Тианна Ридак - Градус любви или любовь по шкале Лайкерта

Лида вошла в тёмный подъезд жилого дома и на ощупь добралась до лифта, нажала кнопку. Послышался скрежет стальных канатов. Двери наконец распахнулись и тусклая лампа осветила её бледное лицо. Лифт впустил в свои объятия хрупкую юную девушку, в столь поздний час оказавшуюся на окраине города.

« Сегодня я скажу ему всё, а потом уйду и больше не вернусь! Никогда!» – решила с утра Лида и только к вечеру, уладив все неотложные дела, добралась до адресата. Градусник в её сердце показывал отметку около нуля… Любовь замерзала, превращаясь в кристаллы и сковывала душу, проникая всё глубже. Хотелось ехать в этом тесном лифте долго-долго, до самой крыши мироздания и больше не видеть: этой бездны в глазах с оттенком чёрного шоколада, не касаться этих губ, что в очередной раз увлекут в свой план, а потом обманут… не тонуть в этих крепких мужских объятиях, от которых дрожь по всему телу и ты готова отдаться в любую минуту, хоть где угодно и как… Двери лифта открылись и Лида вышла снова в темноту. Если бы не полоска света, влекущая из едва приоткрытой двери, она бы растерялась, она бы подумала хорошо ещё раз – идти или нет. Но её будто ждали, снова ждали и хотели… или это ей так казалось. Она сделала уверенный шаг вперёд и толкнула дверь…

Чуть меньше года назад

– Вам надо научиться красиво улыбаться и быть менее скованной! – сказал Марк выставляя свет и поправляя волосы Лиды. – Что за старомодные локоны, кто вас крутил? А макияж?! Вы слишком строго накрашены для своих юных лет, хотя и очень красиво… Сколько вам?

– Почти девятнадцать.

– Вы девственница?

– А вам какое дело? – Лида покраснела и прикусила губу.

– Не съешь мне весь блеск, губы должны быть влажными и чувственными! И не смотри на меня так, я же для тебя стараюсь!…

Марк резко перешёл на «ты», церемониться с юной леди, пусть и целомудренной, – а таких он чувствовал за километр,– ему почему-то расхотелось, он устал. Вечер быстро надвигался на город, поглощая остатки дневного света. Конец февраля наводил тоску, даже в преддверии весны. Марку надоело щёлкать однообразные лица всевозможных девиц, в глазах которых читалось только вечное желание иметь много денег, но при этом ничего для этого не делать. Вот и эта, кажется, готова отдаться с потрохами и потерять свою честь, ради призрачного будущего. Тем более, что она без протеже и возьмут ли её завтра, если возьмут вообще, за мизерный гонорар, а дальше?…

Лида явно замёрзла или это был нервный озноб, но она уже сто раз пожалела, что поддалась на уговоры сестры и собралась идти на кастинг моделей для журнала «WаY».

– Тебе главное сделать профессиональные фотки! – говорила ей сестра.

– У меня есть один фотограф на примете, он не откажет – жадный до «бабла», если особенно оно зелёного цвета… Я тебе эксклюзивный макияж сделаю, и локоны накручу или что-нибудь эдакое… эпатажное! Может яркий парик и «смоки айс»?!

– Нет, Влада! Я вообще никуда идти не хочу! Это глупая затея… – отвечала Лида.

– А как ты собираешься свои наряды продвигать? Сначала надо самой засветиться в высших кругах, тем более с такой мордашкой! А потом уже показывать, что ты ещё и швея-мастерица, и будущий модельер-дизайнер!

– Может, наоборот?! Может я сначала получу диплом? Да и до красавицы мне…

– Ничего подобного, я твоя старшая сестра, мне виднее! Я еле-еле вписала твою фамилию в список конкурсанток, фотографии должны быть готовы не позднее завтрашнего утра. Марк ждёт тебя в шесть вечера, у себя в студии! Не опоздай, смотри! Иди мой голову лучше!

– Я знаю что нам надо!– оживился внезапно Марк и пошёл в свой кабинет. Лида выплыла из воспоминаний. Он вернулся тут же, неся в руках графин с какой-то тёмной жидкостью и рюмку.

– Тебе надо выпить, принцесса! Возражения не принимаются! Ты хочешь попасть на обложку журнала?!

Лида не обратила внимание на кардинально изменившееся поведение фотографа и, сама от себя не ожидая, пригубила из рюмки без лишних вопросов. Потом ещё, и ещё немного. Вишнёвая настойка приятно обожгла гортань и оставила кисло-сладкое послевкусие, как от горячего вишнёвого компота или киселя.

– Ммм, вкусно! – она прищурилась от удовольствия и улыбнулась. Спиртное Лида не любила, даже лёгкие коктейли или ликёры ей не нравились. Она привыкла всё контролировать, а алкоголь, как основа горячительных напитков, лишал её этой возможности… Но этот вечер был какой-то особенный, будто предвещал чудесное событие, так ей казалось сейчас… Ещё глоток. Дрожь прошла и Лида окончательно расслабилась. Марк, довольный тем, что в очередной раз нашёл верный подход к юному телу, стоял спокойно и ждал. Во взгляде девушки появилась искорка, она засияла янтарным блеском где-то в глубине голубого неба.

– Как я сразу не заметил, какие красивые и выразительные у неё глаза? Эти ужасные кудри и чёлка всё портят! В ней есть что-то от Иштар, этой невероятной богини шумерской мифологии. Это же смесь: войны и секса, ей бы ещё лук и стрелы, да крылья за спиной! Я сделаю из тебя новую Астарту – так кажется ещё ее называли или Инанну?! Надо покопаться в истории… Да, имя Лида не подойдёт! Ох, девочка, я сделаю из тебя богиню!…

Марк до того увлёкся, мечтая и представляя себя в роли воителя судеб, что чуть не пропустил важный звонок. Лида, тем временем, окончательно осмелела, достала косметичку и густо начала мазала блеском губы. Они, от вишнёвой настойки, приобрели глубокий кровавый оттенок и стали казаться более пухлыми. Улыбнувшись своему отражению, девушка подошла к туалетному столику в углу студии. Чего тут только не было… Всё как у Влады, её сестры-визажиста. Лида, недолго думая, взяла большую кисточку и макнула её в пудру.

– Стой, я сам! – послышался голос Марка. – Ничего не трогай! Я сам знаю что тебе нужно! Доверься мне, девочка и будешь самой желанной на свете…

Лиде совсем не хотелось уточнять сейчас: желанной для кого или для чего? Она присела на стоящий рядом стул и отдала себя в руки профессионала. Она желала, чтобы: он трогал её волосы, влажным спонжем касался шеи и лба, водил широкой кистью по скулам и обводил карандашом губы. Он что-то говорил ей про другое имя, предлагал выбрать и трёх каких-то странных слов, которые она слышала впервые. Его тонкие пальцы гладили её волосы снова и снова. Потом он взял ножницы и без спроса отрезал их по самые плечи. Локоны посыпались, но стало легче голове, а за спиной будто выросли крылья. Он повертел её ещё немного на стуле и разрешил открыть глаза. Из зеркала на неё смотрела другая Лида, очень красивая и женственная. Мимо такой пройти было невозможно.