Тианна Ридак - Сны длиною в жизнь

Вероника кивнула, обводя взглядом палату.

– Ну что же, тогда добро пожаловать! Мне представляться, я так понимаю, уже нет необходимости.

– Вы правы! Я читала и много слышала о вас, уважаемый профессор Тишинский, – пожимая доктору руку, продолжала говорить Вероника. – Но уж не сочтите меня невеждой, я всё-таки хотела бы остаться наедине с пациентом. И, пожалуйста, надо бы перевезти его в помещение, более располагающее к откровенному разговору. Это больше похоже на космическую лабораторию, чем на палату. Иван Петрович, вы меня слышите?

–А ? Что?… Что вы сказали, Вера Викторовна?

– Я вас не сильно расстрою, профессор, если скажу, что меня зовут Вероника Витальевна? Можно просто Ника и то только вам, и попросила я … Впрочем, давайте оставим этот разговор до завтра. Вижу вы вкололи ему успокоительное и до утра ничего нового мы не узнаем.

Её улыбка невольно заставила Ивана Петровича улыбнуться в ответ и он только сейчас смог разглядеть красоту этой невероятно обаятельной женщины: высокая, стройная, с деловой короткой стрижкой, лицо выразительное, доброе, большие карие глаза, ослепительная улыбка, красивая форма носа. Всё казалось идеальным, и ничего не хотелось изменить или выделить. Мысли в голове профессора замелькали, как в окошке поезда, когда тот мчится с бешеной скоростью. Ты пытаешь разглядеть, что ж там такого интересного, но всё мельтешит перед глазами, и сконцентрировать взгляд никак не удаётся.

– Да-да… я запомню, Вероника Витальевна… непременно запомню,– слегка потряс головой профессор и посмотрел на Веронику в упор. – Уж простите, тут такое событие, понимаю, что торопиться нельзя и всё же, не могли бы вы мне помочь?

– Согласна, только с одним условием,– она снова улыбнулась, не оставляя профессору шансов на атаку. И если бы в руках у Ивана Петровича в эту минуту был белый флаг, то он непременно бы его поднял, объявив о капитуляции. А Вероника тем временем продолжала:

– Вы переведете пациента в более комфортное помещение, я даже могу помочь всё там благоустроить, чтоб обстановка располагала к разговору, а не наоборот. Договорились? – закончила она, смотря прямо в глаза профессору.

– Договорились! – как под гипнозом ответил тот, едва сумев отвести взгляд и повернув голову в сторону окна, на несколько секунду замолчал, потом, очевидно собравшись с мыслями, добавил:

– Но вы даже не спросили, в чем заключается ваша помощь, уважаемая Вероника Витальевна?

– Да какая разница уже. Не думаю, что вы попросите меня о чем-то сверх невыполнимом.

Профессор явно был ею очарован, а в таком случае слова имели второстепенное значение.

– Я согласна, Иван Петрович!

– Но… я же ничего ещё не сказал или вы телепат…– ка? Вы точно – психоаналитик? – профессор был удивлен, с какой лёгкостью он поддался чарам этом молодой особы. – Так и не долго выболтать все врачебные тайны, если беседа продолжится не в больничной палате научного центра, а…

Он не успел додумать дальше, его мысли нарушило какое-то жужжание. Профессор не сразу понял, что это и только когда Вероника достала телефон из сумочки, лежащей на соседнем стуле, и извинившись вышла в коридор, он окончательно понял, что эта дамочка не из простых. В этом научном центре строго-настрого было запрещено общаться по мобильному, но Вероника не могла себя заставить отключить телефон, хоть и была предупреждена. Уж очень важен был для неё этот звонок, Вероника ждала его больше, чем пробуждение, после многолетней комы, уникального пациента Виктора.

– Алло! Ну наконец-то, Ром! Я знала, что ты передумаешь и позвонишь, – заговорила она, не дав звонившему ни секунды на то, чтобы передумать и отключить связь. – Ну же, не молчи, просто скажи, что я была права и всё… Алло, ты только не молчи, прошу!

– Я не молчу, Ника, просто собираюсь с мыслями… Я не готов говорить глядя тебе в глаза, поэтому слушай меня и не перебивай!…

В это время к Веронике сзади подошёл Иван Петрович и аккуратно похлопав её по плечу, тихо произнёс:

–Уважаемая, Ника, простите, что прерываю ваш душещипательный разговор, но будь вы хоть сам Господь Бог, говорить по телефону здесь категорически за-пре-ще-но. Прошу вас покинуть научный центр, мы и так уже обо всём договорились. Не смею задерживать! – и не дожидаясь реакции повернулся и пошел назад, в палату к Виктору.

– Да что ж это за день сегодня такой?– возмутилась Вероника, но правила есть правила. – Я перезвоню, – прошептала она в трубку.– У меня тут важная встреча была. Только не вздумай выключать телефон, слышишь!

–Да…

Несколько лет назад

Виктор перестал ощущать себя даже в весе двадцати одного грамма. Космоса вокруг уже не было, врачей и подавно, лишь темнота и пустота. Ни холода, ни звуков, ничего и никого вокруг.

«Меня наверное уже нет, это всего лишь мысли мои летают в пустоте, как в невесомости?– сделал он окончательный вывод. – Какое-то странное ощущение непреодолимой пустоты вокруг и гармонии со всем миром одновременно».

Виктор не желал принимать всё происходящее всерьёз и ждал какого-то нереального чуда, ещё надеясь на то, что он всё-таки жив. Хотя ему было более чем комфортно, но в голове оставалось много вопросов и казалось, что кто-то должен дать на них ответ. А потом будь что будет, если только ответы не запутают всё окончательно.

Время шло. Виктор уже начал привыкать к нынешнему своему состоянию, бесконечно перебирая всевозможные вопросы и каждый раз находя на них другие ответы. Когда вдалеке, мерцающими точками еле заметно забрезжил свет, он не поверил своим глазам. Это были последние лучики надежды на спасение. Они начали собираться в пучок и наконец превратились в светящееся облако. Виктор начал лететь к этому шару-облаку, и желал лишь одного, – чтобы этот свет никогда не погас.

Кто-то таки услышал его молитвы и преодолевая расстояние, он всё летел и летел. Яркого света становилось всё больше, темнота отступала и от этого простого превращения появлялась теплота, где-то глубоко внутри.

– Здравствуйте! Вы можете открыть глаза, не бойтесь!

Голос прозвучал ниоткуда, Виктор даже не сразу определил, что уже сидит на чем-то твердом и его глаза закрыты. Пришлось для полной уверенности ущипнуть себя легонько.

– Вы слышите меня, Виктор? Попробуйте хоть что-нибудь сказать для ясности или мне придётся вас ударить, чтобы окончательно привести в чувства.

«Виктор?… Да, это я!» – отметил он про себя и открыл глаза. – Я слышу вас. – Произнес он каким-то не своим голосом, от чего в желудке предательски заурчало. – Объясните мне, пожалуйста: что со мной, кто вы? И где я?… Я умер или воскрес?… Где моя жена и дети? – Виктор хотел задать все вопросы сразу, но незнакомец его остановил.