Матвей Лебедев - Чёртов интернат. Когда дети читают сказки взрослым. Страшные сказки
- Название:Чёртов интернат. Когда дети читают сказки взрослым. Страшные сказки
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:9785005313638
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Матвей Лебедев - Чёртов интернат. Когда дети читают сказки взрослым. Страшные сказки краткое содержание
Чёртов интернат. Когда дети читают сказки взрослым. Страшные сказки - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Ребятам чёрного хлеба не привозят, – поддержала я повариху.
Сейчас Петрович затянет волынку про государство, которое обеспечивает приблуд, а те на шею садятся. Причём на его – честного трудяги – шею.
От запойной проповеди нас спасли Чарли и Честер. Два пёсьих брата – рыжий и чёрный «двортерьеры» – наперегонки неслись к нам по аллее. Видимо, заслышали аппетитное шуршание пакетов с едой. Затормозив у наших ног, собаки затеяли перебранку. Истошно лая и скаля зубы, каждый норовил отогнать соперника от Геннадьевны, чтобы первому заполучить вкусняшки. Когда Честер попятился от наступающего Чарли к Петровичу, тот ударил его поперёк спины тростью.
– Ты идиот?! – взвизгнула повариха одновременно с побитым псом.
– Все лучшее детям, мля, – Петрович харкнул под ноги, – и собакам.
Чарли обнюхал скулящего брата и пихнул его в бок носом, словно спрашивая: «Эй, ну ты чего? Сильно болит?» В ответ Честер лизнул Чарли в морду и примостился у ног Геннадьевны.
– Кто хорошие мальчики? – Пальцы-сосиски поварихи нырнули в бездонную сумку и вытянули пакет с косточками.
Четвероногие дружно гавкнули, не сводя преданных взглядов с угощения.
Мы с Ирой рассмеялись. Петрович же недовольно крякнул, подтянул армейский ремень с бронзовой звездой и, ещё раз харкнув в снег, поковылял к сторожке.
Глава 2
Какая сила раскидала по аллее эти огромные камни? Даже отшумевшая метель, сколько ни старалась, не смогла засыпать их снегом. Будто внутри валунов бились горячие сердца, не позволявшие им остыть даже в самые лютые морозы.
– Ты ведь знаешь, как дети их называют? – голос поварихи выдернул меня из раздумий.
«Чёртовы пальцы». Все это знали, но не смели произносить вслух, словно это прозвище несло в себе цыганское проклятие. Взгляд тянулся к зияющим дырам в камнях, похожих на отверстия от пальцев, которые увязли в твёрдой породе, пытаясь вырвать из скалы кусок побольше. Сколько раз я проходила мимо молчаливых стражей, рассыпанных по всей территории интерната? Не счесть. И до сих пор не привыкла к той мрачной гордости, которую они источали.
– Не только дети, – осторожно уточнила я.
Снова этот заискивающий тон. Нет бы сказать: «А ты их не так зовёшь, что ли?»
Ира фыркнула.
– Веришь в эти сказки?
– Это не сказки, а легенда.
– Без разницы.
– Сказки оживают, когда их рассказывают. Легендам рассказчик не нужен. Они бессмертны. Сказки чему-то учат или пугают. Легенды нужны, чтобы помнить.
– Ну и философия у тебя, подруга. И о чём же мы должны помнить, смотря на эти уродские камни? Или на тот страшенный дуб, по которому пила плачет? Сказочки для непослушных детей всё это. Чтобы за ворота не выходили, вели себя смирно и кашу мою за обе щеки лопали!
Почему Ира так завелась? Она уже не говорила, а кричала. Размахивала руками, словно отбиваясь от стаи комаров, которым приспичило подышать свежим зимним воздухом, а заодно полакомиться тёплой кровушкой. Повариха отчитывала меня, как ребёнка, который по простоте душевной громко назвал сорокалетнюю женщину бабушкой. Похоже, Ира не могла смириться с глупостью и наивностью маленьких обитателей интерната, чья фантазия безнаказанно заселяла эти места духами.
