Виктор Точинов - Стая

Детальным обыском Граев не стал заниматься. Поскольку не представлял: что, собственно, должен найти?

Квартирка на площадке единственная, не стоит рассчитывать на любопытных старушек, прилипающих к глазку при любом шуме на лестнице. Расспросить соседей сверху и снизу? Бесполезно. Не имел Максим привычки откровенничать о чем-то с соседями. При делах, которыми он занимался, такая привычка могла обойтись дорого…

Впрочем, Граев понятия не имел, где сейчас трудится его бывший соратник. Что не стоит у станка и не сидит в офисе — это точно. Не тот характер. Служит в какой-нибудь негосударственной силовой структуре? Или подался к военным? Ездит по контракту в горячие точки, а потом несколько месяцев проживает заработанное?

Неплохая версия.

Он вернулся на кухню, заглянул в холодильник. Отключен и пуст. Сушилка с посудой аккуратно прикрыта полотенцем — чтобы миски с тарелками не пылились. Цветов, грозящих засохнуть, как и рыбок-птичек, требующих регулярной кормежки, в квартире нет. Да, очень похоже, что одинокий молодой человек, так и не сумевший врасти в мирную жизнь, отправился в очередную командировку в южные края — недели две назад, судя по накопившемуся слою пыли.

Но такая версия тут же вызывала некоторые вопросы…

Во-первых, зачем Макс в таком случае послал сигнал срочного вызова?

А если не он — то кто? И как пресловутый «кто» узнал про возможность такого вызова?

Сам Макс за пять лет не воспользовался аварийным каналом ни разу…

Во-вторых, чем объяснить непонятное чувство тревоги, не покидавшее Граева в квартире?

Он прошел в другую комнату, рассеянно смотрел по сторонам, не сосредотачиваясь на деталях спартанской обстановки. Пытался осознать, о какой неправильности сигнализирует интуиция.

Взгляд скользнул по узенькой, самодельной полочке с книгами. Скользнул и остановился.

Так-так…

Граев поискал и нашел простой деревянный ящичек с иголками и нитками, достал первую попавшуюся катушку. Отмотал нитку и приложил к корешкам разнокалиберных книг, выстроенных точно по размеру — большие слева, маленькие справа. Отмотал подлиннее, протянул от спинки кровати к комоду…

Все ясно. Квартиру обыскивали.

Тщательно, неторопливо, аккуратно. Придавая всему первоначальный вид. Работали очень грамотные люди — но не знающие о некоторых привычках Макса (приобретенных не то в детдоме, не то в армии), которые сам Танцор считал немного маниакальными, — особенно о привычке выравнивать предметы обстановки при помощи натянутой нити.

В предположение об уехавшем на войну контрактнике обыск уже никак не укладывался.

Он еще раз посмотрел на книжную полку, подошел, тихонько присвистнул. Брошюра атласа, форматом превышающая другие книжки, стояла вверх ногами. Граев покачал головой. Неужели прокололись люди, сумевшие столь тщательно замаскировать все следы обыска? Сомнительно… Или сам Макс хотел привлечь внимание, оставить некий знак именно Танцору, хорошо знавшему его привычки?

Он достал атлас. «Юго-Запад Ленинградской области.» Масштаб 1: 100 000. Проще говоря — военная километровка, порезанная для удобства пользователей на страницы. Последние годы, когда с многих карт сняли гриф «Секретно», появилось немало таких атласов, весьма удобных для туристов, рыбаков, охотников, — не то что старые издания, точностью изображения не сильно превосходящие карту на пачке «Беломорканала».

Граев быстро, но внимательно перелистал страницы. Нигде никаких рукописных пометок. Хотя… Он открыл атлас на развороте, присмотрелся…

И тут зазвонил телефон. Не мобильник в кармане, но черный эбонитовый аппарат почти антикварного вида — на кухне у Макса.

На пятом звонке Граев подумал о том, что любопытство губит не только кошек… И снял трубку:

— Слушаю.

Женский голос. Слегка взволнованный.

— Максим? Ну наконец-то… Никак до вас не дозвониться…

— Слушаю, — повторил Граев, не уточняя своих анкетных данных.

Слышимость была отличная, а их с Максом голоса не слишком-то похожи. Спутать трудно, однако — спутала. Есть шанс что-либо узнать.

— Максим… — женщина сделала паузу, после которой неуверенности в голосе прибавилось. — Максим, мне порекомендовали вас люди, которых я не могу назвать… они просили сказать вам два слова: «переулок Гривцова». И сказали, что вы все поймете… и хотя бы согласитесь выслушать мою проблему.

Женщина замолчала.

У Граева, в отличие от Макса, переулок Гривцова никаких ассоциаций не вызывал. Но он сказал:

— Хорошо. Я вас слушаю.

— Разговор не телефонный, — теперь голос женщины звучал гораздо увереннее. — Вы могли бы подойти на Греческий проспект? Там, на углу с седьмой Советской, есть летнее кафе, совсем рядом, вы, наверное, знаете — большие такие зонтики бело-красные… Скажем, через тридцать минут? Или вас устроит другое время?

— Устроит и через тридцать. Как мне вас узнать? — спросил Граев, отнюдь не уверенный, что отправится на неожиданное свидание.

Женщина объяснила. Имени своего она так и не назвала.

— А ты давно на острове?

— С той самой ночи, как меня убили…

Остров был обитаемый.

Или, по меньшей мере, часто посещаемый, — два пешеходных моста связывали его с двумя берегами Луги. Автомост, облюбованный Джазменом, с острова не виден, — между ними три километра и крутой изгиб речного русла.

Большая часть посещавших остров граждан на нем не задерживалась, — пересекала по дорожке, соединявшей упомянутые мосты. Но кое-кто — судя по обильно разбросанным между деревьями пустым бутылкам и использованным презервативам — бывал здесь и с культурно-развлекательными целями.

Раннее утро, впрочем, оказалось неурочным временем для веселящихся компаний. Единственный абориген сидел под деревом и задумчиво счищал острой щепкой остатки алебастра с мокрых джинсов…

Этим задумчивым островитянином был Макс.

Джинсы постепенно высыхали и очищались, приобретая вид, не позволяющий отнести их обладателя к сословию бомжей. Но ясности в раздумьях не добавлялось. Сплошные вопросы.

Кто убрал акваланг? Джазмен? Есть и такая вероятность. Макс снова и снова прокачивал финальные реплики, звучавшие на мосту. Искал второй смысл, намек на отсутствие палочки-выручалочки на дне… Как известно, второй смысл можно обнаружить в чем угодно, — если старательно поискать. «Будешь удивляться всю оставшуюся жизнь…» — чем ни намек на исчезнувший акваланг?

Но тогда возникает другой вопрос: как Джазмен узнал о тайнике в нише опоры? Случайно — никак не мог. После закладки прошло меньше десяти часов, а экскурсии в свой подводный музей он совершает по жесткому расписанию, два раза в неделю.