Ким Харрисон - Как ни крути – помрешь

Шуршание прекратилось; я сжалась и нырнула обратно в пену, когда она вышла из гардеробной, вся горя возмущением. Темные глаза сузились от злости, на скулах зажглись красные пятна. Она остолбенела на пороге, забытая сумка так и осталась висеть у нее на руке. Светлые волосы, густые и волнистые, отброшенные назад, придавали ее лицу жесткую красоту. Поджав губы, она вскинула голову, не сводя с меня гневных глаз с той минуты, как вышла из двери.

Ага. Вот, значит, как оно бывает, когда ад замерзнет. – Кто вы такая? – спросила она голосом повелительным и холодным.

Я улыбнулась, но знала, что улыбка получилась жалкая.

– Я… я Рэйчел Морган, из «Вампирских чар». – Я попыталась было сесть, но передумала. Мне ужасно не нравилась искательная интонация, вкравшаяся в мой голос, но так уж оно сказалось. Может, потому, что я сидела голая, только пеной прикрытая, а она стояла на четырехдюймовых каблуках и в таком наряде, который мог бы выбрать мне Кистен, если б мы с ним поехали в Нью-Йорк за покупками.

– И что ты делаешь в моей ванне? – спросила она, весьма пренебрежительно оглядев мой синяк под глазом.

Я потянулась за полотенцем и прикрылась.

– Пытаюсь согреться.

У нее дернулись губы.

– Почему – не спрашиваю. Он жутко мерзкий и холодный тип.

Она вышла, и я села в потоках воды.

– Трентон! – – загремел колоколом ее голос, резко нарушая мирный покой, в котором я только что нежилась.

Я резко выдохнула, посмотрела на прилипшее ко мне мокрое полотенце. Вздохнув, встала и открыла ногой сток. Вода забурлила возле икр и стала убывать. Элласбет предупредительно оставила все двери открытыми, и я слышала, как она орет на Трента. Не очень далеко, скорее всего в гостиной. Решив, что пока ее голос слышен оттуда, я тут могу вытереться, я отбросила мокрое полотенце и взяла с вешалки два свежих.

– Господи, Трентон, – доносился ее голос, громкий и язвительный, – ты не мог даже подождать, пока я уеду, а потом уже таскать сюда своих шлюх?

Я покраснела и резче задвигалась, вытирая руки.

– Я думал, ты уже уехала, – ответил Трент спокойно, что ситуацию вряд ли могло разрядить. – А она не шлюха, она деловой партнер.

– Плевать мне, как ты ее называешь, но она в моих комнатах, сволочь ты этакая!

– Ее больше некуда было поместить.

– По этой стороне коридора восемь ванных комнат, и ты сунул ее в мою? Я рада была, что волосы у меня уже немного подсохли, а вот что они пахнут шампунем Элласбет, – это было просто прелестно.

Неловко прыгая на одной ноге, я попыталась надеть белье, благодаря судьбу, что когда я полетела в воду, на мне были только нейлоновые чулки, которые я принесла из дому. К мокрой коже все прилипало. Я чуть не шлепнулась, когда пыталась попасть ногой в штанину джинсов, и ухватилась за стол.

– Черт тебя побери, Трентон! Ты мне будешь говорить, что это у тебя бизнес такой? – вопила Элласбет. – У меня в ванне голая ведьма, а ты тут сидишь в халате!

– А теперь слушай меня, – раздался стальной голос Трента, и даже отсюда было слышно, как его достало. – Я сказал, что она деловой партнер, и именно так оно и есть.

Элласбет расхохоталась театральным лающим смехом.

– Из «Вампирских чар»? Она мне сама сказала название своего борделя!

– Она – частный детектив, если уж тебе так надо знать, – сказал Трент так холодно, что я почти видела желваки у него на скулах. – Ее напарница – вампир. Это игра слов, Элласбет. Рэй-чел сегодня была моим телохранителем и попала в реку, спасая мне жизнь. И я не собирался бросать ее у нее в офисе полумертвую от переохлаждения, как ненужную кошку. Ты мне сказала, что ты улетаешь семичасовым рейсом. Я думал, что ты улетела, а вести ее к себе в комнаты я не был намерен.

Настала минута тишины. Я влезла в свитер. Где-то на дне реки Огайо осталось на несколько тысяч долларов золотой ленты из куафюры Рэнди и одна серьга. Ну, хотя бы ожерелье уцелело. Может, кельтские чары только для него предназначались.

– Ты был на том корабле… который взорвался…

Это прозвучало тише, но даже намека на извинение не было в ее внезапной заботе.

В наступившей тишине я, скривившись, кое-как пригладила волосы. Может, если бы у меня было полчаса времени, я бы с ними что-нибудь сделала. Кроме того, все равно уже ничем не поправить оглушительного первого впечатления, которое я произвела. Медленно вздохнув, чтобы успокоиться, я расправила плечи и в носках вышла в гостиную. Кофе! Я чуяла запах кофе. С чашкой кофе все стало бы лучше.

– Во всяком случае, мое недоумение понятно, – говорила Элласбет, пока я мялась около двери – незамеченная, но они мне были видны.

Элласбет стояла возле круглого стола в уголке для завтрака, и виду нее был кроткий – как у тигра, который понял, что человека с бичом ему не сожрать. Трент сидел, одетый в зеленый халат с темно-бордовой оторочкой. На голове у него была профессионально наложенная повязка. Вид у него был встрепанный – как и должно быть, раз его невеста обвиняет его в измене.

– Насколько я понимаю, извинения на этом закончены? – спросил он.

Элласбет бросила сумку на пол и уперлась рукой в бедро.

– Я хочу, чтобы она отсюда убралась. А кто она, мне все равно.

Трент посмотрел на меня, будто привлеченный моим взглядом, и я виновато вздрогнула.

– Квен ее отвезет домой после легкого ужина, – сказал он, обращаясь к Элласбет. – Будем рады, если ты поужинаешь с нами. Как я уже сказал, я думал, что ты улетела.

– Я сменила билет на вампирский рейс, чтобы дольше походить по магазинам.

Трент снова глянул на меня, чтобы показать Элласбет, что мы не одни.

– Ты шесть часов провела в магазинах и купила только одну сумку? – спросил он с едва заметным неодобрительным намеком в голосе.

Элласбет проследила за его взглядом, увидела меня и быстро сменила гневную маску на приветливую. Но я видела, насколько она недовольна, оставалось посмотреть, как это проявится. Я ожидала множества шпилек, замаскированных под комплименты. Но я буду вести себя настолько любезно, насколько она.

Улыбаясь, я выступила вперед в джинсах и хаулерском свитере.

– Я хотела сказать спасибо за амулет от боли и за то, что дали мне помыться, мистер Каламак. – Я остановилась возле стола, и неловкость повисла в комнате, густая и удушливая, как протухший сыр. – Нет нужды беспокоить Квена. Я позвоню моей напарнице, она за мной приедет. Наверняка она уже ломится к вам в ворота.

Трент с видимым усилием подавил собственную злость, не дав ей проявиться. Держа локти на столе так, что рукава халата откатились, открыв волосатые руки, он ответил:

– Я бы предпочел, чтобы вас отвез Квен, миз Морган. Честно говоря, мне не хотелось бы сейчас говорить с миз Тамвуд. – Он посмотрел на Элласбет: – Мне позвонить в аэропорт, или же ты останешься еще на одну ночь?