Алексей Яшин - Рубеж апокалипсиса. Часть 2. Жатва

– Эй, Рэмбо, давай-ка вставай, так все самое интересное проспишь, – Фелипе почувствовал, как кто-то настойчиво пинает его по икрам, но почему-то каждый удар отдавался резкой болью в голове. Кличку Рэмбо он получил довольно давно, когда в местном баре, перебрав рома, позировал, подражая герою Сталлоне с рекламного плаката фильма. Соответствующей фигурой и мускулатурой он не обладал и к тому же делал это в одних лишь трусах, а вместо пулемета держал в руках метровое чучело зубастой рыбы пайяры. Кто-то из посетителей успел сделать фотографию на Полароид, и Фелипе великодушно и немного коряво подписался под снимком: « Rambo» . С тех пор фотография неизменно висит за барной стойкой среди бутылок, а к нему намертво прилипло это прозвище. Причем снимок даже умудрился пережить пожар, хотя и слегка потерял в цвете, а один бок сохранил следы воздействия огня. На кличку Фелипе не обижался и даже немного ей гордился, учитывая, что почти у всех его друзей и знакомых также были прозвища, и далеко не все из них были приличными.

– Серхио, еще раз прикоснешься – сломаю ногу или руку. В общем, что-нибудь сломаю, – Фелипе окончательно раскрыл глаза и быстрым рывком принял сидячее положение. Пол внезапно закачался, и мужчина поспешил ухватиться за штанину будившего его, параллельно пытаясь оглядеться вокруг. От резкого движения в голове вновь громко застучали барабаны, а в глазах кто-то временно отключил свет. Зрение вернулось достаточно быстро, и мужчина, морщась от головной боли, продолжил обозревать окрестности, пытаясь угадать, где он находится и почему все выглядит как-то не так, как обычно.

– Где мы, черт возьми? И почему я нахожусь в лодке? – Фелипе с силой зажмурил глаза и через несколько мгновений вновь открыл их. Окружающий пейзаж ничуть не изменился, и лишь в голове прибавились болезненные ощущения.

– Да потому что ты, как всегда, отключился после второй бутылки и в этот раз пропустил столько всего интересного, что будешь жалеть всю оставшуюся жизнь! – Серхио присел напротив друга и принялся пересказывать события последних часов, свидетелем и непосредственным участником которых он был. И то лишь благодаря тому, что в этот раз выпивать он начал раньше других, и к тому моменту, как остальные еще только начинали пьянеть, уже готовился к пробуждению, а его организм всеми доступными способами пытался либо нейтрализовать, либо вывести из тела излишний алкоголь.

Серхио поведал, что в самый разгар небесного светопредставления землю тряхнуло так, что казалось, будто целая Амазонка со всеми ее обитателями выскочила из своего русла и подпрыгнула на несколько метров, чтобы затем с жутким грохотом обрушиться на прежнее место. Таких толчков была целая серия, на ногах удержаться было невозможно, а тем, кто и без этого стоял еле-еле – подавно. Часть лодок были сразу же сорваны с привязи и унесены в неизвестном направлении, а другую часть безжалостно раскидало по берегу, наполнив джунгли треском ломающегося дерева. Хлипкие прибрежные строения раскачивались так, словно они, как и их нынешние обитатели, совсем недавно перебрали тростниковой водки, и теперь в едином ритме танцевали какой-то замысловатый танец, осыпаясь в разные стороны ветхими досками, сохранившими на своей поверхности следы многочисленных покрасок и надписей, сделанных нетвердым рыбацким ножом.

Какое время продолжались мощные толчки, никто не засек, потому что все пребывали в недоумении и ужасе от происходящего. Как-то незаметно интенсивность землетрясения спала, и хотя оно не прекратилось, уже можно было стоять, хотя и не без определенных усилий. Поднявшийся сильный ветер раскачивал верхушки деревьев, не позволяя найти в них убежища потревоженным птицам, которые, преодолевая силу воздушного потока, кружили над колышущимся зеленым ковром и пронзительными криками выражали свое недовольство и возмущение налетевшей стихии. Вода в великой реке бурлила и пенилась, словно попала под действие гигантского миксера. Почти сразу после начала землетрясения уровень воды начал расти, однако, когда интенсивность толчков снизилась, этот процесс ничуть не прекратился, а лишь усилился. Полноводной реке что-то мешало течь в привычном направлении, в отместку она разливалась во все стороны, затапливая джунгли и прибрежные поселки.

