Алексей Яшин - Рубеж апокалипсиса. Часть 2. Жатва

– Ну, что скажете? Что там видно? – Вероника задавала вопросы мужской части своего семейства, не отрываясь от процесса потрошения сумки с вещами. Павел с Игорем выломали из пола несколько почти раздробленных досок и теперь оба сидели на четвереньках у образовавшегося отверстия, что-то при этом внимательно разглядывали внизу, подсвечивая себе телефоном.

– Похоже на технический проход или коридор, хрен знает, как его обозвать, – голос Мусина был еле слышен, однако Вероника все же уловила суть сказанного. – Куда ведет – не понятно, но в соседнюю комнату точно попасть можно. Только там вода плещется, надо глянуть, насколько глубоко. Игореша, есть желание нырнуть, разведать обстановочку?

– Мусин, ты что, совсем дебил?! Ты даже не знаешь глубоко ли там и что там вообще за жидкость. А если это кислота какая-нибудь! – женщина запустила в мужа одну из футболок, которая, не долетев, упала прямо в грязную шевелящуюся кляксу огуречного рассола. – Сынок, не слушай папу, он у нас сейчас сам туда полезет. Должен же он, в конце концов, хоть что-нибудь полезное сделать.

– Добрая ты, Ника, до дрожи. Я предлагаю Игорьку вниз лезть, потому что, если что, смогу его вытащить. А меня кто вытащит? Вы-то с ним однозначно не сможете!

– Мусин, ты всегда выкручивался, это единственный твой талант. Выкрутишься и сейчас, – Вероника принялась засовывать в сумку вытащенную одежду, бормоча вполголоса какие-то ругательства, – и поторопись, а то здесь, если честно, становится мерзко и неуютно.

– Ты считаешь, в остальных местах лучше? – Павел сменил позу и отряхнул грязные ладони.

– Сомневаюсь, но отсюда выбираться нужно срочно! Самим! Боюсь, службу спасения мы тут точно не дождемся.

– Значит, мне туда лезть? Без всяких вариантов? – луч от телефонного фонарика ударил в лицо Вероники. – Лезть? В эту темноту! В этот мрак! В это наследие тоталитарного режима! В эту полную неизвестности пустоту! В эта… В это…

– Что, дорогой, словарный запас закончился?! – женщина медленно отвернула голову от света. – А я говорила тебе, прочти хоть несколько книг, глядишь, и люди к тебе потянутся.

– Ага, конечно! Видел я этих «умников», что с книгами не расстаются. До сих пор ходят в польских джинсах времен перестройки и дальше Парка культуры никуда в своей жизни не выезжают. Сидят на лавочках, о поэзии рассуждают за бутылкой кефира.

– Мусин, я тебе не про это. Ладно, о чем это я… Все, проехали… – Вероника застегнула на сумке молнию и с заметным усилием поднялась на ноги. Конечности немного затекли от не совсем удобного сидения, хотя непрекращающаяся дрожь немного бодрила мышцы. – Если что, тут для всех есть сменная одежда, жаль только – обуви нет. Предлагаю сейчас ее не трогать, переоденемся, когда выберемся отсюда.

– А ты, однако, оптимистка, – сидя на полу, Павел отдирал растрескавшиеся и довольно трухлявые доски, про себя поражаясь, как легко они освобождаются от оков длинных и ржавых гвоздей, – я бы не был так уверен.

– Я верю в тебя, мой герой. А еще я верю в то, что это ты втянул нас в эту хрень, тебе нас и вытаскивать, – Мусин не мог видеть выражение лица жены, однако тон, каким были произнесены эти слова, не подразумевал никакого юмора и компромисса. Мужчина поднял взгляд наверх и какое-то время отрешенно смотрел на растрескавшийся потолок, ни на что другое не обращая внимания. Упавший на лоб кусочек штукатурки словно вывел его из своеобразного оцепенения, заставив слегка вздрогнуть и учащенно заморгать глазами. Смахнув пыль с грязного лица, Павел принялся медленно и методично расширять проход в полу, натужно отдирая голыми руками сломанные доски и периодически бросая напряженные взгляды в сторону остальных членов семьи.

Уже подходя к двери квартиры, Марина услышала два знакомых кошачьих голоса. С трудом попадая ключом в замочную скважину, женщина пыталась спрогнозировать происходящее внутри, она никогда не слышала, чтобы оба домашних питомца семейства Юрьевых мяукали одновременно. Входная дверь, наконец, распахнулась, и на фоне темного коридора хозяйку встретили четыре светящихся глаза.

– Господи, милые мои, да вы же голодные, – женщина захлопнула дверь и нащупала дежурный фонарь, неизменно висящий в коридоре рядом с ключами. Мощный луч света мгновенно вырвал из темноты два хвостатых силуэта. Росинка сразу подошла к присевшей на колени Марине и потерлась мордочкой о ногу. Женщина тут же взяла кошку на руки, Роська не сопротивлялась и вытянула вверх свой розовый нос, напрашиваясь на ласки. Погладив пушистую голову, Марина почувствовала, как в ее коленку уперся влажный нос Каспера.

– Тебя тоже сейчас поглажу, красавчик ты мой, – женщина продолжала ласкать кошку, которая не желала никому уступать свое место, – подожди немножко, у меня всего две руки. Видишь, наша «королева» была первой, ты же мужчина, будь терпеливым, – Марина встала на ноги и огляделась: видимых разрушений в коридоре не наблюдалось. В этот момент, кошка, видимо, насытившись пальцами хозяйки, спрыгнула на пол и громко мяукнула, бросив на женщину укоризненный взгляд двух больших зеленых глаз.

– Да, да, я знаю, вы голодные! – Марина одела на голову рыбацкий фонарь Андрея, который висел в коридоре. – Так удобнее будет. Пошли, покормлю вас, а то съедите меня сейчас, – пройдя на кухню, женщина наполнила сухим кормом обе кормушки. Помещение тут же заполнил громкий хруст, забыв про ласки, две мохнатые мордочки вгрызались в мясные подушечки с таким остервенением, словно не ели неделю. Пока хвостатые члены семейства были заняты наполнением своих желудков, у Марины появилось время оглядеться. Свет фонаря скользил по кухне, выхватывая то одни, то другие изменения. Двухметровый холодильник отъехал от стены почти на метр, нижняя дверца была открыта настежь. Два ящика морозильной камеры были приоткрыты, а верхний, расколовшийся надвое, лежал на полу, рассыпав по кухне уже успевшие растаять пельмени и пакеты с замороженными овощами. Три из четырех кухонных стула были опрокинуты, а устоявший на ногах стол успел доскакать почти до стены. Часть дверных створок кухонного гарнитура была открыта, выбросив наружу столовую посуду, пакеты со специями и чайные упаковки. Существенная часть посуды Юрьевых была из небьющегося стекла, однако многочисленные осколки на кафельном полу опровергали эти маркетинговые заверения. Поверх осколков лежал разбитый стеклянный чайник, который много лет снабжал Юрьевых горячей водой и радовал разноцветной подсветкой.

– Ах вы, хулиганье хвостатое, ни на минуту нельзя оставить, смотрите, что натворили! – Марина навела луч света на источник непрекращающегося хруста. Каспер никак не отреагировал, лишь слегка пошевелил ушами, а Росинка медленно оторвала голову от кормушки и внимательно посмотрела на хозяйку. – Ладно, ладно, это я так, в шутку сказала, кушай уже, – женщина отвернулась от укоризненного кошачьего взгляда и вышла из кухни.