Оксана Кириллова - Что случилось, дорогая?

Мы залезли под одеяло и уснули, прижавшись друг к другу. За ночь ни разу не просыпались. Утром, когда прозвенел мой будильник, я предложил ей не вставать, но она решила приготовить мне завтрак. Выглядела вполне бодрой и была в игривом настроении, так что в душ мы пошли вдвоем. Уже после, пока я одевался, она, включив свой любимый поп-рок на телефоне, делала нам оладьи с бананами. Я их обожал, а смогу ли есть теперь – даже не знаю. Мама приготовила к поминкам постные оладьи, и я к ним не прикоснулся.

Нина любила быть в круговороте дел и чувствовала себя по-настоящему хорошо, когда ей удавалось впихнуть в минимум времени максимум дел. В этом плане мы отличались: я с детства не выносил спешки и предпочитал оставлять побольше времени на одно дело, чтобы выполнить его качественно. И еще всегда старался не опаздывать – мне так комфортнее. Поэтому на работу я вышел с запасом в полчаса – даже при том, что в душе пробыл явно дольше, чем требовалось на купание.

Не подозревая, что вижу жену в последний раз, поцеловал ее на прощание и бегло сказал, что буду скучать. Я даже не представлял, насколько.

Она улыбнулась и ответила: «До вечера». Перед мысленным взором так и стоит картина: Нина в темно-серой майке с малиновой каемкой, светло-серых коротких спортивных шортиках, которые носила дома, и мягких зефирно-розовых тапочках; русые волосы заплетены в хвост, на лице улыбка, в глазах свет и чуть ли не вдохновение.

Я мог бы поклясться, что она переживала прекрасный период своей жизни. Никто не кончает с собой, когда так счастлив.

С тех пор как Нина устроилась в салон красоты, как ей мечталось, да еще наработала небольшую базу клиентов, которых красила на дому, у нее явно прибавилось энергии. Нине, разумеется, хотелось тратить ее на все желаемые дела сразу, поэтому она присматривала себе в интернете какие-то курсы в сфере дизайна. Кроме того, стала сидеть во всяких группах интересных развлечений выходного дня и периодически репостила мне записи из них с предложениями по поводу досуга. То посетить выставку фарфоровых статуэток, то съездить одним днем в соседний город на фестиваль цветов, то устроить пикник вдали от суеты. И все это – с рандомным коллективом единомышленников.

Честно говоря, меня не сильно прельщала перспектива провести один из немногих в последнее время общих выходных в компании незнакомых людей, поэтому я чаще всего отвечал, что надо подумать, а потом мы оба об этом забывали. Но через неделю – уже точно! – должны были отправиться на автобусе на морской уикенд.

Нужно было написать организаторам, чтобы вернули деньги. «К сожалению, поехать не получится. Вместо того чтобы плескаться в соленой воде и пить шампанское на закате у моря, моя жена лежит в земле, укрытой горой аляповатых венков».

В области сердца сильно закололо – так, будто кто-то намотал на кулак мои мышцы и резко потянул. Я переждал приступ, одним глотком допил свое пиво, смял банку и пошел выкидывать. Открыл холодильник и заметил, что осталась еще одна, и ею стоило заняться. А вот грушевого сидра не было. Постепенно из этой квартиры станет исчезать то, что связано с ней, чем она пользовалась, что покупала, что любила, пока, наконец…

«Нет, я не допущу этого. Ни за что», – решил я и съежился в кресле, где мы обычно сидели вдвоем. От скомканного на нем пледа еще пахло ее туалетной водой.

Как оказалось, погрузившись в воспоминания, я не поставил комедию на паузу, и на экране уже пошли титры. Дотянуться до пульта, упавшего на пол, представлялось непосильной задачей. Прикончив вторую банку пива, я обнаружил, что ужасно устал. Как и всегда в таких случаях, хотелось только обнять Нину и уснуть до утра.

«Что с тобой случилось, любовь моя?» – спросил я у зеркала, прежде чем окунуться в окутанную легкой алкогольной дымкой дрему.

***

Во сне, неожиданно четком и ярком, я находился в теле Нины и одновременно смотрел на нее со стороны – будто играл за ее персонажа.

Было утро, но уже не раннее. Нина находилась в нашей квартире и была в той самой домашней одежде, в которой я видел ее живой в последний раз. Чувствовала себя превосходно – я всегда подозревал, что в ее стройном легком теле жить куда приятнее, чем в моем, погрузневшем за последние пару лет.

Опять играла музыка на телефоне. Нина тихо подпевала и листала группы в соцсети, устроившись на диване с ногами.

В дверь позвонили. Мысли жены я читать не мог, только улавливал общий настрой и состояние, но, судя по лицу, она была в недоумении. Вероятно, понятия не имела, кто пришел.

На пороге стояла девушка, на вид лет двадцати пяти. Ничем не примечательная внешне – маленькие тусклые карие глаза, тонкие волосы мышиного цвета, фигуры под мешковатым худи и прямыми джинсами не различишь.

– Здравствуйте, у меня было назначено, – проскрипела она. – Меня зовут Виктория. Праздничный макияж.

Голос у девушки оказался неприятным и странно гулким, как будто она вещала издалека.

Нина скорее удивилась, чем напряглась. Наморщила лоб.

– Виктория, да, конечно, здравствуйте, проходите, пожалуйста.

Я хорошо знал мимику Нины – все-таки мы были вместе шесть лет – и был почти уверен: она так и не вспомнила, что записывала кого-то на макияж у себя на дому. Я укрепился в этой мысли, увидев, как жена украдкой лезет в телефон – там она вела график приема клиенток. Но иногда что-то да забывала внести по рассеянности.

Слегка пожав плечами, Нина улыбнулась и снова посмотрела на Викторию.

– Чаю, кофе?

– Спасибо, не нужно.

Клиентка сняла кроссовки и застыла, выжидающе глядя на Нину.

– Тапочки?..

– Нет, спасибо.

– Желаете помыть руки?

– Нет, спасибо.

– Хм, ну хорошо. Тогда проходите, пожалуйста, садитесь в кресло и расскажите, что бы вы хотели.

– Праздничный макияж, – все так же гулко повторила девушка.

Нина двинулась к ней с большой коробкой косметики в руках.

– Какой у вас праздник? – с улыбкой осведомилась.

– Годовщина, – коротко отозвалась клиентка.

Очевидно, на разговоры она настроена не была, и расспрашивать дальше моя жена не стала. Сосредоточилась на деле.

– Смоки айс и светло-розовая помада подойдут?

– Да.

– У вас хорошая кожа, ничего маскировать не надо, давайте ограничимся тональным флюидом под ее цвет, слегка подчеркнем скулы персиковыми румянами и…

Безучастно дослушав оживленный монолог Нины, Виктория снова сказала «да».

– Замечательно. Вы будете выглядеть потрясающе, – прощебетала моя жена.

Она действительно любила свою работу, и на ее лице появилось выражение блаженства. Нина не раз признавалась мне, что больше всего ей нравятся именно такие клиентки – полностью доверяющиеся мастеру, то есть ей. Эта девушка, правда, была какой-то угрюмой, но дружить им было и необязательно. Да и то, что она мало говорила, было, пожалуй, к лучшему – с ее-то жутковатым голосом.