Денис Игумнов - Солнечные дни

Власов увидел собаку сразу же, как вышел. Курд не изменял своим привычкам и ждал его на том же самом месте, что и всегда. Ещё не привыкнув к темноте, Тимур разглядел горящие жёлтым голодом глаза людоеда. Он подозвал его свистом, дал сигнал, потом поставил таз и, отойдя в сторону, стал с интересом наблюдать за трапезой. Ему нравилось смотреть как его личная собака Баскервилей насыщается. Рывками жадно отхватывает смачные ломти кровавой плоти и, почти не жуя, заглатывает. Словно дикий серый безжалостный волк, ненасытный хищник, е*анутый оборотень.

Еды в тазу хватило бы для целой стаи санитаров леса, но Курд справился с лакомством в одиночку. На дне оставалось с два пальца крови, он и её вылакал, запил сытный ужин, а затем насухо вылизал таз-миску.

Удовлетворённый зрелищем Власов забрал таз и вернулся в дом. Собаку он потчевал исключительно бодибилдерским мясом сидящих на курсе качков. Буянов стал тринадцатой его мясной жертвой. На роль еды он подходил идеально. Культурист, здоровый, употребляющей искусственные половые гормоны постоянно. В тканях его тела скопилось столько анаболических медикаментов, что впору лететь на нём, как на тестостероновой ракете, на луну. Курд питался мясом с гормональными добавками и поэтому всего за год вырос до размеров мифического чудовища. Ему впору было менять имя на кличку Цербер, как более соответствующее его статусу. Всё бы хорошо, но его хозяин был не богом громовержцем Зевсом: ненормальная психика Власова черпала вдохновение из источника близкого к царству мёртвых, где всем заправлял двоюродный братец некрофилии – Аид. Так что Курду ничего хорошего от такой сытой жизни ждать не приходилось. Затуманенное фармой восприятие реальности суживалось до ожидания очередной порции щедро приправленного химией мяса и неизбежного, следующего за кормёжкой, наказания. Личность пса съедала ярость и такие характерные желания для его породы, как охранять, защищать, служить, растворялись в наступающем на примитивный собачий разум стероидно-кровавом людоедском закате.

Каждая история имеет продолжение. Следующим утром Власов, придерживаясь распорядка, от силы поспав всего пару часов, вышел из дома, держа в руках ту самую палку. Последовательность действий важна в любом деле, а тем паче, когда имеешь дело с животным. Он позвал пса и тот, как всегда, вышел на его зов. Правда, глаза у него сегодня были налиты кровью. В поглощённых им ночью органах качка (а в них фарма имеет свойство, со временем, накапливаться) содержалась лошадиная доза яда мужских половых гормонов. Пса распирала сила и ярость, совсем как его хозяина.

Невыспавшийся Власов, до сих пор не сменивший халат своего вчерашнего раздражения на полушубок обычного для него напускного равнодушия, пошёл на поводу у желаний и решил выместить злобу на покорной его воле псине. Это был тот самый незапланированный им случай, когда он потерял над собой контроль. Обхватив дубину руками, он накинулся на пса, осыпая градом чудовищных по силе ударов. Так он Курда не бил ещё никогда. Пёс внешне безропотно переносил все удары, но вскоре он потерял способность их смягчать, слишком много их было и скорость, с которой врезалась в него палка, не давала возможности для манёвра. Избиение длилось долго – в два раза дольше по времени, чем обычно. И когда Власов закончил, а он перестал наносить удары лишь устав до такой степени, что руки перестали ему подчиняться, что уже само по себе говорило об его состоянии (да, так он не уставал никогда, даже после вчерашнего убийства), дубина выпала из его рук и Тимур увидел, что натворил.

Курд лежал на боку, высунув сизый язык: он тяжело и быстро дышал, булькал, изо рта шла кровь, из глаз шла кровь, из ушей шла кровь, но всё равно, помня о том, что ему всегда после взбучки приказывал хозяин, пытался ползти в направлении будки. Власов, смотря на покалеченное им животное, не испытывал жалости – лишь сожаление, что столько трудов пошло насмарку. Он поддел кроссовкой ставший вялым живот собаки, сплюнул и зашагал к дому. Сегодня ему надо было обязательно быть в городе, у него намечалась важная встреча с поставщиком. Человек был проездом, и Тимур хотел договориться о новых условиях поставок – дополнительных скидках, бонусах. Он покинул дачу с лёгким сердцем, оставив пса умирать. Размышлял он так: "Если подохнет, туда ему и дорога, куплю другого. Выживет, значит, моя наука не прошла даром. Может из него и выйдет толк". Он уехал, а Курд остался, и он выжил. Невероятно, но к вечеру он оклемался до такой степени, что смог встать на четыре лапы.

Власов пропадал в городе три дня. Наутро четвёртого он вернулся на дачу. Заранее предчувствуя запах разлагающейся собачьей плоти, он сразу прошёл через весь дом и, выйдя из задней двери на улицу, очутился в вольере. Ничем кроме псины здесь не пахло. Странно, неужели Курд выжил.

– Курд, ко мне!

Тишина. Из будки никто не выглянул. Неповиновение его сразу взбесило, он подобрал брошенную у крыльца в прошлый раз дубину и заорал:

– Иди сюда!.. Ну! Ко мне, падаль!

Ничего. Власов подошёл к будке, заглянул внутрь. Может, всё-таки, сдох, а запах ещё не успел появиться… Нет, в будке его не было. Вольер не был маленьким, но спрятаться в нём, за исключением будки, было негде. Он обошёл собачий дворик кругом и за будкой обнаружил дыру в сетке забора. Стальная проволока плохо поддавалась и острым кромкам кусачек, а тут -целая дыра. При ближайшем рассмотрении Власов заметил, что дыру в заборе прогрызли, последовательно перекусив десятки ячеек. Курд перегрыз железную проволоку ограждения и сбежал. Он, конечно, мог сделать подкоп, но рыть бы ему пришлось на метр вглубь. Власов на такой случай подстраховался и вертикально вкопал под забор жестяные листы. Но пёс даже не пробовал рыть. Любо он был слишком туп для этого, либо слишком умён. В любом случае он чудовище – людоед, оказавшийся на свободе. Теперь жди неприятностей.

Как ни странно, но неприятностей, в виде нападений на детей, или грибников, за исчезновением Курда не последовало. Он исчез, растворился и ничего о нём, кроме пустого вольера, не напоминало. Прошла весна, пролетело лето, наступила осень. Власову пришлось на время затаиться и отказаться от активной торговли. Несколько его знакомых распространителей тестостероновой дряни приняли органы – задержали прямо на почте при получении посылок. Тимур скучал, пережидал опасность и подумывал завести новую собаку, но решил поиском необходимого щенка занятья после нового года.

Тимур продолжал бывать на даче, хотя, по понятным причинам, стал делать это реже. И потом, находясь на даче, он постоянно чувствовал взгляд, направленный ему в спину, упирающийся между лопаток, давящий на затылок. Даже сидя дома, даже качаясь в подвале, он чувствовал, что за ним неотступно наблюдают. Идиотское чувство.