Тианна Ридак - Градус любви или любовь по шкале Лайкерта

Влада едва не поперхнулась кофе. Она была готова хоть сейчас бежать к этому галеристу Заломскому и позировать ню, лишь бы её заметили. С внешностью ей повезло меньше, да и ростом она не вышла. Сколько ей ещё ходить в помощницах у Сергея. Он так ревностно относится к её победам и если главный редактор хвалит её больше, то неделю ей не видать хороших заказов. Постоянные клиентки все от Сергея приходят, и только в случае, если он сильно занят, они звонят Владе. Ей приходится содержать сестру, ведь родителей больше нет и если Лида наконец найдет себе покровителя…

Марку позвонили и он, извинившись, вышел на улицу.

– Лидочка, милая, соглашайся! Давай хотя бы попробуем… Сколько ты будешь утюгом ещё махать и подшивать брюки в своём, богом забытом, ателье. Твоя хозяйка на тебе делает свою пенсию, а ты получаешь гроши! Я не могу 24 часа работать за нас двоих, тем более, что до диплома тебе ещё далеко. Ты только на втором курсе, а я устала ходить в обносках и есть всякое дерьмо!

– А что я могу? Ещё не понятно, кто вообще такой этот Виталий Валерьевич или ты предлагаешь мне с ним спать, чтобы диплом получить?! – Лида ковырнула вилкой кусочек эклера, и посмотрела в упор на сестру. – Думаешь я совсем дура?…

– Я этого не говорила! Но если бы я была на твоём месте, то не раздумывая сама нашла бы дорогу к этому, как его – Виталию… Заломскому. Пойми ты, пора снимать розовые очки и посмотреть на мир вокруг! Он не такой солнечный и прекрасный, как ты рисуешь его себе… Пора взрослеть, сестрёнка и чем-то жертвовать, ради чего-то более значимого!

– Мама бы тебя не поняла сейчас, Влада. Разве она так нас воспитывала?

– А разве она вообще нас воспитывала?! Может только тебя, это ты у нас поздний ребёнок… Со мной нянчились лишь до того момента, пока не родилась ты. Потом меня будто бы и не замечали вовсе, ещё и добивали тем, что вечно ставили тебя в пример: «А Лидочка то, а Лидочка сё… а какая она послушная; ах, какая она красивая! Ой, она ещё и рисует?!…» – возмущалась Влада. – Эй, девушка, подойдите сюда, пожалуйста! – крикнула она официантке. Видимо сегодня именно тот день, когда надо поговорить с сестрой и высказать ей всё, что накопилось за долгие годы. – Принесите мне сто грамм коньяку и… лимон. Ты будешь что-нибудь?

Лида замотала головой и растерянно как-то посмотрела на Владу. В дверях показался Марк. Он был зол и не скрывал это, даже вечно ухмыляющееся и самодовольное лицо его, выражало сейчас полное недовольство всем происходящим. Проигнорировав сидящих и ждущих его сестёр, Марк направился прямиком к барной стойке и заказал водки.

Главный редактор быстро догадался, что он задумал, не найдя помощницу стилиста на рабочем месте и узнав, с кем она ушла. Марку тут же позвонили из банка и напомнили о кредите и повышение процентной ставки, если, по условиям договора, он пропустит хотя бы месяц проплаты. После позвонил хозяин помещения, которое он снимал под студию и предупредил, что с первого марта повышает аренду. Затем позвонил сам главный редактор и сказал, чтобы Лида и Влада были через пол часа в редакции, он якобы договорился с одним из лучших рекламных агентств. Время поджимало, надо было что-то решать. Марк выпил ещё две рюмки и запил их глотком чёрного кофе, рассчитался с барменом, попросил вызвать такси и вернулся за столик.

Влада сидела раскрасневшаяся от коньяка и нервно теребила край хлопчатобумажной салфетки. Её монолог о современном мире, где правит зло и жестокость, где каждый сам за себя и все средства хороши, чтобы выжить, на Лиду не подействовал. Она сидела напротив с немного отрешённым взглядом и думала о чём-то своём, даже временами улыбалась.

