Алексей Июнин - Человек-Черт

– Бедняжка. Плохие дядя и тетя незаметно подсыпали ему в водичку бяку. И выставили его на посмешище! Ай-ай-ай. Ты надеешься, что и я поверю в эту сказку? – на центральном подиуме герр Трясогузка освободился от облегающего шелкового платья и взялся за чулки. Левит не знала на кого смотреть – на извращенца ли в женском нижнем белье или на Жуя, от которого веяло (и Левит стала это отчетливо понимать) каким-то злым духом. Все же герр Трясогузка был противней и женщина выбрала собеседника за столиком. В конце концов, между ними происходит диалог и неудобно при этом пялится на кого-то постороннего. Ведь Жуй не глупец и поймет, что она избегает его взгляда. – Андрюша, я знакома с Кирой Беловой, она никогда бы так не сделала.

– В тихом омуте черти водятся… – многозначительно ответил Жуй. Красный луч света слетел с его лица, сменился на фиолетовый, снова на красный и наконец, физиономия Андрея предстала перед Левит во всей своей красе. У него отросла значительная бородка, щеки впали, подчеркивая выступившие скулы. Глаза приобрели постоянное лукавое выражение. Жуй не понравился Олеси, она бы хотела видеть перед собой бодрого двадцатичетырехлетнего парня с бритыми щеками и ясным взглядом. Было бы неплохо, если бы он устранил какой-то исходящий от него тухлый запашок, прибегая к помощи воды, мыла и одеколона. Жуй не выглядел на свои юные годы.

Подобно двум миниатюрным бенгальским огонькам его глаза следили за каждым движением Олеси Нахимовны, совершенно не обращая внимания на танцующего герра Трясогузку, который, изодрав второй чулок, стал тереть им между ногами, держа один конец синтетики впереди, а второй сзади.

– Ну мы же оба понимаем, что это ты все устроил на «Рок-Питер-FM», – сказала Левит.

– Как, мамочка?

– Не знаю. Возможно, это не они подсыпали тебе дрянь в воду, а ты им. И заставил их взять всю вину на себя.

– Ничего я не подсыпал. Анализы чистые.

– Да какая мне, бл.., разница, как ты это сделал! Это сделал ты и точка!

Ухмыляясь, Жуй сделал долгий глоток «Тоски по Вьетнаму». Герр Трясогузка снял бюстгальтер. У него точно были отвисшие соски.

– А может быть, – медленно заговорил он, – не в наркоте дело, мамочка? Может я просто уговорил их немного пошалить. Просто уговорил.

– Просто уговорил?

– Просто уговорил. – Парень поставил полуопустевший бокал с коктейлем на зеркальную столешницу. – Как-то само-собой получилось. Честно признаться – я сам не ожидал от себя такого. Просто стал говорить, слово за слово… И понеслось. И я понял, что каким-то образом могу вывести человека на неадекватные поступки.

– Неужели? – Левит вскинула одну бровь и с преувеличенным недоверием взглянула на юного собеседника.

– Я совершенно серьезно, – на мгновение Жуй бросил взгляд на герра Трясогузку, тот уже стянул трусики-стринги, оставшись в одних шелковых перчатках и золотых украшениях. – Понимаешь-ли, Олесь, я… как бы тебе это сказать… стал замечать за собой… особенность.

– Твоя особенность в том, мой маленький засранец, что ты поразительно глуп. Просто катастрофически внушаем! Ты как дите малое! Тебе третий десяток, а ты подобно не имеющему своего мнения дурачку, нахватался от своей пришмандовки Ламии всякой гнустности. Признайся, что это ты от нее узнал про педофилию. Почему-то за все время нашего с тобой знакомства ты это слово вообще ни разу не употреблял. У тебя и фантазий даже таких не возникало, даже шуточек!

– Я пытаюсь быть с тобой откровенным, мне хочется с кем-то поделиться. И я сейчас не об этом, пожалуйста, будь любезна и не перебивай, иначе я съеду с мысли которую хочу тебе передать. – Жуй нахмурился и опустил взгляд. – О чем я говорил… а… Я… чувствую, что-то… какой-то зуд. В душе, внутри себя. Не знаю, как объяснить, но это что-то ненормальное, раньше такого не было. Это… Поначалу я испугался, думая, что это симптом. Что я двигаюсь по фазе, ты понимаешь о чем я? – Левит не ответила ни кивком, ни покачиванием головы. – Я стал ощущать в себе потребность в… разговорах с людьми. И не просто в болтовне, а в… – запнувшись, молодой человек промочил горло коктейлем. – Волей-неволей, я стремлюсь подтолкнуть человека к какой-то гадости, к нехорошему поступку. Понимаю, что это плохо, но поделать ничего не могу. Именно это и произошло на «Рок-Питер-FM». Я стал говорить и сам удивлялся своим словам, а ведущая… как ее зовут?

– Белова Кира.

– Она смотрела на меня разинув рот. И тот длинноволосый паренек за пультом. Они пялились на меня, слушали так, будто я какой-то пророк. Думая, что я удачно пошучу, я попросил того паренька поставить в музыкальную паузу что-нибудь эдакое и он поставил без разговоров. Потом я сказал ему, а слабо тому поставить какой-нибудь суровый рэп, а он поставил в эфир вообще что-то…

– Мягко говоря – неформатное.

– Да уж… И пошло-поехало… Во время музыкальных пауз я понимал, что происходит что-то ненормальное, что я имею на людей влияние. Плохое влияние. Но остановиться уже не мог… Потом я долго разговаривал с Кауффманом. Это главный психиатр Санкт-Петербурга. Он жутко заинтересовался мной и я предложил тому поехать к нему домой и побеседовать в приватной обстановке. И он согласился. Все это время я был у него дома.

– А как же его супруга? Она была не против?

Стриптизер на центральном подиуме тряс складками кожи и гениталиями. Трусики он вертел над головой.

– Я приказал ей уйти к соседу. Она ушла. А с Кауффманом я имел очень долгий разговор. Поначалу он пытался влезть мне в нутро, но очень быстро и незаметно для него, я перешел в контрнаступление. Я вывернул его душу наизнанку, я узнал о нем все. Абсолютно все, мамочка. Все его низменные инстинкты, все тайные помыслы, вынул из него всю внутреннюю грязь и разглядел ее в мелких деталях. Теперь я знаю, что это за человек и я могу повелевать им как мне заблагорассудится.

– Секундочку! Валерий Витальевич Кауффман – главный психиатр Санкт-Петербурга! Это его работа – заглядывать в человеческие души. Его не проведешь.

– Я оказался сильнее, – пожал плечами Жуй и допил «Тоску по Вьетнаму». – Вот это меня и пугает. Скажи, Олесь, а что у тебя на душе? В чем смысл твоей жизни?

Левит улыбнулась и отвернулась. Если такими вопросами Жуй тоже пытается влезть в ее душу, то зря старается. Тут не место для откровений и совсем не время. У нее уже свербит в одном месте от истомы. За кулисами ее дожидается блондинка. Сделав затяжку, Олеся Нахимовна все-же ответила:

– Секс, наркотики и рок-н-ролл! Бунт и борьба! Радикализм и свобода!

– Хмм… – Жуй улыбнулся шире Левит. – Красиво сказано. Только это внешняя оболочка. А что на самом деле у тебя внутри?

– Пошел в попу, сынок, со своими вопросами!