Richard Sapteus - Всплеск

****

Порой в глубинах разума отыскивается момент, и нельзя точно определить, плох он или по-своему хорош. Ниточки сознания напряжены, как струны. А ты вполне удачливый и свободный музыкант, обреченный играть мелодию прошлого в настоящем. И свобода твоя лишь иллюзия желаемого. С удачей проще – победа или поражение. Отчасти поражение – это «не финита ля комедия». Вряд ли ваша история заканчивается белыми титрами на черном экране. В реальности будут строчки, но их будет меньше, там не учтут людей, которые были декораторами, псевдодрузьями, и вообще сценарист как бы не вы. А кто? Что делать, если потенциал разменивается зря. Вдали лишь раздаются глухие шаги смерти. Но ничего не происходит. А по квартире ходишь ты. Чертово время обрекает тебя. Барабанишь в дверь дьявола, но… Его интерес иной. Пусто, пусто, тишина… Только вопль собственных мыслей, не позволяющих забыть.

– Представь, что мир плоский и с него можно спрыгнуть в разноцветный аквариум вселенной. Увидеть жизнь других, познать культуру, петь их песни, танцевать. Насладиться тем, что не дано. Ты бы спрыгнул?

– Пожалуй, нет.

– А почему? Но там же…

– Здесь ты. Чудес, конечно, много во вселенной, и многие удивительны, необычны и прекрасны. Но они чужие мне, а люб мне мир, что заключается в тебе.

– Ты льстишь, подлец, ехидно улыбаясь.

– Смешная ты.

– Нет, нет, нет… Ответь, соблазн достоин взгляда?

– Взгляда да, а наслаждения нет.

– И почему же?

– Смотри

– Куда?

– Туда

– Куда туда?

– Вот видишь, смотришь на меня.

– Так я люблю тебя!

– И спрыгнула одна бы?

– Куда? Нет.

– Только если упадешь, я вслед за тобою брошусь.

– А если упадешь ты?

– Лестницу построю.

– Не нужно. Я брошусь за тобою.

– Нет повести печальнее на свете, чем…

– Может, не пойдем никуда, у меня останемся?

– Значит, четыре часа ты собиралась для меня?

– Да!

– Прекрасно, с меня ужин.

****

– Кому обязан за твой визит? – Соер обратился к стоящему на пороге брату.

– Фирме «Эксперт Мастер» и ее непутевым сотрудникам. – Он вошел в квартиру, снял верхнюю одежду и прошел в комнату.

– А цель? – присаживаясь в кресло, уточнил.

– Скупаю их с правом оставить оригинальное название, – гордо сказал высокий, рослый, слегка смуглый, с зачесанными волосами и в костюме тройка.

– Зачем они тебе?

– Расширение, брат мой, расширение. Так сказать, показатели моей фирмы зашкаливают, нужно открывать новый сектор, – хвастливо ответил Артурион, снимая пиджак.

– Ух, как… Прям все филиалы во всех городах работают стабильно?

– Не поверишь, но да! Количество денег на моем счете растет в геометрической прогрессии. Учись!

– Незавидно мне. У нас общий бухгалтер и юрист.

– Зато за мной нет грязных дел, – уязвленно прошипел Артурион.

– Ну да, я прикрыл твою жопу и переложил их на себя, ведь у тебя тоже до хрена транспортировки.

– Точно, сорри. Сколько ты с этого имеешь?

– Глупый вопрос.

Наступила долгая пауза.

– Привез фотографии моей племянницы?

– Да, точно! Распечатал специально для тебя, еще она рисунок передала, полвечера трудилась. – Напряжение спало в его голосе.

– Фотки посмотрю, и заберешь, а рисунок оставлю.

– Оставь фотки…

– Нет, отвяжись.

– Ладно, вот, гляди, какая красавица! – он достал снимки из сумки и начал перебирать, Соер подсел рядом.

После.

– С чего же появляется этот город… – Эта строчка не спеша пропала в тишине. – С первого пожара? С человека, увидевшего эту землю впервые? Или с сухой свободной постройки, и землю начали облюбовывать люди?

– Опа! Это что тебя так кинуло? Думаю, с мимопроходящей дороги, – изумился Артурион.

– Вот смотри, что ужаснее, ну и совращений: большой или маленький город? – Соер перешел к риторической части своей жизни.

– Большой, конечно. Этот, к примеру, – не задумываясь, ответил Артурион.

– Сомневаюсь… Вот подумай. В большом городе люди встречаются с более сложными задачами – выживания, накопления опыта, к примеру. От этого становятся жестче, эгоистичнее. А пороки для них нечто нормальное, схожее с талонами на усиленное питание за вредность. Возьмем маленький, так там от безделья люди сума сходят, накапливая злобу и неприязнь к окружающим.

– Не все! – Артурион был благосклоннее к людям, но только к тем, кто на него работал.

– А я про всех тебе и не говорю, а затрагиваю определенное большинство, которое так или иначе все равно тесно связано с меньшинством занятым. Люди потихоньку начинают накапливать свои совращенно-извращенные мечты, порою поддаваясь и совершая желаемое.

Тот, кто не покидает границ городка, либо мирится с действительностью, другие погрязают, утопают в своем уродливом мире. Для тех, чье место рождения остается воспоминанием, их грязные цели и становятся теми самыми лично врученными себе талонами на визу за пределы нравственности и морали.

– Из этого выходит, что не большой город меняет людей, а люди из маленьких городков приносят ему такую славу, привозя с собой чемоданчик Х. Действительно, но есть исключения. – Артурион посмотрел на себя в зеркало, потом снова на брата.

– Бывают, куда ж без них, – ответил тот, умилившись братцем. – Но это редкость. Да и за ними можно заметить хэтство, ткни пальцем в человека, в чьей голове хотя бы раз не зародилось желание, не проплыла бы мысль совершить нечто выходящие за пределы нравственности.

– Думаешь, таких не существует? – Артурион знал ответ на свой вопрос.

– Нет, здоровых точно, – Соер начал смотреть в окно, отхлебнув из стакана немного виски.

– Да уж, порой мы думаем, что находимся на вершине эволюционной ветки, а зачастую становимся хуже большинства особей ниже нас в классификации. Наше горе от ума и незнания, куда его приложить. – Постучал пальцами по столу и посмотрел на Соера.

– Это верно. – Соер продолжил смотреть в окно.

– В большом городе люди становятся сильнее, человек в частности.

– Сила, о которой ты говоришь, граничит с жестокостью, порой и является её частью. А настоящая сила человека, в первую очередь духовная, никакого отношения к жестокости не имеет. Благое дело, совершенное за счет зла, добрым не назовешь.

– Назвать можно, да зачастую так и выходит. – Арти поиграл напитком в бокале.

– Но в действительности хоть по закону здравого смысла являться таковым не может.

– Знаешь. Действительность у нас такова, что иначе никак. – Арти, будучи человеком законопослушным, многое знал о мире, умело уживаясь и подстраивая эти самые законы под свои нужды.

– М-да, реальность не приемлет понятия зла и добра. – Соер взглянул на Артуриона.

Часом позже, напившись больше.

– Ебалория – мир, населенный ебаноидами и ебанашками с весьма неделикатным чувством совокупления. – Соер допил стакан.