Д. Ковальски - Парасомния

Эта пощечина словно вернула девочку в реальность, ее глаза вновь обрели карий цвет, пусть и слабый. Ее тело, избавившись от напряжения, ослабло. Трясущиеся мышцы никак не хотели держать девочку на худых ногах. Благо мисс Уолш вовремя подхватила Оливию под плечи и довела до кровати. Август, не шевелясь, стоял с занесенной после удара рукой, лихорадочно прокручивая произошедшее у себя в голове. Дыхание его походило на дыхание марафонца, только что завершившего гонку. Его сознание постепенно собирало картину случившегося и старалось найти решение в данной ситуации.

– Что это было, мистер Морган? – когда девочка была в кровати, мисс Уолш наконец начала понимать, что произошло что-то плохое. – Вы видели, что она с собой сделала?

Под глазами Оливии остались маленькие ранки от острых ноготков, которые в этой ситуации беспокоили меньше всего. Пока Август думал надо ответом, она аккуратно промывала раны девочки, периодически доставая из них маленькие обломки ногтей.

– Я надеялся, что до этого не дойдет, – Август медленно посмотрел на часы: сон Оливии длился не больше двух часов. Он поднял свой кейс и достал из него флакон. – Переходим к запасному плану…

– Это что? – волнение Мисс Уолш нарастало.

– Оливия в очень плохом состоянии, если она не поспит эту ночь, возможно, я ей больше помочь не смогу…Никто не сможет, – избегая уточнения лекарства, он открыл флакон и вылил половину содержимого в стакан. – Обычно я прописываю меньшую дозу, однако сейчас рисковать не могу, напоите ее.

Он протянул стакан и небольшую воронку, которая выручала в те моменты, когда пациент отказывался пить. Мисс Уолш покорно выполнила поручение Августа, внутри догадываясь о составе этого лекарства и переживая о том, что от такой дозы девочка вообще может не проснуться. Сперва Оливия отказывалась глотать, она просто безвольно смотрела на свою сиделку, а ее рот медленно наполнялся снотворным. Уже казалось, что придется искать другой способ напоить ее, когда Август подошел и нажал куда-то под челюсть, возможно, сдавив слегка глотку. Это непроизвольно заставило Оливию сделать глоток.

– Сейчас на часах почти три, я думаю, теперь она проспит до девяти, – мисс Уолш смотрела на доктора, который не отрывал взгляд от поясных часов и что-то, вероятно, считал, потому что его указательный палец кружил в воздухе.

– Насколько это точно? – Мисс Уолш всем сердцем хотела верить в это, однако сильно сомневалась в том, что девочка сегодня уже уснет.

Она смотрела на Оливию и просто не могла узнать ребенка, который еще несколько месяцев назад не давал спокойно жить целому дому. Нора во время каждой уборки говорила, что этот маленький бесенок стоит троих обычных детей и успевает навести хаос сразу в нескольких местах одновременно. В отличие от многих девочек, на свое двенадцатилетие Оливия попросила костюм пирата. Она читала о них много историй и знала, что девочек среди пиратов не было, только потому что она еще здесь, на суше. Ведь как только она выйдет в море, она станет самым известным пиратом. Грозным и справедливым. Ее даже не останавливало то, что она не умела плавать, хотя ее тяга к морю была невероятно сильна. Норман Брукс запрещал кому-либо учить ее плавать, потому что считал это своей обязанностью, хотя вечно откладывал уроки из– за работы. «Я зарабатываю тебе на корабль». – «Пиратский?» – «Пиратский…», и ребенок, счастливый, хватал деревяшку, представляя саблю, и шел брать на абордаж следующую убранную комнату.

Сейчас же мисс Уолш видела лишь тень, от проблем со сном девочка стала бледной, вокруг складок на теле появилась сыпь, губы ее обветрились и потрескались в нескольких местах. Спустя несколько дней болезни начались проблемы с питанием, и девочка перестала разговаривать. А в ванне после купания стало оставаться все больше волос. С каждым днем сердце мисс Уолш разрывалось все сильнее, когда она видела, что ребенок походил больше на труп, чем на живого человека.

– Мисс Уолш, эта настойка сильна, а та доза, которую я дал, может свалить Гарпа за несколько секунд, – он набрал полную грудь воздуха и, чтобы взять себя в руки, выдохнул. – Доверьтесь мне.

Несмотря на то, что Август дал Оливии настойку, он все же повторил свой прием, который ранее уже сработал. В этот раз поймать внимание девочки, а также усыпить ее оказалось сложнее. В определенные моменты веки ее начинали дрожать, что приводило к бегающему взгляду и полному повторению всего процесса с начала. «Посмотри на нее, она прекрасна», – в моменты, когда Август был готов сдаться, в его сознании появлялась мама, которая хоть немного, но придавала ему сил. Спустя несколько циклов, когда его голова уже начала кружиться от такого количества глубоких вдохов и выдохов, он заметил, что Оливия наконец спит. Избегая шума, он подошел к мисс Уолш и прошептал:

– Если она проспит больше, чем два часа, значит, она будет спать до утра, если нет… будем действовать по ситуации, а пока устраивайтесь поудобнее.

Мисс Уолш вновь заняла тахту, однако в этот раз без подушки, она даже не оперлась спиной о боковину, села на край и уставилась на девочку. Август плавно поднял свой стул и поставил его так, что тот практически не издал ни звука. В этот раз он сел на него иначе, оседлал как коня. Спинка стула располагалась перед ним и держала его сложенные руки, на которые он удобно устроил голову. Спать он не хотел. Все его внимание было адресовано Оливии. Внутри себя он понимал, что раньше, со слов мисс Уолш, она дважды за ночь не засыпала, теперь же из-за лекарства все может измениться. Он продвинулся немного вперед. Хотя последствия отвыкания от этой настойки будут тяжелые, все же это лучше, чем то, что происходит с девочкой сейчас.

Когда на часах стрелки показывали полшестого утра, Август отправился спать, уверенный в том, что порог пробуждения девочки пройден и она точно проспит до утра. Он сделал несколько небольших записей в дневник, решив, что утром полностью распишет общее состояние пациента. Пока ему требовался отдых. Цельного сна у него не получилось. Воспаленное сознание рисовало в комнате причудливые и жутковатые образы. Вешалка с плащом, стоило ей попасть в периферийное зрение, превращалась в тайного гостя, который каждый раз вызывал марш мурашек по телу Августа. В момент, когда доктор закрывал глаза, он четко видел лицо Оливии, ее открытый рот, слюни, словно паутина связывающие верхний и нижний ряды зубов, ее пальцы и кровь под глазами. Больше всего пугали ее глаза, которые впали в ее лицо, оставив вокруг себя темный след, словно она испачкала руки углем и попыталась этими же руками протереть глаза. Перед тем как лечь, Август задвинул шторы, предполагая, что первые лучи солнца, которые появятся уже через пару часов, обязательно его разбудят. Теперь, находясь в темноте, он никак не мог справиться с отпечатком увиденного в своем сознании.