Жорж Александр Ваган - Зерако Альказара. Повесть-видение

Убей его – и он станет рабом твоим в Подлунном мире. Ты найдешь Зеркало Луны и овладеешь искусством производства зеркал. Все цари мира наперебой будут стремиться получить от тебя зеркало, они осыплют тебя золотом, ведь самолюбование давно уже не считается у людей грехом. Они поставят зеркала повсюду, но всякий раз, когда кто-то будет глядеться в зеркало, часть его души останется в Зазеркалье. Таким образом, на закате их дней подлунная часть души станет гораздо сильней светлой ее части. Однако души, разделенные зеркалом, продолжают влиять друг на друга, а Зазеркальный мир имеет два уровня. На поверхности, ожидая своей половины, живые души, еще не подчиненные полностью силам зла, а в глубине, куда не проникает никакой свет, те, которые всецело погружены во мрак. Когда-нибудь к Зеркалу придет тот, чья сила любви превозможет силу Зеркала. Тогда армии душ выйдут из тьмы, сразятся с жителями солнечного мира и умертвят их. Зеркало поглотит всякую душу, и на земле не останется никого, всех победят силы зла.

– Так где же мне найти Зеркало Луны? – спросил Амир.

– В Джадуре! Ищи город Джадур! Теперь ты знаешь достаточно. Иди и делай, что должно!

Царица вновь бросила многозначительный, незаметный для Амира взгляд на его племянника и растворилась в песчаной буре.

Придя в себя, ошеломленный Амир увидел, что он снова в своей комнате.

– Вот так удача! – воскликнул он.

Тут он услышал стук в дверь и открыл ее.

– О, мой дорогой Максуд! Ты как нельзя вовремя. Заходи скорее, мне нужно кое-что тебе рассказать.

– А я хотел показать тебе, чему научился, – в свою очередь заметил Максуд, входя. В правой руке он держал огромную и черную как ночь кобру.

– О-ох! Зачем ты принес сюда эту тварь! У меня к тебе серьезный разговор.

Но племянник, словно непослушное дитя, не хотел ничего слушать и положил змею на стол. Ему не терпелось похвастаться своими умениями.

– Я же просил не приносить сюда твоих гадов!

– Не бойся, дядя она очень послушная. Как осел у погонщика.

– Не очень-то удачное сравнение, мой дорогой.

Юноша тем временем уложил змею на стол кольцами, поместив ее массивную голову посредине. Она не шевелилась.

– Ты напоил ее вином? – спросил Амир. – Я слышал, так делают заклинатели.

– Нет, так поступают шарлатаны. Они еще и вырывают ядовитые зубы. Но моя Шахиня, так я ее назвал, не искалечена, она у меня умница – вот смотри…

Максуд заиграл на своей дудке. Змея понемногу очнулась ото сна и стала медленно подниматься, разворачивая кольца одно за другим, и вскоре стала значительно выше обоих зрителей. Глядя на них как бы свысока, она сначала шипела в ритм музыке, а затем стала издавать звуки, подобные собачьему лаю, только более глухие.

– Ты слышишь, дядя? Она у меня еще и поет!

– Да, да, это удивительно, но думаю…

Племянник не дал договорить дяде:

– Смотри: самое интересное будет сейчас… – и он издал звук, похожий на тот, что издавала змея.

Та, раскрыв капюшон, вдруг уставилась на Амира.

– Максуд, дорогой, ты меня пугаешь! Убери эту тварь сейчас же, я приказываю тебе.

– А скажи-ка, дядя, кого ты собирался принести в жертву?

– О чем ты говоришь, мой дорогой, ты что-то путаешь.

– Нет, не путаю, мой уважаемый дядя. Я все слышал. «Убей его – и он станет рабом твоим в Подлунном мире», – произнес Максуд, подражая голосу царицы Тиамат.

Амир понял, что разоблачен, и упал на колени.

– Пощади, мой дорогой, я любил тебя как сына! – взмолился он.

– Как сына? – выкрикнул Максуд и издал несколько звуков, подобных змеиным.

Кобра пустила из пасти в глаза и рот Амиру целый фонтан ядовитой слюны.

– Будь ты проклят! Она убила меня!.. – простонал несчастный.

Змея бросилась на дядю и впилась ему горло. Несчастный стал корчиться от боли и вскоре испустил дух.

В описываемое время Джадур был жалкой деревушкой на пути от морского побережья к востоку, даже отдаленно не напоминавшей о своем прошлом. Удивительно, как с течением времени ветра, дожди, а еще, конечно, толпы кладоискателей сумели сровнять с землей величественные строения, стены и бастионы. Хотя оставалось и немало холмов, которые местные жители называли дворцами и гробницами чуть ли не халифа или его визиря, а то и одного из древних пророков, в Джадур никто кроме искателей приключений не приезжал. В городе был лишь один караван-сарай, носивший имя легендарного халифа Альказара. Он и был единственной достопримечательностью селения, основная часть жителей которого занималась скотоводством.

Приезд чужестранца сразу же вызвал общее оживление и интерес. Хозяин караван-сарая предложил гостю помощника, способного оказать незаменимые услуги в поисках древних сокровищ, скрытых в недрах земли.

– Но, конечно, только после того как уважаемый гость как следует отдохнет, – продолжал хозяин. – Сейчас вами займутся лучшие мастерицы, владеющие тайнами массажа стоп и самого изысканного – мочек ушей. При этом наша знаменитая певица поведает в своих сладких песнопениях легенды нашего края. Потом вас ждут угощения, рецепты которых не известны никому, кроме нашего кулинара, прямого потомка личного повара самого халифа…

К великому разочарованию хозяина, гость, представившийся как шейх Али, отказался от всех предложенных соблазнов и попросил подать лишь скромный ужин для себя и двух немых слуг, которые объяснялись только жестами. Шейх купил их на невольничьем рынке под Александрией.

Слуги занесли поклажу в предоставленные комнаты. Последней была доставлена большая корзина, которую несли с невероятной осторожностью, словно в ней спал малыш, которого боялись разбудить. Гость предупредил, что имеет обыкновение ночью перед сном играть на свирели. Это необходимо ему как сопровождение особой молитвы. Поэтому он просит его не беспокоить. Других постояльцев в караван-сарае в тот момент не было, да и не ожидалось, так что хозяин беспрекословно согласился беречь покой единственного гостя.

После скромного ужина приезжий остался один в своей комнате. Он слегка постучал по корзине и снял с нее крышку. Затем встал и заиграл на свирели. Из корзины медленно высунулась широкая черная, словно из обсидиана выточенная голова со сверкающими чешуйками. Максуд (а это, разумеется, был он) закружился в танце, и змея начала стоя извиваться, как это делают танцовщицы на Востоке. Постепенно ритм ускорялся, танцующий притопывал ногой, кобра выбралась из корзины и, то ползком, то делая стойку, кружилась вокруг своего хозяина. Так они протанцевали некоторое время вдвоем, а затем хозяин уселся, чтобы напоить Шахиню теплым молоком. Та, расположившись на его плечах и руках, лакала молоко с чавканьем, похожим на собачье, а утолив голод и жажду, опустила голову ему в ладони. Так они просидели некоторое время, словно мать с ребенком. Потом заклинатель уложил спящую кобру в корзину и принялся вызывать царицу демонов, которая покровительствовал ему:

Читать дальше