Павел Лагутин - Ведьма: тьма сгущается…

– Ванька, беда! Жуков-то гандоном оказался…

– Это почему?

– Месяц назад заломил мне конский ценник за свои «услуги», я и послал его на хер, а неделю назад пришёл он с командой щеглов с погонами, и не успел я лицом щёлкнуть, как они вынесли всю технику, хотя там всё на мази было. Ну то есть, ты понял, не прикопаешься!

– Ну так, а что предъявил?

– А вот что! – Миша бросил на стол лист бумаги, сложенный вчетверо.

Керченский развернул лист. Пустой! На обороте – то же самое.

– Это что? – спросил он, дожёвывая сыр.

– Это ты мне скажи, Вань! Жуков выписал протокол об изъятии, сказал: все предъявы – в мусарню. Я тогда выпимши был, даже не прочитал, а только охренеть успел. Потом и правда хотел обратиться к вашим, только через пару часов глядь, а лист пустой…

– У-у-у, исчезающие чернила – хороший трюк.

– Охуенный! Как лоха на базаре поимели, а чё теперь делать, не знаю. Обратиться по факту хищения? Так Жуков – жучара, может вскрыть мой левый бизнес, а мне этого ой как не хотелось бы.

Керченский знал, что Миша занимался приёмом цветных металлов, хотя это и не было тайной. Бизнес шёл, пока была крыша.

– А что за оборудование вывезли? Чем ты там занимался?

– Майнингом. Криптовалюты – наше будущее, Ванька. А занимался я легально, вот те крест, – он перекрестился жареной колбаской, – Причём, это дело мне стало приносить больше, чем цветмет. Прикинь?

– А на какую сумму?

– Около семи миллионов.

Керченский поперхнулся соком и закашлялся.

– Ладно, вот, что я тебе скажу: прикрой пока свой цветмет, а я посмотрю, что можно сделать.

Они выпили, закусили. Миша слегка расслабился, даже начал пританцовывать под музыку. А Керченский всерьёз задумался, как убить двух зайцев.

– У тебя ведь есть документы на украденное оборудование?

– Обижаешь, Ванька!

– Скоро займу место Жукова и всё будет на мази, – сказал он. Тут же вспомнил слова Гульназ, и по спине побежали мурашки.

Когда-то давно они с Жуковым «работали» вместе. Керченский помогал проворачивать ему тёмные делишки, работал на подхвате, если надо было кого-то припугнуть, или ободрать нечистого на руку предпринимателя. Всё изменилось, когда Жуков начал играть по-крупному. Если раньше суммы, которыми ворочал Жуков исчислялись несколькими тысячами или десятками тысяч, то когда они перевалили за сотню, Керченский решил умыть руки, стараясь выслуживать звания честным трудом.

Он надеялся занять тёпленькое место, когда Жукова повысят, но тот застыл на месте младшего лейтенанта и ни в какую не двигался выше не потому, что не было куда расти, а скорее из-за того, что вышестоящие офицеры топтались на одном месте.

Настал миг, когда нужно было что-то менять!

На следующее утро Керченский подошёл к майору Грушину. Тот приходился ему дальним родственником. Именно он и устроил Ивана в полицию по просьбе его отца, но впредь их встречи ограничивались лишь служебными делами. Даже общались они, соблюдая служебную субординацию, так что все надежды подняться за счёт родственных связей Керченский отбросил почти сразу. Но в этот день он пришёл не с пустыми руками, поэтому надеялся, что тот его выслушает.

Грушин пил кофе у себя в кабинете и, хмурясь, ругался по телефону. Когда Керченский попросил присесть, тот поднял вверх палец, с минуту слушал голос в трубке, а затем ответил:

– Так найдите эту суку во что бы то ни стало! – он бросил трубку и взглянул на Ивана. – Что у тебя? Давай быстро.

– Быстро не получится, товарищ майор. Тут дело по поимке крупной рыбы.

– Керченский, давай бегом, я не девочка, чтобы меня интриговать. У тебя минута.

Керченский, подошёл ближе к столу и выдал всё как на духу:

– Подозреваю, что лейтенант Жуков из следственного отдела совершил неправомерные действия в отношении юридического лица, занимающегося частным бизнесом. Жуков превысил допустимые полномочия, выкрав дорогостоящее оборудование у моего знакомого под видом изъятия, мотивировав свои действия нарушением законодательства по неизвестной мне статье. Жуков выдал пострадавшему документ, написанный исчезающими чернилами, вывез оборудование, и хочет шантажировать жертву.

Грушин сложил руки в замок.

– Ты с чего это взял вообще?

– Вчера разговаривал с пострадавшим.

– А почему думаешь, что он говорит правду?

– Не вижу мотивов, товарищ майор. Предлагаю установить прослушку на телефон пострадавшего и телефон младшего лейтенанта Жукова.

– Эй-эй, это серьёзное обвинение. Нельзя вот так просто прослушивать людей. У тебя доказательства-то есть или ты мне лапшу вешаешь?

– Доказательств нет, но…

– Тогда какого хрена ты мне мозг выносишь, Керченский? Марш работать!

– Простите, я договорю. Доказательств нет, но есть вот это, – он достал мобильный, положил на стол и нажал на кнопку «Плей».

Из мобильника послышался голос. Разговаривали двое:

«Алё!»

«Здравствуйте! Это Михаил Пименов?»

«Да, кто говорит?»

«Вас беспокоит сотрудник юридического агентства «Феникс». Мы знаем о вашей проблеме и предлагаем вам услуги по правомерному возвращению вашего законного имущества».

«Откуда у вас этот номер?»

«Мы гарантируем, что вы получите имущество всего за десять процентов стоимости оборудования».

«Жуков, это ты?»

Звонок оборвался, Керченский взял телефон и сунул в карман.

– Это же не Жуков. Явно не его голос, – сказал майор.

– Не его. Он ведь не дурак, чтобы вот так подставляться.

– Когда это было записано?

– Сегодня утром.

– Ты же понимаешь, что это не доказательство?

– Конечно! Но это повод начать разбирательство. Кстати, я не сомневаюсь, что вы поступите правильно, но думаю, стоит держать в секрете операцию, ведь мало ли, кто ещё замешан в этом деле.

– Ладно, не нуди. Веди своего пострадавшего!

После долгой беседы с Пименовым и Керченским, майор Грушин решил установить прослушку. Керченский убедил майора, что дело нужно провести без оглашения, по-тихому, чтобы не поднимать шумиху, ведь если подробности выйдут за пределы управления, может случиться большой скандал. «Кому нужен скандал? – говорил он. Может полететь много шапок». «Не учи учёного», – отвечал Грушин, но действовал так, как и говорил Керченский, то ли по собственным убеждениям, совпадающим с желанием Ивана, то ли повинуясь его прихоти, будто заворожённый магией ведьмы. Керченский предпочитал думать, что магия тут ни при чём, ведь какой глупец поверит в подобную белиберду?

Грушин сформировал опергруппу из дюжины человек. Пименову наказали выполнить требования, озвученные по телефону.

Так и произошло. Сделку совершили в полдень спустя четыре дня. После обмена оперативники схватили нескольких полицейских из младшего состава, а после, четырёх работников юридической компании «Феникс», но сам Жуков так и не появился на сделке. Слежка установила, что гараж, в котором хранили изъятое оборудование, принадлежал не Жукову, а потому предъявить обвинение так и не сумели. Но отпечатки пальцев, найденные внутри гаража и на оборудовании, позволили надавить на него, и Жуков сам подал в отставку.