Георгий Гуров - Соло. Они среди нас

Войдя во внутрь, он закрыл за собой дверь на внутренний замок. Пройдя по длинному коридору, миновав раздевалки с душевыми комнатами, остановился у порога. Снял обувь, приветствовал зал поклоном и ступил на ковер.

Привычно опустившись в лотос, закрыл глаза и мысленно позвал:

– Мастер!

– Говори, я слушаю тебя, – голос Учителя звучал спокойно.

Этот тембр всегда действовал на Барса волшебным образом. Слушая, он понимал, что все происходящее вокруг не более чем мышиная возня. Но на этот раз оптимизма почему-то не прибавилось.

– Меня хотят убить. Я хочу знать, кто и почему, – Барс волновался, и поток информации бил как из пожарного шланга. – Вчера ночью я убил собаку, напавшую на меня, утром же оказалось, что это девушка. Вслед за этой новостью ко мне ввалились два фальшивых милиционера и беззастенчиво пытались меня застрелить. Объясни, что происходит? Что делать? – Барс старался, чтобы и его голос звучал ровно и спокойно. Он не хотел, чтобы Мастер видел его смятение, но волнение было настолько велико, что справиться с собой получалось плохо.

– Это Свора, – без предисловий начал Учитель. – Они открыли на тебя охоту. Они вычислили тебя. Поздно или рано, это все равно бы произошло. Дело осложняется лишь тем, что охотники они, а не ты. Но главное, что ты успел к Егерю, прежде чем они добрались до тебя. Ты ведь успел?

– Да, успел. Но об этом позже. Что еще за Свора?! – Барс был не в силах сохранять спокойствие.

Наставник же, продолжал говорить спокойно и терпеливо, как первая учительница первого сентября, когда еще терпения большой вагон:

– Свора, это автономный клан оборотней.

– ?

– Они полукровки. Их ветвь идет не так давно. Всего несколько сотен лет. Они не столь сильны как оборотни-волки, потому, что в их жилах примешана кровь собак. И по всей вероятности, собачьи гены берут верх. Скорей всего это следствие вырождения какого-то клана настоящих оборотней. А может быть, кто-то заигрывал с болонками и дворнягами. Точно никто не знает, откуда они взялись. Но все знают, что они кровожадны. Их ритуалы приводят в шок даже преступников со стажем. За ними повсюду тянется кровавый след.

Барс не верил своим ушам. Слова Мастера словно разряд электричества прошлись по мозгу.

– Причина такой жестокости, – продолжал Учитель. – В том, что молодой оборотень из Своры, не наделен способностью перекидываться.

– Перекидываться это, значит, превращаться из человека в животное и наоборот? – проявил осведомленность Барс.

– Да. Для того чтобы обладать такой способностью, щенок должен совершить ритуальные убийства. Убийства людей, само собой. И лишь после этого, старейшины откроют для щенка тайну перевоплощения. Но даже после того, как щенок станет псом, он будет продолжать убивать.

– Почему?

– Свора желает господства над людьми. А если быть точным, уничтожить человечество вообще, оставив для себя лишь рабов. Все-таки они больше собаки, нежели волки, а собаки, подавляющим большинством, привыкли паразитировать на людях.

– Так значит, они существуют, – задумчиво произнес Барс, вспоминая, как Егерь превратился в волка на его глазах. Значит не приглючилось. – А что, разве обычные оборотни тоже убивают, чтобы научиться перекидываться? – Барс искренне надеялся, что это не так. Егерь произвел на него неизгладимое впечатление со знаком «плюс».

– Обычный оборотень наделен этим с рождения. Младенец рождается без костей и способен принимать форму животного. Ему незачем убивать. А еще, оборотень практически не уязвим. Ну, ты слышал, серебро и все такое прочее.… Так, вот, собаки уязвимы, так же как и люди. И по силе они не отличаются от людей. Только реакция у них значительно лучше человеческой. Но, так или иначе, они выбирают жертвы из числа слабых – женщины, дети, старики. Последние кстати редко.

Типичным для подобных убийств является истязание человека до тех пор, пока смерть не избавит беднягу от мучений.

Барс не заметил, как кулаки его сжались до боли в суставах. Без того большие мышцы, напряглись, и казалось, вот-вот разорвут одежду.

Перед глазами проносились кадры из криминальной хроники: выпотрошенные тела, отрезанные органы, изуродованные лица. Человеческая кожа заботливо пересыпанная солью, а мясо хозяин закатал в трехлитровые банки. Впрок, так сказать.

– А в чем смысл глумления? – пытаясь сдержать эмоции, спросил Барс.

– Через страдания жертвы они черпают силу. Чем сильнее и дольше страдает жертва, тем сильнее энергетика. Поэтому стариков они предпочитают не трогать. У них уже не такая мощная мотивация к жизни, чтобы страдать при смерти.

И опять же, совершая такие чудовищные преступления, очень просто убедить правосудие в неполноценности рассудка.

– А почему они вдруг проявили такой интерес ко мне?

– Совсем даже не вдруг. Ты потомственный ликвидатор. Мы сразу взяли над тобой контроль. С того самого момента, когда ты появился на свет. Мы всячески содействовали твоему физическому развитию, мы направляли твою деятельность в нужное русло.

Если покопаешься в памяти, то наверняка вспомнишь интересные моменты, когда тебе удавалось избежать крупных неприятностей. Ты, да и все окружающие, думали, что ты просто везунчик. На самом деле, у тебя был ангел, который ни на миг не отворачивался от тебя. Ты мог бы так жить еще какое-то время, но Свора нашла тебя. Впрочем, это рано или поздно, но все равно бы случилось.

– Меня ваша контора, или что у вас там, по каким критериям отбирала? И что значит «потомственный»? – язвительно спросил Барс. – Каждую минуту рождается кто-то. Может быть такое, что вы ошиблись?

– Нет, мы не ошиблись. И выбрали не только тебя. Мы берем тысячи по всему миру. Свора многочисленна и нам необходима целая армия, чтобы ее сдерживать. Некоторых воинов мы объединяем, и они действуют сообща. Но это не твой случай. Твоя партия – соло. Где-то, если появиться такая необходимость, тебя прикроют, но в основном тебе предстоит все сделать самому. Этот город небольшой и привлечение группы сразу станет заметным. А, почему выбор пал на тебя? Все очень просто – твои родители были ликвидаторами.

– Но я их совсем не помню. Они погибли, когда мне не было и года, – сказал Барс.

– Да, это правда. Они были с нами и погибли, выполняя задание.

– Расскажешь? – Барс не особо скорбел о потере родителей. В детстве, конечно, остро ощущал отсутствие материнской ласки и отцовской заботы, но, взрослея все меньше, и меньше нуждался в этом. Со временем чувства притупились окончательно. И сейчас он спрашивал о родителях в большей степени из любопытства. – Я помню с детства, что они погибли в автокатастрофе.

– Да, мы придумали эту историю с катастрофой. Ребенку легче поверить в такую версию. Тем более что это происходит сплошь и рядом. А правду сказать мы тебе не могли. Ты бы сейчас не со мной, а с коллегами по палате беседовал по душам. Ты уж прости.