– Я не знаю, как её уговорить, как ей объяснить, Марк,– начала говорить Влада, но тот не стал даже слушать.

– Вставайте, поехали, девчонки! Живее, пожалуйста! Лидочка, прошу тебя, поехали! – он взял её дублёнку и развернул, чтобы помочь одеться.

– Куда мы сейчас?

– К галеристу, он нас ждёт!– соврал Марк и подмигнул Владе. Та оживилась и залпом допила остатки коньяка, бросила в рот дольку лимона и схватила в охапку пальто.

***

Мирослав крутился возле редакции журнала «WaY» и ждал Лиду. Его интуиция подсказывала, что он зря не отговорил девушку идти с утра на кастинг. Её наивность граничила с глупостью, видимо потому, что её долго опекали и держали подальше от реального мира.

– Надо побольше разузнать о её родителях и где она вообще жила всё это время?! – думал Мирослав переминаясь с ноги на ногу. Хоть и светило с утра солнышко и снег вокруг начал подтаивать, февральский холод давал о себе знать редкими порывами пронзающего насквозь ветра. – Может она училась при каком-нибудь монастыре или наоборот, в глухой деревне? Хотя – не похоже! Боже, о чём я думал вчера? Вообще ничего не узнал о ней за три часа болтовни на кухне! Да какой болтовни, это я бесконечно говорил о себе! Распустил хвост, как павлин и «звездел» ей, какой я талантливый… Тьфу, аж самому противно!… Ну, вот где она ходит и телефон, как назло, не отвечает…

Мирослав краем глаза заметил на противоположном углу улицы знакомую дублёнку. Таких в городе было тысячи, тем более, что она была явно не новая. Но сердце подсказывало, что это Лида и цвет волос похож, но с ней ещё девушка и мужик какой-то… Они куда-то спешат и всё время оглядываются по сторонам. Мирослав поднял руку и помахал им, но никто не отреагировал. У обочины, возле них, остановилось такси и все трое уселись в машину. Бежать за ней, а уж тем более – кричать вслед, было бесполезно. Что-то ускользало вместе с этим такси из души Мирослава, ему казалось, что только сейчас он начал жить, разделив себя надвое: Миро-человек и Слава-писатель, жаждущий славы. Раньше жизнь была в режиме поиска: персонажей, новых чувств, изысков и себя, как человека пишущего всё это, но не понимающего, что мир это не только страницы книг. Он с головой бросался в новую историю, потому что она писалась им самим в реальной жизни. Каждая новая героиня, была опробована им самим: от макушки и до кончиков пальцев. Его любовные романы писала жизнь и они были чувственными и страстными, с пикантными подробностями и всеми ощущениями пяти органов чувств. Он сам не раз впадал в экстаз, когда описывал всё на бумаге или печатал на компьютере, прочувствовав всё до конца. До того это было вкусно и горячо, страстно и невероятно эротично, что требовало новых, и новых историй, как новой дозы давно посаженому на иглу наркоману. Мирослав был посажен на писательское перо и чернильные мысли, как черти играли с ним в свою игру. А сегодня он будто бы раздвоился, вышел из мира собственной игры, оставив писателя наслаждаться прошлыми творениями и начал смотреть на мир глазами мужчины-рыцаря. Возможно, что после всех побед на турнирах, за сердце юной леди, он завладеет не только им, но и её душой, и телом. И снова сольются в одно: мужчина-рыцарь и мужчина-писатель, как Эрос – вечный охотник, готовый пронзить сердце жертвы чувством безумной страсти и любви. Иногда входящий в роль до такой степени, что чувствует себя дитём Хаоса, вырвавшимся из-под крыла ночи, творцом чужих желаний и фантазий… Скорее всего, что так оно и будет потом, но до этого надо ещё дожить. А жить Мирославу сейчас хотелось как никогда, и спешить, и спасать юную, наивную девочку Лиду.