Алексей Июнин - Человек-Черт

– Чего ты хочешь, Олесь? – не унимался Жуй.

– Тилля Линдеманна. Бутылку абсента. Новое тату на лопатке. «Лям» зелени. Тоже самое что и на прошлой неделе.

Андрей Жуй тихо и как-то незаметно положил свою руку ей на тыльную сторону ладони, Левит замолчала. Молчал и Жуй. Молчал и смотрел, а Олеся медленно стала отвлекаться от происходящего вокруг, от уродливого стриптизера, от ритмичной музики, от разноцветных огней. Сигарета дымилась в ее руке. Андрей повторил свой вопрос на счет того, чего на самом деле хочет Олеся и после нескольких минут глухого молчания, она едва приоткрывая губы очень тихо ответила. Так тихо, что сама себя не слышала. Услышав ответ Андрей Жуй резко изменился в лице, став более чем серьезным, он даже закрыл сжатым кулачком рот и нос. Очень долго размышлял и, наконец, убрав руку он встал из-за стола, намереваясь покинуть «Интерфайер».

– Ты уходишь? – Левит мотнула головой, откидывая какой-то глухой морок.

– Да.

– Что так? Постой-ка… Сынок, а ответь-ка мне на один вопрос, – Левит погасила окурок в пепельнице. – Ведь это ты привел сюда этого старого герра Трясогузку. Значит ты его знаешь? Ну конечно знаешь! Проклятье!

– Да, Олесь, это Кауффман. Я же сказал, что вынул из него его мерзкие низменные инстинкты. Я просто подтолкнул его, дал пинка под зад и вот он тут во всей своей красе! А ты не верила, мамочка. Вот кто скрывался под панцирем главного питерского психиатра.

– Это конец его карьере. Его будут лечить.

– Да мне пох…, – ответил Жуй. – Мамочка, заплати за мой коктейль.

– Не называй меня мамочкой, сынок! Постой! – Олеся бегом выпрыгнула из-за столика и догнала Андрея уже у самого выхода из зала. – Постой! – она прижала парня поближе к себе и вполголоса почти интимно произнесла тому в лицо: – Как насчет моего желания? Для чего ты спрашивал про мое желание, мой маленький пингвиненок? Мне померещилось то, что ты готов был его выполнить…

– Я надеялся, что это действительно секс, наркотики и рок-н-ролл, – в голосе молодого человека звучало грустное разочарование, он попытался освободиться и уйти, но Левит не отпускала его. – Тогда бы все было просто… Но… Знаешь, мать, то что ты сказала… чего-чего, а этого я сделать не могу.

– То-есть, ты намекаешь, что другое-бы желание ты выполнил? Ты вообразил себя гребанной залотой рыбкой? Или джинном? Ты, маленький гаденыш, убирайся!

Андрей освободил от своего присутствия Олесю Нахимовну, на прощанье звонко хлопнув герра Трясогузку по желтой жопе и гомерически заржав.

Олеся Нахимовна Левит вернулась за свой столик и заплакала. Она призналась Жую в том, что в глубине ее души, а он, скотина, дал ей призрачную надежду и был таков! Я, говорит, не гинеколог, я просто смотрю!

Что, неужели так трудно дать ей семью?

Глава 8

Насыщенный вечер

Санкт-Петербург.

18 августа 2017 г.

«Толпе» сняла новый клип на новую песню. Съемки откладывались и переносились, Левит ругалась, и наконец Андрюша Жуй решился, но с условием, что от прежней идеи клипа нужно отказаться. А снять нечто совершенно другое. Сценаристом был он сам, режиссером – один маргинал из Копенгагена. Клип предназначался для публики «+21». Хватаясь за лоб, Олеся Нахимовна понимала, что деньги не окупятся, она не сможет предложить это похабство на музыкальные каналы. Зато по интернету клип шел «на ура!»

