Илья Ермаков - Розовые единороги будут убивать

– Начинаем исследование! – бодро всплеснул руками Мо.

Сора позвала за собой Чак-Чака и направилась по большой широкой лестнице на второй этаж.

– Ребята! Здесь столько комнат!

Она осмотрела два коридора с левой и с правой сторон: на всем их протяжении тянулись двери, ведущие в другие комнаты.

– Не удивлюсь, если они все забиты книгами! – ответил ей Мо.

– Но в этих книгах должно быть хоть что-то полезное, верно? – задумался Лассо.

Сора решила начать с левого крыла. Она прошла в коридор и заглянула в одну из комнат: от пола до потолка тянулись высоченные столбы книг. Как и во всех помещениях стены завешаны исписанной и исчерченной бумагой. А все остальное – книги… книги, книги, книги, книги!

И ничего кроме книг.

– Это какой-то книжный дом, – произнесла вслух сама себе Сора, – интересно, кто же тут может жить?

Вдруг раздался голос с первого этажа:

– Сора! Ты что-нибудь нашла?

Это Лассо.

– Только книги!

– А… и я тоже!

И кто бы мог в этом усомниться?

Оставив комнату, заполненную книгами до самого отвала, Сора вернулась на первый этаж, на котором Мо уже устроился в кресле из книг! И читал… книгу!

– И что читаешь?

– Путеводитель.

– Мм… и зачем?

– Открою тебе секрет, Сора.

Мо поманил ее к себе жестом руки. Сора наклонилась к ангелу. Тот бросил краткий взгляд на Лассо, расхаживающего по второму этажу.

Мо шепнул на ухо Соре:

– Лассо понятия не имеет, где находится порт.

Сора тут же выпрямилась.

– Что?! Как это так?!

– Тише! Тише!

Чак-Чак прыгнул к Мо на коленки.

– И как он собирался плыть на Остров Поющих Кошек? – спросила у Мо Сора шепотом.

– Сначала он хочет найти карту, – Мо тихо посмеялся, – вот ходит, ищет.

Сора подняла глаза наверх: там Лассо расхаживал от комнаты к комнате.

– Вы правы!

Он появился у парадной лестницы.

– Там одни книги! Ничего полезного!

И Лассо устало присел на небольшую стопку из книг.

– Какие будут предложения, май дарлинг? – обратился к Лассо Мо.

Мо поглаживал Чак-Чака, наслаждавшегося обществом ангела.

– Пока не знаю, – вздохнул Лассо.

Сора уже хотела вступить в разговор и затронуть тему «У нас нет карты до порта!», но не тут-то было!

Внезапно послышался грохот. Что-то случилось на втором этаже. Мо и Лассо тут же вскочили с мест.

– Что это было? – ужаснулся Лассо.

Грохот (словно упали все стопки книг разом) затих и послышался женский голос:

– Ну, вот опять! Мидори, тебе надо еще потренироваться с посадкой! Вечно эта метла не слушается! Ох… как же все болит у Мидори!

Лассо, Мо и Сора мгновенно затихли. Сора подала знак Чак-Чаку, призывая мопса к гробовому молчанию.

Сначала в доме воцарилась тишина, но ненадолго.

Голос со второго этажа сказал:

– Пока Мидори летала, к ней уже пришли гости! Надо бы их встретить…

Рельсы.

Рельсы бегут вперед.

Они мчатся во тьму, из которой уже никогда не выбраться.

Воет ветер.

Но рельсы быстрее…

Они быстрее ветра, звезд и Луны…

Нет ничего и никого быстрее этих рельс.

Быстро, быстро, быстро!

И шум.

Шум поездов.

Свет вдалеке.

Тьма разрывается.

Вспыхивает белый огонь.

И поглощает все.

Рельсы, рельсы, рельсы…

Поезд, поезд, поезд…

А вдали…

Вдали ее ждут розовые единороги…

Они уже близко.

