинством кивнула София.

Каз выключил фонарик и зашагал прочь, к дому, обойдя Горакову. Он быстро вернулся к дереву, и только тогда медленно разжал пальцы, сжимающие угощения от Эдварда. Вся его ладонь была пробита тонкими иглами. Каз снял пакет, и рука тут же покрылась тонкой сеточкой крови, постепенно превращаясь в сплошной цвет. Каз внимательно рассмотрел торчащие булавки, уже почти не обращая внимания на боль. Он сжал руку в тот момент, когда София окликнула его сзади, но чудом удержался от того, чтобы закричать и выкинуть пакет.

– Для собаки, значит, – пробормотал он.

Каз снова бросил взгляд на дом. Ему показалось, что все окна смотрят на него провалами пустых глазниц.

Тим сглотнул, снова ощущая почти такой же приступ дурноты, как в спальне Каза и как в комнате с рисунками до этого. Он хотел расспросить Кристину более подробно, но она внезапно занервничала и стала выгонять его из комнаты, утверждая, что Тиму нельзя здесь находиться. Несмотря на то, что Тим и правда полагал, что взрослому парню нечего делать ночью в комнате девочки, ушел он со скрипом.

Сначала Тим сначала хотел найти Каза, но потом передумал. Он слишком устал для новых споров. Так что он просто вернулся в свою комнату, зайдя по пути в уборную. Душ или ванну, в отличие от туалета, Тим так и не обнаружил, а спросить забыл. Так что оставалось ему коротать ночь грязным, с нечищенными ботинками и в темноте. Телефон успел разрядиться, как и внешний аккумулятор.

В спальне Тим подошел к зеркалу и остановился напротив. Слабый свет из окна падал прямо на гардероб, позволяя смутно разглядеть свое отражение. Тим подошел к зеркалу ближе и почти прижался носом к нему. Можно ли было увидеть в зеркале что-то, кроме отражения? Тиму показалось, что какая-то тень мелькнула в левом углу, но в этот момент его комнату залил яркий электрический свет. Тим вскрикнул и отшатнулся от зеркала.

– Чем занят? – спросил Каз, войдя без стука.

– Думал… – отозвался Тим, пытаясь унять бешеный стук сердца.

– Вот как. О чем?

– О разном.

Каз осмотрелся в комнате Тима, а потом присел на край кровати. Одна его рука была забинтована. Ладонь и все пальцы.

– Кстати, я включил тебе рубильник в коридоре, – сообщил Каз.

– И это рубильник на тебя напал? – спросил Тим, кивая на поврежденную руку. – Что-то произошло?

– А мог бы пойти со мной и все узнать, – фыркнул Каз. – Куда ты, вообще, делся?

– Не по той лестнице поднялся, – отмахнулся Тим. – Случайно попал в комнату Кристины.

Тим в двух словах пересказал Казу свои приключения в комнате девочки, впрочем, ничего необычного в них не было.

– Так понимаю, что отец их бьет, – заметил Тим.

– Тонко подмечено! – хмыкнул Каз. – Когда я добрался до Эдварда, его отец как раз размахивал ремнем. Правда, потом пани его жена утащила за ручку разбушевавшегося мужа, дабы я творил экзорцизм. Остальное и рассказать сложно… Они здесь все психи. А телефон внизу не работает. Вот это, – Каз продемонстрировал забинтованную ладонь, – булавки, которые впились мне в руку, когда я случайно сжал угощение, которое Эдвард просил передать их собаке. Сам Эдвард… бррр, жуткий. Сначала был миленьким, потом наорал на меня, а потом… откуда-то узнал, что я лазил в его тайнике под деревом. Просил нас не уезжать. Даже не знаю, то ли чтобы подсыпать булавок и нам в еду, то ли чтобы мы почаще отгоняли отца с ремнем.

Тим слегка поежился на рассказ Каза, но нельзя сказать, что удивился.

– А зачем тебе телефон? – спросил он. – Кому ты хотел позвонить?

– Хотел проверь, работает ли он, – буркнул Каз. – Я обещал Эдварду вызвать сюда социальные службы. Тебе не кажется, что это надо сделать?

Тим вздохнул, а потом сел рядом с Казом. Они теперь оба отражались в зеркале. Определенно, стоило завесить чем-нибудь зеркала, но заниматься этим при Казе Тим не хотел. Было бы трудно объяснить, почему он это делает.

– Я бы повременил с этим, – заметил Тим. – Мы все еще не знаем, происходит ли тут что-то кроме Карела. Ведь он был таким всегда, а Эдвард начал вести себя странно только недавно.

– Или нет, – ответил Каз. – Мы не знаем точно, окей? Может быть, они все тут уже давно поехали крышей.

Каз покачал головой, будто отгоняя мысли, а потом встал.

– Ладно, я предлагаю решить все это завтра. Сегодня с меня хватит, пожалуй. Давай для начала вернем тебе блага цивилизации. Воды у тебя тоже нет? – спросил Каз.

– Я нашел на этаже только уборную, – заметил Тим. – А вода ледяная. Не то чтобы, если бы там была теплая вода, я бы стал мыться в толчке.

Каз заржал на это, как на очень смешную шутку.

– Пойдем, поищем вместе, – предложил он.

Свет в коридоре теперь работал тоже. Они вышли из комнаты и Каз посильнее толкнул дверь рядом с туалетом.

– Надо же, притворяется запертой, – фыркнул он.

За дверью оказались раковина и ванная. Над раковиной висело помутневшее зеркало. Каз попытался протереть его рукавом, но не вышло.

– Здесь все зеркала пора менять, – проворчал он. – Я сегодня едва смог разглядеть, как мне бриться.

Потом Каз залез в стояк и что-то сделал там, после чего включил воду в кране. Кран пару раз злобно булькнул, а потом из него полилась горячая вода.

– Вот так то лучше, – заметил Каз.

– Ты что, водопроводчик? – спросил Тим вместо благодарности.

Он чувствовал себя ужасно неловко от того, что сам не смог справиться со всеми этими проблемами, и от этого злился на Каза. Хотя и понимал, что по сути Каз просто стремился сделать его жизнь лучше. Даже и непонятно, зачем, учитывая, что они не слишком совпадали во взглядах.