Рианн Анж - Скитания

– Значит, вы её не видели, – уточнила Селия. – Мне жутко любопытно взглянуть на неё, потому что никто из тех, с кем я разговаривала, и видел их представления, не смог ничего рассказать. Насколько я поняла, они либо сами ничего о ней не знают – в чём я очень сомневаюсь, – либо не желают делиться увиденным. Всё что я знаю, это то что она очень талантлива и как танцовщица, и как певица, и как музыкант.

– Всё может быть, – примирительно ответил Люмьер, в его голосе слышалась скука. – Ну что же, у вас будет возможность лицезреть эту труппу лично и, надеюсь, она вас не разочарует. Но прошу вас не забывать об истинной цели этого приёма – издатели.

Подготовка к заветному приёму шла полным ходом, и Селия почти не видела Люмьера кроме как по вечерам, когда он просматривал её работу. Любой человек, будучи так занят, выглядел бы как оживший мертвец, но Люмьер, как ни странно, оставался всё таким же бодрым. Селии даже казалось, что его оживлённость стала проявляться ярче, как будто он сам ждал этого приёма с каким-то юношеским нетерпением. Для Селии было загадкой, что именно внушало ему такое предвкушение, но она не тешила себя надеждой, что он, как и она, ждёт возможности представить её рукопись издателям.

В один из вечеров Селия ждала прихода князя в своём кабинете. Она как раз закончила план истории и, отложив перо, удовлетворённо потянулась. Сад за окном, такой приветливый в течение дня, под покровом сумерек приобрёл мрачный вид, а опустившийся густой туман и вовсе сделал его зловещим. Селия смотрела в потолок, лениво покачивая ногой, когда совсем рядом услыхала глухой стук, какой бывает, когда спелые орехи падают на землю. Она огляделась, случайно кинула взгляд на стол перед собой и вскрикнула до того пронзительно, что стеклянная чернильница зазвенела. На её план шлёпнулся огромный, величиной с пресловутый орех, чёрный блестящий жук, который неспешно направлялся в её сторону. Селия вскочила и схватила пресс-папье, чтобы раздавить мерзкой существо, как тут дверь распахнулась.

− Стойте!

Страшный голос Люмьера чуть не заставил её вскрикнуть снова, но своё предназначение он выполнил. Быстрым шагом князь пересёк кабинет и положил руку ладонью кверху перед жуком. Тот, поколебавшись, переполз на ладонь, и Люмьер вздохнул с облегчением.

– К-князь, чт-то это за ужас? – пролепетала Селия, которая невольно вздохнула вместе с ним.

– Это, – Люмьер посмотрел на неё тяжёлым взглядом, – одно из самых ядовитых существ на земле. Если бы вы его раздавили, его яд отравил бы воздух так быстро, что уже через минуту вы лежали бы с парализованными лёгкими.

Селия с ужасом смотрела на страшного жука, которого Люмьер держал бережно, как котёнка.

– Позвольте, но что он делает здесь?

Люмьер снова вздохнул, на этот раз с сожалением.

– Мне следовало предупредить вас и ваших слуг, миз Кроуфорд. Дело в том, что этот жук – мой любимец, моя единственная отрада в этой жизни. Я держу его в стеклянной коробке и раз в день выпускаю оттуда, чтобы он размял крылья, предварительно, разумеется, заперев комнату, дабы он не вылетел и не укусил кого-нибудь…

– Он кусается? – Селия выглядела так, словно была готова упасть в обморок.

– Естественно. А как ещё прикажете защищаться такому маленькому существу? – раздражённо ответил Люмьер, недовольный, что его перебили. – Около получаса назад я выпустил его и ушёл, закрыв за собой дверь, но кто-то, по всей видимости, открыл её и держал так достаточно долго, чтобы мой любознательный питомец вылетел из комнаты. Полагаю, это мог быть кто-то из ваших слуг, так как Розье прекрасно осведомлён о том, насколько этот жук может быть опасен, и не стал бы подвергать никого опасности.

– Выходит, мы все чудом избежали смерти, – сурово сказал Селия, поправляя платье, – только из-за того, что вы никого не предупредили о том, что держите в моём доме это существо.

– Если быть точным, его укус не смертелен, но, полагаю, может быть крайне опасен для человека слабого здоровьем. Убить может лишь яд, который он выпрыскивает, будучи съеденным, либо же, – он выразительно посмотрел на пресс-папье, – раздавленным. Но вы совершенно правы – с моей стороны было крайне безответственно умолчать о нём.

Люмьер смиренно склонил голову, будто подставлял её палачу под топор, и Селия как всегда сжалилась.

– Если вы запрёте этого жука в своих покоях и дадите мне слово, что я его больше не увижу, вы меня этим очень обяжете, князь.

– Непременно, – он выпрямился и виновато улыбнулся, хотя Селии и показалось, что в его улыбке промелькнуло что-то пакостное, как если бы ему доставило удовольствие её напугать. – Я сейчас же помещу его обратно в его коробку и вернусь к вам.

Он был уже в дверях, когда Селия окликнула его.

– Жук мог быть где угодно, так что мне повезло, что вы так быстро оказались рядом.

Люмьер полуобернулся к ней и лукаво улыбнулся.

– Вы сами спасли себя, миз Кроуфорд. Если бы не ваш крик ужаса, я бы не догадался, где он может быть.

Селия оторопела и этого времени хватило Люмьеру, чтобы скрыться за дверью вместе со злополучным жуком. Когда он вернулся и принялся за её план, она уже оправилась и старательно делала вид, что пишет, в напряжении ожидая его вердикт.

– Ну, миз Кроуфорд, – звук его голоса вывел её из оцепенения, – в который раз я убеждаюсь, что ваш естественный язык написания куда ярче и богаче, чем мне подумалось сначала. Где вы его прятали всё это время? Ваша литературная карьера шла бы куда успешнее.

Селия зарделась и махнула рукой слегка пренебрежительно.

– Вам известен ответ на этот вопрос, князь. Но знаете, – она подняла очки на лоб и взглянула на него мечтательно, – я всё чаще думаю, что в противном случае судьба не свела бы меня с вами.

Люмьер рассмеялся.

– Смею напомнить, что судьба и так свела бы нас – ведь ваш муж пригласил меня.

Селия снова вспыхнула и опустила глаза. Люмьер многозначительно улыбнулся, глядя на неё немигающим взглядом.

– Что скажете? – спросила она, кивнув слегка на исписанные листы у него в руках. – Стоит ли продолжать эту историю или её ждёт незавидная участь быть погребённой и забытой в умах публики?

– Странный вопрос, – Люмьер положил листы перед ней. – Любая история стоит того, чтобы бы написанной. Иначе какой смысл ей рождаться в наших головах?

– Я бы поспорила с вами, Люмьер, но мой разум так устал, что я не хочу.

Его смех застал её врасплох, и она спохватилась, что как устроитель приёма он наверняка устаёт не меньше неё, и в который раз покраснела.

– У вас случаем нет жара от переутомления? – уточнил князь, глядя на неё с лукавым прищуром. – Вы что-то часто краснеете.