* * *

Сора проснулась от того, что ощутила жуткую острую боль на кончиках пальцев правой руки. Совсем скоро такая же боль настигла пальцы левой руки.

Она приоткрыла глаза: весь мир плыл.

Что же случилось?

Сора посмотрела вправо – крысы.

Вонючие лондонские крысы грызут ее пальцы…

– О, черт!

Она тут же одернула руки.

– Прочь!

Крысы запищали и разбежались в разные стороны.

– О, боже…

Сора взглянула на свои руки – кончики пальцев кровоточили от укусов. Крысы могли занести ей какую-нибудь заразу. Черт!

Сора задумалась о том, что может в скором времени умереть от чумы или чего похуже.

– Грязные крысы…

Сора принялась вытирать кровь о платье. Под ней оказалась холодная каменная влажная брусчатка. Она все еще здесь – в трущобах, лежит на улице у какого-то дома.

Мимо нее проходят люди, и лишь некоторые изредка поглядывают на нее. Вдали стоят проститутки и общаются с мужчинами. Где-то торгуют гнилой рыбой. В воздухе стоит запах машинного масла и угля.

– Мерзкий город…

Сора не успела буркнуть себе это под нос, как вдруг на нее обрушилась ледяная вода, окатившая ее с головы до ног.

– А…

Сора так и сидела на земле, вся мокрая. Она заметила на своей одежде помои – остатки еды и рыбьи кости.

– Какого…

Она подняла голову и увидела в окне толстую грязную женскую голову. По обе стороны от головы росли уродливые мясистые руки, которые держали опустевшее жестяное вонючее ведро.

– Ты совсем рехнулась?! – рявкнула Сора наверх.

– Смотреть надо, куда ложишься, грязная бродяжка! – фыркнула на нее мерзкая голова.

– Ну, погоди! Я до тебя…

И ставни захлопнулись.

– Тварь! Поганая…

Сора выругалась про себя еще несколько десятков раз, а потом стряхнула с себя помои, наконец поднялась на ноги и попыталась прийти в себя.

Ужас: вся ее одежда промокла насквозь. Платье, обувь, носки… нижнее белье в этой вонючей помойной воде, в которую, наверняка, эта толстая мразь справляла нужду.

– Срань!

Сора с силой топнула ногой по каменной дорожке, чем привлекла к себе всеобщее внимание.

Двое прохожих мужиков с мешками, трое джентльменов и четыре проститутки, старая бабка, сидящая на ведре и старик, задремавший в луже помоев – все отвлеклись от своих «дел» и взглянули на Сору.

Выдержав эту россыпь взглядов, Сора направилась прочь.

Она не думала, куда идет. Она просто шла подальше от всего, что ее окружало.

И как так вышло, что она опять потеряла сознание на улице?

Во всем виноват этот Чаки!

Где только носит этого глупого мопса?

– Ох, найду я тебя Чаки! Мало не покажется!

Но сперва Сора хотела бы избавиться от мокрой одежде. Ей бы не помешало принять горячую ванную. Но…

Это чертовы трущобы Лондона!

Откуда здесь взяться горячей ванне?

Глупости!

Ей до конца дня ходить в этих вонючих обносках и ждать, пока они высохнут, а запах немного сойдет, испарившись вместе с влагой.

– Какой же мерзкий город! – Сора окончательно пришла в ярость. – И люди здесь все мерзкие! Ненавижу!

Где-то в стороне, в темном переулке, послышался писк крысиной стаи. Сора демонстративно развернулась к проходу и завизжала:

– Что б вы все сдохли! Сдохните к чертовой матери! Ненавижу!

Сора снова взглянула на свои пальцы и чуть не заплакала. Четыре ногтя – три на правой и один на левой руке – сломаны. Подушечки пальцев покрыты многочисленными укусами. Из пальцев продолжает вытекать алая кровь и стекать на брусчатку под ногами.