Евгений Алексеенко - Space Whale

Глядя в спину удаляющемуся лейтенанту, Китон вздыхает и отнимает лёд от головы только что пришедшей в себя девушки. Разменяв замороженный пакет на бутылку прохладной воды, Китон прислоняет горлышко к пухлым губам Мизуки и позволяет ей сделать несколько неторопливых глотков. На красивом лице пострадавшей проступают слёзы. То ли от стыда за свою слабость, то ли от досады за то, что секретная миссия теперь для неё таковой и останется, то ли от болезненного понимания того, что «весёлое времяпрепровождение» в военной части продолжится для неё с многократным ужесточением насмешек. Китон вместе с некоторыми из ещё не разошедшихся солдат поднимает плачущую девушку и несёт её в медпункт.

Не обращая внимания ни на состояние «пациентки», ни на похвалу со стороны штатных медиков, ни на что-либо другое, Китон думает, что она по возвращении скажет родителям, которым ничего не говорила и перед уходом.

Жалюзи на окнах четвертого кабинета в доме офицеров закрыты и создают атмосферу полумрака. Китон заходит внутрь и видит, что её ожидает не только лейтенант Борон, но и ещё с десяток человек, сидящих на стульях лицом к белому экрану. Девушке требуется несколько долгих секунд, чтобы осознать, что все присутствующие – обычные солдаты, такие же как она, но одетые в полную форму. Каждый поворачивает голову, чтобы оценить вошедшую, но вместо любопытства к её свободному внешнему виду, она ловит лишь слегка завистливые взгляды: в кабинете нет ни открытых окон, ни дверей, ни кондиционеров, из-за чего температура превышает даже уличную. Тем не менее, девушке становится некомфортно из-за того, как она выглядит на фоне остальных.

– Господа, это рядовая Китон. Новенькая, которая заменит рядовую Канэко, – говорит лейтенант, стоящий у экрана.

Солдаты не издают ни звука. Некоторые приветствуют её коротким кивком.

Кажется, увольнять её никто не собирается. Кристина не успевает почувствовать чистое облегчение до того, как оно смешивается с чем-то другим: заменит рядовую Канэко в чём?

– Из-за инцидента с последней мы и так затянули, но прежде чем начать, предлагаю последовать примеру новенькой. Если мы, конечно, не хотим потерять ещё кого-нибудь до начала операции, – лейтенант Борон первым снимает с себя пиджак, а за ним и рубашку, представляя миру накаченный торс, пытающийся прикрыться за хилой на его фоне маечкой.

Солдаты будто только и ждали подобного просвещения со стороны руководства: рубашки летят во все стороны. Не проходит и минуты, как все в комнате позволяют Китон слиться с ними в толпе.

– Может ещё двери и окна откроем? Пустим сквознячок, – спрашивает высокий парень с огромной некрасивой родинкой на квадратном лице.

– «Сквознячок» может разнести секреты, рядовой Кученок. Так что, перетерпите. Итак, – лейтенант Борон запускает проектор, – всем вам известно, что вчера в часть поступил приказ о формировании боевой группы из десяти солдат и одного офицера. Самые пытливые из вас уже догадались, – а кто не догадался, тому здесь может и не место? – что состав этого взвода уже определён. Это мы с вами. Та-дам.

Никто не издаёт ни звука, и только у Китон глаза лезут на лоб. Её расположение на задних рядах позволяет скрыть недоумение от остальных. Она попала в ряды избранных? Но как? Она же среднестатистический солдат по всем параметрам. Совершила подвиг утром? Но ведь это мог быть кто угодно! Причём и на её месте, и на месте Мизуки. Просто оказалась в нужном месте в нужное время? Но ведь это глупо!

– Рядовая Китон, не стоит удивляться, – слухи о проницательности лейтенанта не лгут. – У вас отличные показатели, лишь немного уступающие той, кого вы недавно отнесли в медпункт. Тем не менее, на вашей стороне больший опыт службы и медицинское образование. Не хочу никого пугать, но есть вероятность, что последнее может пригодиться в ходе выполнения задания. Примерно по этим же причинам в отряде и вы, рядовой Томс, – Борон указывает рукой на светловолосого худощавого парня рядом с проектором.

По новоиспечённому взводу проходит физическая дрожь. Сложно сказать, испуг это или возбуждение. Хотя наверняка у большинства из присутствующих эти чувства не отделимы.

Проектор продолжает сиять ярким светом, но никакие слайды не включаются.

– Касательно самого задания. Об этом ещё никому не известно, но сорок пять часов назад в тюрьме случился бунт. Миллионы…

– В какой тюрьме, сэр?

– В Лунной, Кученок. Ты знаешь ещё какие-то?

– Никак нет, лейтенант.

– Вот и заткнись. Продолжаю. Миллионы преступников покинули свои камеры и принялись варварски резать всех, кто попадётся у них на пути. Включая друг друга.

– Извините, лейтенант, а какой в этом смысл? – говорит одна из двух девушек, которых Китон заметила в отряде. – Я имею в виду, на что они рассчитывают? Там же некуда бежать. Трибуна может просто остановить поставки на Луну и тогда они сами сдадутся.

– Не знаю, на что они рассчитывают, но они пожалеют, что вышли из своих клеток, – говорит Кученок, отбивая пять Томсу. Судя по вялой реакции последнего, тот не в восторге от шуток товарища.

– Как всегда в точку, Сантор, – отвечает лейтенант, игнорируя двух других рядовых. Китон не могла представить, что девушка, накачавшаяся едва ли не лучше самого Борона, сможет нежно покраснеть от похвалы, но происходит именно это. – План следующий: прибываем на территорию Лунной тюрьмы, забираем выживших из руководства и персонала, улетаем, ждём, когда эти придурки сдадутся. Или перебьют друг друга нахрен. Причины бунта устанавливать будем после. И не мы.

Лейтенант щёлкает пультом от проектора, который наконец включает первый слайд. На белой стене проявляется масштабная надпись «The End».

– Надеюсь, вам понравилась презентация, я её всю ночь не делал, – по комнате пролетают лёгкие смешки. – Планы зданий и некоторые другие полезные сведения каждый из вас найдёт в личной папке, которая поможет вам гораздо больше сраного проектора. Хочу обратить ваше внимание на то, что наше задание опасно и чертовски важно. Если информация о бунте уплывёт за эти стены, Ополчение вцепится своими грязными зубами в горло Первой Трибуны, которая допустила бунт в одном-единственном заведении, нуждающемся в пристальном надзоре. Поэтому в целях секретности туда отправляют небольшой взвод, а не целую армию. Так что родителям не звонить, дружкам не хвастаться, и даже в свои девчачьи дневнички ничего не записывать. Понял, Томс? Всем всё ясно?

– Так точно, лейтенант! – гремит дружный строй голосов. Солдаты поднимаются со своих мест.

– Отлично. Тогда перейдём к нюансам, – говорит лейтенант Борон, и всем приходится сесть обратно. – Их ровно два. Первый уже в этой комнате. Знакомьтесь, Детектив Герон.