Глеб Лютаев - Почти не преступление, но наказание

Переложив Дашу в детскую кроватку, Артём отправился в душ. Простояв под горячей водой минут пятнадцать, он так и не почувствовал себя чистым. Наверное, не смог смыть ощущение безысходности, которое словно мёд липло к телу и не хотело исчезать. Тем не менее Артём выключил воду, надел шорты и, накинув футболку, отправился в рабочие апартаменты, как называл свой кабинет.

Достав из бара бутылку двенадцатилетнего «Чиваса», Артём налил полстакана и кинул туда лёд. Приглушив свет и поудобнее устроившись в кресле, он сделал большой глоток виски и вновь принялся размышлять о произошедшем сегодня. Слишком многое в его встрече с цыганкой казалось наигранным, ненастоящим, какой-то сценой из второсортного фильма про мистические предсказания и всякую прочую ерунду.

«Но ведь это было на самом деле , не так ли?»

«Так» .

И этот взгляд, и эти слова, и знание цыганки про его Кр… Если она действительно хотела сказать то, о чём Артём думал, откуда всё это? Если вернувшейся в бардачок денежной купюре он мог найти объяснение, то никаким гипнозом и фокусами нельзя было объяснить сказанное старухой.

«Чёртова ведьма! И откуда она только взялась».

Стакан опустел. Артём налил ещё. Выпил. Снова налил и вновь сделал большой глоток. Жгучая жидкость творила чудеса. Внутри стало тепло, тело расслабилось, а в голове если и сохранялся беспорядок, то стал уже не таким запутанным, как прежде.

Сам не заметив как, Артём опьянел. Постепенно мысли словно покрылись туманом, и все эти чудеса перестали казаться такими реальными.

Решив, что тишина стала неуместной, он включил компьютер и открыл один из любимых плейлистов. Лучшие песни золотого состава группы «Агата Кристи», как всегда, погрузили его в нечто вроде транса и заставили на время забыть о проблемах. Никто из музыкантов не справлялся с этой задачей лучше, чем братья Самойловы. Полностью расслабившись, он откинулся на спинку кресла, сделал ещё один глоток виски, а потом под тихо игравший «Опиум для никого» окунулся в объятия Морфея…

Из состояния сна Артём вышел с трудом, долгое время не осознавая, где находится и как оказался в этом месте. Из динамиков всё так же продолжала играть музыка, но теперь её разбавлял какой-то далёкий, непонятный и на редкость противный звук. В попытке прийти в себя Артём попытался разобраться, что же заставило его проснуться и выйти из столь чудесного благого забытья. Постепенно хмель в голове и полусонное состояние с трудом рассеялись, и он наконец понял, в чём дело.

Телефон.

Осмотревшись, Артём увидел светящийся на диване мобильник, неугомонно пиликающий стандартной мелодией «Самсунга». Пока Артём добрался до дивана, телефон утих. Тогда он разблокировал экран и сквозь мутную пелену в глазах сумел разглядеть имя звонившего. Остатки сна как рукой сняло.

Шнейдер Герман Борисович.

«Что-то с Кристиной, господи!»

Артём без промедления нажал кнопку вызова, и едва послышались гудки, доктор взял трубку.

– Что с ней? – спросил Артём, не поздоровавшись и не дав собеседнику шансов начать разговор.

– Успокойтесь, Артём.

– Что с ней? Скажите, что она жива!

– Она жива.

Вздох облегчения. Теперь Артём готов был выслушать.

– Простите, что беспокою вас в столь поздний час, но мне только что звонила дежурная медсестра. Я просил сообщать мне немедленно о значительных изменениях в состоянии вашей жены. Пока я сам не убедился, но судя по тому, что она мне рассказала, я полагаю… состояние Кристины резко ухудшилось.

«Нет, только не это…»

– Что это значит? Вы можете мне сказать?!

Артём так сильно сжал мобильник, что почувствовал, как угловатые края впились в ладонь.

– Завтра утром я всё проверю сам, но боюсь, ей стало гораздо хуже. Мне очень жаль, но кажется, осталось совсем немного. Утром вы обязательно должны заехать.

– Я приеду сейчас же! – прокричал в трубку Артём.

Доктор выждал. Видимо, прекрасно понимал, что происходило с мужем его пациентки.

– О, послушайте… В этом нет необходимости. Сейчас её состояние стабильно. Я…

– Что значит стабильно? – Артёма разрывала злость. – Вы же сами только что сказали, что ей стало хуже.

– Послушайте, Артём, дайте мне договорить, – по голосу чувствовалось, что доктору очень неловко. – С ней всё в порядке. Медсестра сделала ей укол, и сейчас её жизни ничего не угрожает. Она спит, и если вы приедете сейчас, то ничего не изменится.

Артём продолжал сжимать трубку, лютая ненависть к Шнейдеру начала угасать. На горизонте всплыл стакан с «Чивасом», а значит, можно было приглушить им чувства. Артём пододвинулся к столу, протянул руку и глотнул виски.

– Хорошо, доктор. Что вы предлагаете?

– Приезжайте завтра в первой половине дня. Я приду пораньше, осмотрю вашу супругу и уже более точно смогу сказать, что с ней происходит.

Разговор был окончен.

Артём был разбит.

Он не мог поверить, что всё развивается так стремительно. Это не должно было произойти так быстро. Не должно было и всё!

Где-то внутри динамиков больших колонок, расставленных по углам кабинета, продолжал идти «Дорогой паука» Глеб Самойлов, за окном негромко скулила собака, а в слегка пьяном сознании Артёма всплыли необычайно отвратительные и до боли пророческие слова старой цыганки: «Ей осталось очень недолго, дорогой мой, гораздо меньше, чем ты думаешь».

– Проходите, Артём. Прошу прощения, за задержку.

Доктор влетел в кабинет запыхавшийся и покрасневший. Его пухлые щёки в унисон с пузом грузно тряслись от суеты, которую он сам нагнал ещё со вчерашнего вечера. Впрочем, ничего другого ожидать и не следовало, ведь семья Абрамовых стала для него золотой жилой за прошедший год. Наверное, Шнейдер хотел, чтобы Кристина не умирала так же сильно, как и её муж, возможно, даже молил об этом самого Господа Бога перед сном. Сумма, которую Артём еженедельно перечислял на счёт больницы, была в разы больше ассигнований десятка обычных клиентов вместе взятых.

– Ничего страшного.

– А это у нас кто? – улыбнулся доктор Даше. Его голос стал наигранно высоким, отчего образ врача казался комичным. Девочка лишь с опаской наблюдала за странным дядей в белом халате. – По-моему, мы с этой принцессой уже виделись.

Даша утвердительно кивнула, усевшись на небольшую софу в углу кабинета. Она не отводила взгляда от Шнейдера.

– На вот, возьми, моя дорогая, – врач протянул девочке киндер-сюрприз.

– Спасибо, – сказала та и, напрочь забыв о смущении, с довольной улыбкой на губах взяла подарок.

Толстяк, похоже, ещё с вечера подготовился. Лебезит перед Артёмом как может, пока тот не перестал переводить деньги. А он перестанет сразу же, как только Кристины не станет. «Господи, как больно и страшно об этом думать».