Richard Sapteus - Всплеск

– Мудак Папа-1 недавно заезжал со своей новой бабенкой. «Я хочу на ней жениться, знакомься». Хуйло! – она отхлебнула из бутылки, взглянула на пузырь и присоединилась к его распитию, налив себе в стакан.

– Ну-с, главное, чтоб было чему стоять и кому увлекать! – Соер безжизненно улыбнулся.

– Смешно тебе! Мне вот смешным не показалось. Эта сука не женилась ни на моей матери, ни на твоей, ни на матери Арти! Кстати, как этот лизоблюд поживает?

– Брось, сколько времени прошло, он бросил эту козу Лизу сам!

– Да ладно! Зачем тогда столько под ее каблуком писюном махал. Хотя брат молодец, мужик! Позор нашего семейства, отцовская блядская копия, но все же люблю мерзавца. – Она залипла в окно.

В действительности она любила его очень сильно, но статус старшей злобной сестры не позволял ей этого показывать.

– Сейчас у него порядочная девушка и маленький ребенок, – себе поднос произнес он, понимая, что последует после.

– Что, бля?! Ты что, бля, сейчас сказал?! – она допила бокал и налила себе новый, сжав бутылку за горлышко в руке.

– Я сказал, что у тебя мимические морщины, а твоя мать – педик. – Благо он знал сестру: когда она в ярости, до её прекрасных ушек не доходит никакая информация, а в ее мозгу сплошняком раздается мат.

– Пидормот! – она разбила бутылку, треснув ей об стол.

Соер глотком допил свой стакан и аккуратно перетащил её бокал к себе.

– Как он мог! Потрах, И.Т.П. человека, скотина… – порядочно выговорившись, она сделала глубокий вдох, достала бутылку виски и новый стакан.

– Девочка? Мальчик? – все это время она не отрывала взгляд от Соера, у нее не все в порядке с нервами, но она от этого становится лишь прекраснее. Если вы, конечно, не латентный, подсознательно блуждающий в краях далеких. Как вы поняли, если Карине кажется, что перед ней глюк, она лупит его, чтоб тот пропал, если она кем-то недовольна, это значит, что она скажет это в глаза, и похер кому. Она из тех людей, срубающих гонцу голову, отправляющих обратно, собирающих армию и отправляющихся вслед за ней.

– Девочка, второе имя Карина, два восемьсот, большие голубые глаза, – Соер, не отрывая взгляда, ответил.

– Вот ведь… – она, как всегда, мило прищурилась, улыбаясь. – Поди сюда, братишка, я соскучилась, время обнимашек! – она кинула очередной стакан на пол.

.

Что-то есть в объятиях, бесспорно, чувствуешь себя лучше, все дерьмовые чувства исходят на нет. И вот вроде бы момент счастья, но раздается звонок в дверь.

– Ждешь кого? – Соер спросил у неё.

– Не уверена, пусть сдохнут под дверью. Не хочу двигаться.

– Пойдем, дуреха. – Он дернул её за руку.

Дзинь-дон, дзинь-дон, дзинь-дон, дзинь-дон, дзинь-дон, дзинь-дон, дзинь-дон.

– Кто это такой настойчивый? Человек кофеин? – спросил у неё.

– Я ебу-у-у?.. – Она открыла дверь.

– Мазэл тоф, заносчивые хуеплеты! Сюрприз! – радостно прокричал Арти.

– Лизоблюд! – Каринка ехидно улыбнулась, пробив прямой ему в нос.

Удар оказался слабым, в ответ он лишь помотал головой.

– Арти, дитя беспорядочной связи. Рада видеть тебя, братишка! – она схватила его в свои фирменные удушающие объятия.

– Сукин ты сын, следишь. – Соер констатировал факт, пока глаза братца пытались не покинуть орбит.

– Не-е-ет… Может, да-а-а. – Он выдыхал остатки воздуха.

Когда он освободился из тисков смерти сестры, пристально окинул их взглядом.

– Начали уж пить без меня? Конечно! Кари, ты же на антидепрессантах. – Его указательный палец покрутился у виска.

– Я просила меня так не называть.

– Ты однажды, обожравшись, просила Господа, чтоб тебя отпустило, но этого же не произошло. – Он хлопнул ее по плечу и вошёл в дом.

Соер и Карина переглянулись, улыбнулись и отправились за ним, захлопнув дверь.

Мятеж, наши души мятежны, и не только наши, но и ваши. Громадный клубок сомнений: а может? Быть может? А если? И завершающие – плевать! Или же мысли сойдутся на нет.

Бунтари – мы, вы, молодость. Хочется познать все, хочется сделать правильный выбор, но все больше ошибок. Это жизнь.

За все есть плата, главное, знать свой лимит и не попасть в задницу. Порой эту плату так или иначе ты уже отдаешь, сверхчеловек обречен быть страдальцем, грёбаная действительность. Герой лишь обладатель билетика, который провезет в затраханном вагоне, а что дальше? Какова концовка всего этого оцепеняющего экшена, последняя минута и еще лет двадцать до нее?.. Хэппи лайф. Вы знаете, что один герой мифов сошел с ума и поубивал своих детей? Так вот плата за отличие от других. И порой она слишком велика.

Весь вечер они просидели под рассказы брата о его прекрасной семье, посмотрели видео с родов. В какой-то момент стало невыносимо плохо, позднее тошнота отступила, восхищения деторождением не появилось, но некую мораль уловить было можно.

Примерно ближе к ночи уснул Артурион, они оставили его в гостиной мирно спать и перешли на веранду.

– Ты это видел? – Карина глотком допила содержимое стакана и уставилась в окно.

– Вы, женщины, бесспорно, сильные человеки.

– Это… Это… Это… Вашу ж мать! – Она ударила кулаком по столу.

– Из-за чего ты так завелась? Детишек хотела? Семью?

– Были мысли, но в них не входило чудовищное терзание моего влагалища… Боже… Боже мой, что мне потом туда засовывать, трехлитровые банки?!

– Да успокойся ты, все потом придет в норму, – сказал Соер, не подумав.

– Тебе-то откуда знать?! – порция гнева пролетела мимо его ушей.

– Предположил. Кстати, как-то раз был случай: маленький новорожденный иуда при рождении откусил своей матери клитор, и она после этого стала аморфна в ощущениях, в дальнейшем её это так заебло, что она засунула себе бревно в щелку и скончалась от потери крови до приезда медиков, улыбки на её лице установлена не было.

Повисла пауза… Её лицо медленно, как в фильме ужасов, начало поворачиваться в сторону брата, её глаза расширялись по мере движения головы.

– Брось. Шутка юмора, у них и зубов, наверно, нет, – ласково улыбнулся он ей, понимая насколько это её встревожило.

– Так зачем приехал в гости? – выражение лица Карины стало по-прежнему непринужденным.

– Мне нужно переговорить с твоим дедом. Он до сих пор еще делает гробы? – Соер подошел к раковине, омыл лицо холодной водой.

– Да, его крыша так и не вернулась после смерти бабули. Когда-нибудь один из них станет его последней работой и обителью.

– Жизнь сумасбродная штучка. – Соер вытер лицо полотенцем.

– Да нет, это люди, Дим, ебанутые создания. – Она провела рукой по его щеке, всматриваясь в глаза.

– Сколько он уже их сделал? – Соер, не обращая внимания, вернулся на место.

– Не знаю, не считала, в километрах пяти от дома его мастерская. А рядом пять амбаров забиты ими, еще два заполняются. – Она проследовала за ним, села напротив.