Потом были выступления в лучших рок-кафе Санкт-Петербурга. Был фурор. Посетители кафе пребывали в настоящем шоке, глядя на своего кумира в новом еще непривычном образе. Число поклонников резко возросло, Левит не успевала подсчитывать прибыль. Все шло прекрасно, Олеся Нахимовна простила Жую неоднозначный клип и потирала ручки, а Андрей в перерывах между репетициями и выступлениями пропадал либо в обществе своей новой подружке Ламии (которую Левит терпеть не могла), либо в бесконечных пьянках, оргиях и групповых бесчинствах. Это привело к разногласию в коллективе. Участники «Толпе» стали нервными, агрессивными, озлобленными. Многие куролесили вместе с Жуем, а потом долго и мучительно отходили от пьянок. На падающую дисциплину Олеся Нахимовна закрывала глаза. Если от этого зависит успех группы, то можно и потерпеть. Она и сама всю жизнь была такой.

Жуй был на редкость плодотворен, из под его гелевого стерженька выходил ежедневный жесткач, который группа даже не успевала записывать в студии. Олеся читала его тексты и нервно курила, испытывая тихий ужас. Такую смелость она не позволяла себе даже в самые скандальные времена «Лезвии».

Сумбур, творящийся в звукозаписывающей студии «Манхеттен Медиа» стоял несколько часов пока молодая группа «Толпе» во главе с молодым солистом Андреем Жуем записывала сразу несколько композиций. За шесть часов работы было записано почти семь треков, такой плодотворной работы звукорежиссер еще не встречал. И при этом никакой халтуры, каждая последующая песня была живее и сочнее предыдущей, Жуй будто не знал отдыха, за шесть часов он делал краткие перерывы для перекуса и уединения, где в его голове дозревали окончательные мелодии, которые он мгновенно старался записать. Да и его команда работала слаженно, умело записывая треки с первого, иногда со второго раза. Бородатый звукорежиссер по прозвищу Бизон видел что работает с настоящими профессионалами, много репетировавшими до этого. Это была даже не запись отдельных композиций, это была запись полноценного концерта, как если бы «Толпе» выступала в каком-нибудь приличном клубе. Бизон не уставал поражаться работоспособности и одаренности солиста «Толпе», умудрившегося подходить к микрофону полностью подготовленным, четко знающим, что он хочет выразить и прекрасно исполняющий. Без единого нарекания, без советов и споров. Жуй делал то, что требовал сам от себя и Сереже Бизону оставалось быть только фиксировать тот результат готовый результат и удовлетворенно щелкать языком.

Только был один нехороший нюанс, портивший всю работу – стоило участникам группы записать очередной трек и отложить музыкальные инструменты на перерыв, как между молодыми людьми тут же начинались склоки, дрязги, ругань. Как единая группа «Толпе» была эталонным коллективом, но по отдельности участники были просто не выносимы. Если руки молодых людей не были заняты исполнением материала, то это значило непрекращающейся лай и ругань. Это значило, что Юрка Коромысло будет нарываться на драки и гасить окурки о лакированную мебель; Таймураз «Тайм» Ярмагаев будет оскорблять кого-нибудь из звукозаписывающего коллектива, некрасиво смеяться и стебаться над всеми, включая самого Бизона; что Игроь «Пистон» Артамонов и Маринка Евсеенкова будут куда-то выбегать, заниматься сексом, а потом ругаться и рвать друг на друге одежду; что Володя «Рикардо» Углов облюет, обоссыт и обосрет весь коридор. И конечно много спиртного, курева и наркотиков. Такое поведение было недопустимо даже для самый отъявленных и прожжённых панков, Сереже Бизону порой хотелось вышвырнуть кого-нибудь из «Толпе» на улицу, крикнув в дорогу, чтобы ноги провинившегося больше не было в его студии (Студия принадлежала другому лицу, но Бизон был в качестве руководителя и считал ее своей). Особенно звукорежиссера раздражал сам Андрей Жуй.