Анна Сидорова - Старфайер

– Вы готовы зажигать?!– кричал Лео в микрофон, и зал отзывался приглушенным гулом.

Тогда солист приложил руку к уху, изображая, что он прислушивается:

– Я вас не слышу! Еще раз! Я хочу, чтобы вы закричали так громко, как только сможете! Вы готовы зажечь с нами?

На сей раз зрители откликнулись охотнее. Марни и сама едва не оглохла от нескольких парней, оравших прямо у нее над ухом. Вверх поднимались руки, кто-то расплескал пиво, кто-то свистел, кто-то снимал на мобильник.

– Отлично! – удовлетворенно крикнул Лео. – Тогда мы начинаем!

Он откинул назад волосы и дал знак барабанщику:

– Раз! Два! Три! Четыре!

Итан с нетерпением ждал этого момента и, едва барабаны задали ритм новой песне, «Старфайер» мощно вступила в строй первым аккордом. Итан немного волновался, но пальцы слушались его безупречно – как никогда раньше. Он исполнял свою партию, полностью погружаясь в музыку, в гармонию голоса, ритма и звука. Это чувство Итан мог бы назвать магией, которая зарождалась в его сердце, растекалась по рукам и передавалась залу.

Уже после концерта на выходе из клуба музыкантов окружила стайка поклонниц.

– Лео, ты супер! – пищали они.

– Ты и ты, – он ткнул пальцем в брюнетку и рыжую, – хотите прокатиться со мной в бар?

– Дааа! – хором завопили они, оставив остальных девушек с недовольными гримасами.

– Не расстраивайтесь, – Лео сладко им улыбнулся, – в следующий раз, крошки.

Но горевали они недолго. Одна из девушек прицепилась к Итану. Он выглядел совершенно уставшим и незаинтересованным, но когда фанаток это останавливало?

– Ты так классно играл! Я стояла в первом ряду прямо рядом с тобой! Покажешь мне свою гитару?

– Нет, – кисло ответил Итан.

Марни, прорвавшаяся к гитаристу через толпу малолетних куриц, резко отпихнула девицу.

– Шла бы ты отсюда уроки делать!

– Чего? Я совершеннолетняя! – взбрыкнула та, затем ее тон вновь стал соблазнительным, а обращалась она к Охэнзи. – И мне все-все уже можно.

– Как жаль, что мне еще нельзя.

Марни его поддержала, окончательно добив конкурентку:

– Вали отсюда! Не видишь, ему не до тебя?

Девушка недовольно фыркнула и смерила Марни уничтожающим взглядом, но уже через минуту протискивалась к Джеймсу, который до сих пор не подержался ни за одну девичью задницу.

– Спасибо, – Итан слабо улыбнулся.

Она лишь пожала плечами:

– Может, возьмешь меня личным вышибалой?

– Увы, мне нечем тебе заплатить.

– Натурой? – выпалила она.

– Посмотрим. Извини, я жутко вымотался, так что поеду отсыпаться, но ребята собираются в бар, иди с ними.

– Вообще-то я тоже устала и хочу вернуться в гостиницу.

– Что ж, – Итан оглядел блондинку, – составишь мне компанию. Я вызову такси.

Марни улыбнулась и взяла его за руку.

Утро нового дня было солнечным. Не беззаботно-солнечным, как часто бывает по воскресеньям, нет. Тяжелое и жаркое утро, полосующее город палящими оранжевыми лучами. Оно встретило Охэнзи словами:

– Мы не включим твою песню в сет-лист фестиваля.

Репетиция не могла начаться уже двадцать минут как. Солнце рвалось в грязные окна студии. В воздухе стоял прелый запах пота, помещение давно не мешало бы проветрить, вот только музыканты были заняты другим.

– Это еще почему? На последнем концерте ее хорошо приняли.

– Еще раз говорю, нет! – Лео запустил пальцы в распущенные светлые волосы. – Она слишком длинная, слишком вычурная, слишком.

Итан слушал его и с каждым новом словом хмурился все сильнее.

– Какая, ну?

Он выдохнул и устало посмотрел на Охэнзи:

– Короче, она не подходит. Сыграем то, что публика уже знает.

– Серьезно? Терри, – Итан дернул басиста, – ты так согласен? Тоже считаешь, что моя песня – дерьмо?

– Нет. Но я думаю лучше не рисковать. Мы согласовывали сет-лист заранее. Две песни «Скримерс» и одна наша. Проблемы с организаторами нам не нужны.

– Я не понимаю, чем плоха моя песня? Почему нельзя взять ее? Вы так решили? Вы все?

Итан оглядел коллег по группе.

– Сандерс! Ничего не скажешь?

– Терри прав, – Джеймс опустил голову, – давайте начнем репетицию.

– Вы молчите? Так решил Лео. Набрал посредственных песен, а хороший материал отсеял. Ты не должен решать это один!

– Ит, – Джеймс, схватил его за локоть, – это не последний фестиваль. Так будет лучше.

– Знаешь, Охэнзи, – Лео вскинул подбородок, по форме напоминающий старую ржавую лопату в сарае дома в Сент-Джордже, – у нас есть контракт. Организаторы ждут, что мы уложимся в тайминг, и мы в него уложимся! А все остальное подождет, даже если это было написано тобой. Так что играй по правилам. По нашим общим правилам. Все, парни, начинаем!

Лео дал команду, и музыканты разошлись по своим местам. Итану ничего не оставалось, кроме как последовать их примеру.

В день фестиваля ветер, словно фен, разносил жаркий воздух. Итан готовился к выступлению. Он настраивал гитару, когда к нему подошел Сандерс. Судя по его взволнованному лицу и беспокойно бегающим туда-сюда глазам, он очень нервничал.

– Я до сих пор не верю, что мы смогли это сделать! Я уже чувствую себя рок-звездой!

– Как играть, Джеймс? Вы вычеркнули лучшую песню из всех, что я когда-либо писал, и добавили вместо нее попсу.

– Ты преувеличиваешь, – пожал плечами тот, – вычеркнули всего лишь на один концерт. Просто не думай об этом, отыграй и все, идет?

Итан лукаво улыбнулся в ответ, из-за чего Сандерс вперился в него внимательнее.

– Играть? Я планировал раздолбать гитару прямо на сцене, раздеться догола и откусить голову Лео. Как ты думаешь, это прославит нас сильнее?

Джеймс недоверчиво улыбнулся:

– Так держать!

По ту сторону закулисья творился настоящий рок-н-ролльный ад: компания зеленоволосых панков, пристроившись вплотную к ограждениям, выкрикивала текст «Рэгдолл», один из них опрокинул стакан с пивом прямо на голову девушки, что стояла позади. Та весело улыбнулась и присоединилась к реву. Сзади было поспокойнее. Издалека чудилось, что люди – крошечные черные точки, пятнающие собой зелень газона – стягиваются к центру. Они образуют грозный гудящий пчелиный рой. Огромное темное движимое пятно, слетевшееся на свет от софитов и больших экранов, установленных по обоим краям сцены.

Мужчина средних лет был одной из таких темных точек. Длинные, почти до плеч, волосы были тронуты сединой, в отличие от темных усов и бороды. Он стоял вдали, вглядывался в самую сердцевину роя и щурился на солнце. Серый взгляд стрелой скользнул к пустой сцене. На нем была темно-коричневая футболка с корявой белой надписью «Скримерс». В правой руке он держал запотевшую банку пива, капельки влаги, должно быть, приятно холодили пальцы. Мужчина сделал глоток и потянулся дальше, к бурлящему темному человеческому пятну.