Мы прошли мимо огромной песочницы, которая сейчас смахивала на заледеневший прудик. Летом ребята проводили здесь большую часть свободного времени. Дети с богатым воображением и золотыми руками строили песчаные замки и лабиринты. Другие лепили пирожки и посыпали их рыжей пылью, добытой в варварских набегах на кирпичную сторожку Петровича. Ребята попроще и без фантазии убивали время за рытьём непримечательных ям. Зимой «волчата» перебирались со своими играми ближе к основному корпусу, и песочница сиротела, становясь похожей на бельмо в глазу мёртвого великана.
Аллея осталась позади, мы остановились на площадке у трёхэтажного здания, построенного (если верить детским байкам) из монастырского красного кирпича на многовековом фундаменте, который (тоже если верить байкам) заложила нечистая сила. Здание смотрело на нас со снисходительностью языческого бога, готового подарить огонь смертным в обмен на поклонение и жертвы. Мраморный лестничный марш, обжатый строгими перилами, мог вознести на второй этаж к парадному входу, отделанному крупными камнями, а мог и низвергнуть вниз – к уродливым корням патлатого дуба. Его необъятный морщинистый ствол выкинул вверх сотни скрюченных пальцев. Они дружно тянулись к небу, будто пытались вырвать из него кусок. В центре дуба было дупло, заколоченное трухлявыми досками. Там Петрович прятал бутылки с самогоном. Рядом с величавым деревом грейдер, рваными движениями разгребавший снежную осаду у лестницы, казался игрушечным.
Здесь мы с Ирой разошлись. Кухня, как и все хозяйственные помещения, располагалась на первом этаже. К его неприметному входу с дверью, обитой дешёвым чёрным дерматином, вела уже вытоптанная тропинка. Похоже, её вытоптал Петрович, чтобы спозаранку перешерстить холодильник в поисках закуски. Проводив Ирину до двери взглядом, я стала осторожно подниматься по скользким ступенькам.
Когда половина пути была пройдена, рёв трактора за моей спиной смолк, уступив место грязным ругательствам его водителя. Я обернулась и увидела, как мужчина, словно шаман, размахивает руками вокруг грейдера, который зацепился гусеницей за выпирающий из-под снега корень дуба. Заметив моё любопытство, тракторист сплюнул и заорал:
– Чё зенки вылупила?! Топай к начальнику, пусть машину мне вызовет! Всё я на сегодня!
Начальника у нас не было. Точнее, он был, но чаще всего – за границей. Фактически руководила интернатом завуч Любовь Константиновна, которую дети звали Скотиновной. Разумеется, только между собой.
Не найдя что ответить, я поспешила наверх.
Нецензурная тирада всё ещё доносилась с улицы, когда холл принял меня в свои тёплые объятия. Ковры, электрические канделябры, деревянные панели, высокие потолки, стены без окон. Мещанское убранство расслабляло, заставляя оставить за дверью все печали и тревоги и почувствовать себя как минимум принцессой.
Королевских кровей во мне не текло, поэтому вместе с приятной истомой я стряхнула с сапог снег и поковыляла в конец коридора к своему кабинету. Мне не терпелось скинуть тяжёлую обувь и переобуться в мягкие тапочки с ортопедической подошвой.
– Припозднились, Ольга Сергеевна! – Завуч встретила меня у лестницы сдержанной улыбкой. – Ирина Геннадьевна снова с собаками возилась?
Я развела руками, опустив глаза в пол. Рядом с завучем я всегда чувствовала себя неловко. Несмотря на то, что мы были ровесницами – обеим чуть за тридцать, – всем своим видом она указывала мне моё место. Её статус руководителя выдавали дорогой парфюм, строгий костюм, здоровые волосы, собранные в тугой пучок, и колючий взгляд. Кроме того, руки Скотиновны, то есть Любови Константиновны, были постоянно чем-то заняты. Сейчас она держала пухлые папки с личными делами воспитанников. Вероятно, тех, что остались на новогодние каникулы в интернате из-за ветрянки. Остальные дети накануне уехали в дом отдыха.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: