Дина Клопова - Пустившие по ветру. Роман

– Кто кого, надьяра Фьюриэль? – заговорщицки подмигнул он ей. Она молча взглядом указала на все еще пустой бокал.

Фьюриэль ловила себя на том, что хмель никак не хотел ее брать. Голова была занята мыслями о том, не слишком ли глубокий вырез на платье и не слишком ли откровенный на нем разрез, изящно приоткрывавший колени. Гастиэль просто пожирал ее глазами, а указать ему на бестактность она не могла. А когда тот наклонился, сказать ей что-то на ухо, она ощутила неодолимую силу с другой стороны, вытаскивавшую ее из-за стола. Ириэль, приобняв девушку за талию, утащил ее танцевать первой за этот вечер.

– Спасибо, – шепнула она. Тот подмигнул ей и притянул к себе.

– По-взрослому? – поинтересовался он, скорее ради приличия, чем ради ответа. Она в ответ хмыкнула и обняла его за шею. Ириэль был одним из немногих, кому она позволяла подобное поведение по отношению к себе, потому как знала, что он не перейдет границ.

Ириэль был превосходным танцором, легким и пластичным. Но и Фьюриэль была готова дать ему фору, чему тот был явно рад.

– И почему ты так редко это делаешь? – удивился он, кружа ее в третьем подряд танце. – Ты же легконогая, словно лань!

– Я просто не могу остановиться, начав, – не успела улыбнуться она, как по лицу Ириэля пробежала пасмурная тень. В то же мгновение ее взяли за плечи со спины и настойчиво отцепили от партнера.

– Я вас украду, – констатировал Гастиэль.

– Не стоит, – попыталась сбежать девушка, но костоправ вцепился ей в локоть стальной хваткой.

– Куда?

– Мне дурно, надьяр, – отмахнулась та. – Мне надо подышать.

– Пойдем, – протянул тот и сопроводил девушку на улицу.

Фьюриэль медленно шла в темноту, Гастиэль держался несколько поодаль, но из вида ее не упускал. Наконец, она остановилась среди деревьев, откуда уже не было слышно ни музыки, ни веселья.

– Фьюриэль, я так пьян, что туго соображаю, – проговорил Гастиэль, подходя к ней поближе.

– Обратно сами не дойдете, надьяр? – она повернулась к нему и обеспокоенно вздернула бровь. После чего взяла его под руку и повела обратно.

– А если бы я не был женат, ты смогла бы меня любить? – внезапно поинтересовался он.

– Вы явно перебрали сегодня, надьяр, – скептически заметила девушка. Тот остановился и упрямо повторил:

– Если бы я не был женат, ты смогла бы меня любить?

– Неверный вопрос, надьяр, – сдалась та. – Чтобы любить кого-то, нужен просто этот кто-то, безо всяких условностей. А вот чтобы проявлять свою любовь открыто, уже должны быть соблюдены определенные условия.

– Вопрос подразумевал односложный ответ, надьяра, – проворчал Гастиэль. Та закатила глаза.

– Если бы солнце вставало на западе, а не на востоке, вам было бы светло?

– Да какая разница! – возмутился Гастиэль. Девушка развела руками. Он набрал воздуха в легкие, чтобы выдать гневную тираду, но почему-то выдохнул и негромко сказал: – А скажи я, что люблю тебя, что бы ты ответила?

– А скажите, и посмотрим, – Фьюриэль старалась сглотнуть комок и утихомирить мечущихся мотыльков внутри. Гастиэль молча отвернулся и побрел прочь. Девушка вздохнула и пошла следом. Внезапно он резко повернулся, притянул девушку к себе и поцеловал. Да так, что у нее аж голова закружилась от нехватки воздуха.

Она сделала над собой драконово усилие, отстраняя от себя мужчину, после чего влепила ему по лицу. Тот посмотрел на нее и сказал:

– Уважаю.

Фьюриэль в ответ фыркнула и быстрым шагом отправилась обратно в сторону веселившихся. Гастиэль, довольно улыбаясь во мраке и потирая правую щеку, побрел следом.

К тому моменту, как они вернулись за стол, Ириэль уже начал петь. Фьюриэль, неожиданно для окружающих, подключилась со второй фразы, да так к месту, что больше никто не вмешивался.

Тон традиционным песнопениям в этот раз задавал Ириэль, изящно обходя баллады особо романтического характера. Но потом все же решился. У Фьюриэль мурашки пробежали по коже, потому как он выбрал одну из ее самых любимых.

Если не считать инцидента с Гастиэлем, вечер у Фьюриэль выдался вполне удачным и душевным.

Панторэль приехал погостить у родителей. Они с Фьюриэль договорились встретиться и провести приятно время за кружечкой пива с традиционным открытым пирогом с копченостями и сыром.

Девушка связала ему узорные рукавицы на зиму в подарок, а Панторэль привез ей новенький фолиант по алхимии и письмо из Мирградской Лекарской Академии.

Фьюриэль было страшно открывать конверт, и она старалась максимально оттянуть решающий момент, да и как бы юноша мог и немного обидеться на то, что письму она в этот приезд была рада больше, чем ему самому.

– Давай, открывай уже, не томи, – наконец не выдержал Панто.

Девушка распечатала конверт и пробежала глазами письмо. Ее, разумеется, приняли, более того, обещали неплохое жалованье, если она согласится немного подработать алхимиком.

– А ты сомневалась? – хмыкнул Панто, отхлебывая из кружки.

– Панто! – Фьюриэль кинулась ему на шею, она действительно была очень рада такому предложению, и была рада, что лучший друг в ней не сомневается.

– Я не знаю, чему больше рад, – пожал плечами Панторэль. – Тому, что тебя взяли, куда хотела, или тому, что ты наконец-то выберешься из этого болота, и мы снова сможем проводить много времени вместе.

– Успею тебе надоесть, не обрадуешься, – фыркнула девушка. – Но мне все же немного страшно, Мирград – крупный город…

– Брось, Фьюри, – отмахнулся юноша. – В столице всякого хватает, конечно, но как минимум смена обстановки тебе нужна. Да и ты же собиралась на общелекарские сборы, разве нет?

– И на алхимические, – кивнула девушка, и тень печали пробежала по лицу. Панторэль поднял бровь.

– Что?

– Гастиэль…

Панторэль закатил глаза. Все разговоры рано или поздно приходили к костоправу.

– Фьюриэль, – как можно спокойнее начал Панто. – Неужели среди твоих алхимических смесей нет порошка от несчастной любви до сих пор? Он бы пользовался огромным успехом!

В Мирградской Академии Фьюриэль провела ровно неделю, прежде чем ее вызвала к себе надьяра Мансорэль, глава алхимического совета.

Лесная зим пятидесяти, с убранными причудливыми узлами волосами и теплыми зелеными глазами, перебирала бумаги сухощавыми пальцами, когда на пороге ее кабинета появилась четвертькровка.

– А, Фьюриэль, – улыбнулась она. – Присядь. Сейчас, с бумагами закончу…

Фьюриэль села в удобное кресло и, закинув ногу на ногу, расправила форму. Мансорэль сделала несколько пометок и, наконец, отложила бумаги, после чего внимательно посмотрела на девушку.

– Ну как тебе у нас, нравится? Лаборатория? Ингредиенты? Библиотека? Коллеги?

– Я здесь всего неделю, насчет коллег сказать определенного ничего не могу, а в остальном – не сравнить с Лилградом, – в голосе девушки просквозила печаль.