Изабелла Кроткова - Никогда не кончится июнь

Тот, что был в тельняшке, уверенной рукой начал быстро тасовать колоду. Проигравший следил за движением его рук, и полные безысходности глаза его ходили туда-сюда. Наконец, удачливый игрок закончил раздачу. Заглянув в свои карты, он довольно крякнул и изрек:

– Начнем?

– Начнем… – эхом откликнулся его соперник, ставший бледнее, чем моя рубаха.

Толстяк же, напротив, совсем не разделял его уныния. Он ловко выкинул на стол карты, которые бедняга принялся было покрывать, но следом полетели еще и еще, и, наконец, маленький человек сдался, сгреб все в кучу и начал разбирать ее дрожащими руками.

Внезапно игра побежала быстро-быстро, как будто кто-то нажал на кнопку перемотки.

И вдруг над столом пролетел громовой бас:

– Смотри, КАКИЕ у меня козыри!

Мужик в тельняшке растопырил грязные пальцы и показал десятку, валета, даму, короля и туза – всё масти треф.

Довольный хохот сотряс его крупное тело.

– Если бы мы играли в покер, я бы сказал так…

Возникла короткая пауза, во время которой я услышала, как прерывисто дышит проигравший.

Его дыхание перекрыл тот же бас, грянувший вдруг в самое ухо:

– КОРОЛЕВСКИЙ ФЛЕШ!!!

И огромный мужик в засаленной тельняшке выскочил из-за стола. Толпа бешено заулюлюкала, раздался бесноватый смех, сокрушающий стены, и маленький человечек с потухшим взором вдруг качнулся, глаза его помутнели, и из рук выпала горстка мелких карт.

– Пари! Пари! ПАРИ!!! – раздались отовсюду безумные выкрики, такие громкие, что мне снова пришлось изо всех сил зажать уши.

Вдруг что-то тихо коснулось моего оголенного плеча.

Я повернула голову и различила в свете, льющемся из дверной щели, очертания темных крыльев. Они порхнули возле самого моего лица, и где-то над ухом послышался тихий выдох:

– Пора…

Разрезая разрывающий уши смех, из соседней комнаты вдруг донесся голос:

– Там кто-то есть!

Внезапно все звуки за дверью разом стихли, и наступила тишина – такая неестественная, словно всех, находящихся там, вдруг накрыла своим покрывалом смерть.

Но это была обманная тишина – неожиданно голоса раздались с новой силой, и дверь, за которой я стояла, начала медленно открываться. Свет потоком хлынул из нее, и душа моя ушла в пятки – сейчас я в одной своей белеющей в темноте ночной рубашке предстану перед страшной оголтелой толпой…

И в тот момент, когда из щели высунулась огромная волосатая рука, меня, объятую невыразимым ужасом, вдруг подхватил поток воздуха и, подхватив, обнял и завернул, как в простыню, в легкое темное крыло.

И, сжатая в этом крыле, я взлетела, чувствуя, как стремительно поднимающихся ввысь ступней вскользь коснулись чьи-то липкие горячие пальцы. Глубоко внизу, хрипло ругаясь, наперебой закричали голоса, но постепенно они начали отдаляться и вскоре остались где-то далеко, в наплывающей удушливой жаре, а мимо меня пронеслась светлеющая улица, длинные волосы развевал ветер, и свободный воздух забивался под вздымающуюся парусом рубаху.

Неожиданно перед глазами промелькнули интерьеры комнат, и я поняла, что, без труда пролетев сквозь стены, опускаюсь на раскинутую на постели простыню.

Коснувшись головой светлого пятна подушки, я вдруг почувствовала невероятную усталость и невозможность шевельнуть ни рукой, ни ногой. Очертания комнаты начали расплываться и очень скоро исчезли совсем, уступив место убаюкивающей темноте.

…– Даша, ну сколько можно спать!

Отгоняя чей-то навязчиво бубнящий над ухом голос, я, наконец, разомкнула тяжелые веки.

– Одиннадцатый час! – укоризненно произнес стоящий посреди комнаты Степа. Он был в спортивном трико и майке-борцовке. – Завтрак на столе.

– Какой завтрак?.. – пролепетала я, с трудом поднимаясь на локте и сгоняя со щеки длинную русую прядь.

– Гречневая каша с молоком. А чего бы хотела принцесса? Икры и шампанского?

Я вдруг вспомнила свое ночное путешествие.

– Подойди сюда, – позвала я парня, не отрывая взгляда от шишечки на спинке кровати.

Той самой, где сидела удивительная бабочка.

Степа настороженно приблизился.

– Как ты спал?.. – осторожно спросила я.

– Слава богу, нормально. Наверно, дядя дописал ноты, – прибавил племянник, понизив голос и покосившись на приоткрытую дверь.

– Тебе ничего… странного не снилось?.. – опять задала я вопрос, чувствуя учащенное биение сердца под тонкой рубашкой.

– А что? Тебе приснилось что-то?

Я посмотрела сквозь Степу.

Перед глазами отчетливо всплыла подземная комната, и тишину словно вновь прорезал леденящий душу громоподобный крик:

– КОРОЛЕВСКИЙ ФЛЕШ!!!

– Мне? Нет… Такое чувство, что не приснилось. Что я была там… наяву.

Неожиданно Степа рассмеялся.

– Нигде ты не была наяву! Спала как убитая!

– Откуда ты знаешь? – насторожилась я.

Степа покраснел и ничего не ответил.

– Ну, говори! – поторопила я.

Парень помялся, потом неохотно произнес:

– Ну, в общем, я тебя брал ночью за руку, как ты просила – помнишь? Ну, чтоб я тебя не отпускал.

– Ну?

– И знаешь, ты почему-то была очень холодная. Даже пульса почти не было. И дыхание такое легкое-легкое, еле уловимое…

Я помолчала. Потом вновь посмотрела на светловолосого мальчишку.

– А что ты красный такой?

Степа опустил глаза, и, наконец решившись, признался:

– Я испугался, наклонился и стал слушать дыхание, и… в общем, я тебя поцеловал. Как-то незаметно… Ты была такая красивая, прямо как панночка! Лицо белое, волосы распущенные… Ну, и… А ты лежишь себе, как статуя… и почти не дышишь…

От услышанной новости я даже забыла, с чего начался разговор, и сурово взглянула на рассказчика.

– Ты что это себе позволяешь?!

Степина скромность вдруг куда-то девалась.

– А что? – неожиданно бессовестно заявил нахал.

Я вылезла из постели.

– А ну прочь отсюда, я оденусь!

Степа склонился в дурашливом поклоне.

– Будет исполнено, ваше высочество…

Я быстро надела оливковый сарафан и туфли и, не глядя на него, пошла через зал к выходу.

– А каша? – донеслось в спину.

Реплика прилетела вслед за хлопком входной двери, и я услышала ее уже с лестничной площадки.

«Вот негодяй!» – закипела я праведным гневом, открывая дверь своей квартиры и слыша, как опять разрывается настойчивым звонком телефон.

– Дашка, выручай! – раздалось из трубки, когда я, нахмурившись, бросила на пол пакет с ночной рубашкой и поспешила к аппарату. – Это Марк Смилевич!

Чем, интересно, я могу выручить однокурсника Марка?..

– Что случилось?

– Понимаешь, такое дело… Срочно нужна гитаристка, и не простая, а супер-пупер. Ну, в общем, такая, как ты.