Вспомнив о друге, Серхио нашел того мирно спящим на пороге раскачивающейся и трещащей хижины. Фелипе свернулся калачиком и использовал ступеньку как подушку, при этом голова периодически подскакивала от очередного импульса и со звоном вновь приземлялась на древесину. Серхио стоило немалых усилий перетащить друга в свою лодку, просто чудом уцелевшую в этой стихии, а лодка Фелипе куда-то исчезла, и были серьезные подозрения, что вряд ли получится еще когда-нибудь ее увидеть. Несмотря на все действия друга и не унимающуюся стихию, Фелипе даже и не думал просыпаться, мужчина лишь изредка бормотал что-то невнятное и крепко сжимал кулаки, словно пытался ухватить какие-то невидимые веревки. Постепенно прибывающая вода заставила и остальных жителей небольшого рыбацкого поселения искать убежище на оставшихся лодках и двух небольших туристических корабликах. С каждой минутой Амазонка отвоевывала себе все больше жизненного пространства, буквально вгрызаясь вглубь сельвы и упрямо продвигаясь все дальше и дальше. Прибрежные строения стояли в воде уже по крышу, течение уносило прочь плохо прибитые доски и немногочисленные личные вещи. Серхио привязал лодку к дереву и беспомощно провожал взглядом исчезающее в пучине имущество. Лишь когда мимо него проплыла шеренга бутылок из затопленного бара, сердце мужчины не выдержало, не раздеваясь, он сиганул в воду и, описав широкую дугу, вернулся к раскачивающейся лодке с тремя полнехонькими сосудами. Закинув добычу внутрь судна, он несколько минут пытался залезть назад, призывая на помощь всех святых, а также своего друга, который был глух к крикам о помощи и продолжал крепко спать, не обращая никакого внимания даже на призывное позвякивание бутылок с ромом. Наконец Серхио изловчился и вполз в лодку, чему поспособствовал очередной толчок, подбросивший вверх мужчину вместе с водой и судном. Пнув в сердцах своего храпящего друга, мужчина открыл бутылку и поспешил сделать пару больших глотков. Жидкость приятно обожгла внутренности и растеклась теплом по всему телу, по коже. Пару минут Серхио наслаждался моментом, а затем плотно закупорил бутылку и принялся отвязывать узел веревки, связывающей лодку с деревом. Уровень воды продолжал подниматься, и веревку приходилось периодически сдвигать все выше и выше.

Сколько прошло времени, мужчина не осознавал, но хорошо запомнил момент, когда с соседних лодок начали раздаваться возбужденные крики, а руки в едином порыве показывали куда-то в направлении реки. Серхио напряг зрение: Амазонка выглядела крайне необычно, течение практически прекратилось, и более того – вода стала двигаться в противоположную сторону. Мужчина отказывался верить своим глазам, однако многочисленные испуганные возгласы отметали все сомнения. Плюс к этому, привязанную к дереву лодку начало разворачивать в обратную сторону, а против такого аргумента все остальное было несущественным. Присмотревшись внимательно, Серхио пришел к мнению, что встречный поток идет со стороны океана, до которого было не меньше полусотни километров. Океанская вода продвигалась через густые джунгли с упорством железнодорожного состава и умудрялась своей массой практически полностью останавливать течение мощной реки, которой ничего не оставалось, как только смешиваться с враждебным напором и расползаться мутной жижей по зеленой сельве. Под толщей воды оказалось все, что когда-то являлось неким подобием жилья, общественных построек и прочих признаков цивилизации. Согнанные стихией с насиженных мест птицы продолжали кружить над деревьями, но теперь делали это в основном молча, сил на крики уже не осталось. Землетрясение продолжалось, однако в воде и среди джунглей оно было не так заметно: вокруг все бурлило, шевелилось и куда-то плыло, а непрерывные толчки земной поверхности были лишь одним из многих факторов этого движения.