Лола Роуг - Гемоглобин. Bleed For Me

– Все в норме, если не считать некоторых отклонений, которые легко поправимы регулярным питанием и отдыхом.

Она была похожа на доктора.

– Значит…

– Значит, нашего партнера вполне устраивает тот продукт, который мы готовы ему предоставить.

Продукт. Вот она и сказала это слово. Я продукт. Моя кровь – продукт. И моя кровь, судя по анализам, вполне устроит этого… вампира.

Нет, я не могла произнести это слово даже про себя. Бред какой-то. Во-первых – вампиров не существует…

Во-вторых, я ему не винная карта! «Шато такое-то, года такого-то! Отличный был урожай! Солнечное лето! Принесите бутылочку!»

Внутри меня все кипело. А с другой стороны… Чего я ожидала? Я – продукт.

– Ладно. Что я должна делать?.. И… Сколько мне заплатят?

Если честно, мне было все равно, если какой-то псих считает себя вампиром. Или оборотнем, или папой римским, или инопланетянином. Мне сейчас не это было важно. А психов я повидала много.

– Деловой подход.

Вэл откинулась в своем кресле. Похоже, она поняла, что я не собираюсь сбегать или продолжать истерику.

– Ты должна предоставить нашему партнеру те услуги, о которых мы договорились, и выполнять все его указания. За одну ночь ты получишь пять тысяч долларов. Если твои услуги удовлетворят нашего партнера, ты сможешь и дальше с ним работать. Если нет… К сожалению, нам придется попрощаться с тобой и подыскать другую девушку. Разумеется, все издержки будут оплачены.

– Я согласна.

Кто это сказал? Я не помнила, чтобы открывала рот. Возможно, это была Евангелина.

Евангелина, которая заработает пять штук за ночь. А утром Элвис возьмет эти деньги – и отнесет их в банк, чтобы перечислить на счет родителей.

А еще Ева должна постараться, чтобы они с Элвис утром не оказались в канаве с перерезанным горлом.

– Тогда еще одна небольшая формальность.

– Еще один договор?

– Да. Теперь уже между вами и нашим партнером. Прочтёте?

– А подписывать кровью?

Я вернула дорогущую перьевую ручку. Отодвинула контракт, который был в такой же безликой папке, как и предыдущий. Отличие было только в том, что подписывать пришлось на каждой странице. И я подписала.

Не глядя.

Я встала и уже у дверей снова повернулась к Вэл.

– А можно спросить?

Валентина уже снова погрузилась в свой органайзер, но подняла голову. Я восприняла это как положительный ответ.

– А зачем ему платить такие деньги?.. Ну… Я к тому, что конторе.

Вэл поморщилась, как будто проглотила бритву.

– …в смысле агентству… Он платит наверняка даже больше, чем пять кусков…. Это не мое дело, сколько, – заторопилась я. – Просто… Зачем он платит деньги в принципе, если он может просто поймать кого-то? Ну… напиться крови… или… Обратиться в банк… Банк крови, я имею в виду…

– Потому что наш партнер – цивилизованный человек и привык работать с профессионалами. И еще он привык, чтобы любое его указание выполнялось. Впрочем, как и я, – будто невзначай добавила она.

И я поспешила ретироваться, поняв, что разговор окончен.

До лифта я шла молча. Клементина же не затыкалась. Это был инструктаж, из которого я не поняла ни слова. Точнее, я слышала отдельные слова, звуки, но у меня было ощущение ваты в ушах.

«Бу-бу-бу!.. Ужин!.. Бу-бу-бу! Безопасность. Бу-бу-бу… До рассвета.»

– Если все пойдет не по плану – у тебя всегда есть Леонард.

– Что? И что он сделает? Ворвется, как отряд морской пехоты, а все время, пока этот… партнер будет пить мою кровь – он будет караулить под дверью?

Эхо наших голосов разносилось по пустынному гаражу.

– У Леонарда есть все инструкции, а у тебя будет вот это.

Клементина подняла к моим глазам черный футляр, и откинула крышку.

На темно красном бархате лежало жемчужное колье. Оно было довольно коротким, и все бусины были крупными, но неровными. Посередине жемчужной нити висела массивная золотистая буква «B», покрытая патиной и с тремя каплевидными жемчужинками, свисавшими с нижней перекладины. Колье показалось мне смутно знакомым, но я никак не могла сосредоточиться, чтобы вспомнить.

– Мне его снять, и отбиваться? Оно такое тяжелое?

– Если только ты почувствуешь, что то-то идет не так, нажми вот сюда, – она перевернула букву, показывая маленькую полуутопленную кнопку, похожую на элемент декора.

Да, мистер Костнер. 34 34 Отсылка к фильму «Телохранитель» (1992), где герой Кевина Костнера – телохранитель, дает своей клиентке, которую играет Уитни Хьюстон подвеску с крестом, которая является тревожной кнопкой.

– Надеюсь, он не потащит меня в оперу. Я не знаю итальянского, – проронила я. 35 35 Колье в аренду, свидание, опера – это все жирные отсылки к фильму «Красотка». – Так куда там нужно нажать, если я вдруг захочу спрыгнуть с балкона в середине второго акта «Травиаты»?

Пока Клементина застегивала колье на моей шее, Леонард подогнал лимузин. Я чувствовала прохладные пальцы и теплое дыхание на своей коже. Отчего волоски на моей шее встали дыбом.

– Мы готовы, – Клементина кивнула Леонарду, он открыл дверцу, и я погрузилась в полумрак салона.

Моя кураторша мягко захлопнула дверь, и еще раз долго посмотрела на меня сквозь опущенное стекло.

– Болейн.

– Что?

– Анна Болейн. Так звали жену Генриха Восьмого, ту, что ждала палача, – сказала она, и кивнула на колье.

Буква «B» на моей шее…

Я притронулась к колье, и лимузин тут же рванул с места.

> *взмах меча*

> *склоненная голова*

> *удар по шее*

> *уход в черное*

> *титры*

> *голландский угол сверху* 36 36 Голландский угол в кино – заваленный горизонт. В особо напряженных моментах наклоненная камера усиливает воздействие на эмоции зрителя. При таком ракурсе трагические события и переживания героев ощущаются острее.

> *съемка через окно лимузина, в стекле проплывают огни города*

> *в кадре героиня*

> * героиня – это я *

В лимузине работал кондиционер.

Наверное, именно поэтому пальцы у меня стали просто ледяными. А может, вовсе и не поэтому. Даже размер гонорара не мог меня согреть.

Я теребила подвеску с буквой «В» на своей шее.

Меня снова трясло. Кстати, шелковое платье от «Гальяно» и босоножки от «Джимми Чу» тоже не помогали.

Скорее – наоборот. Не привыкла я носить такое.

Перегородка между салоном и водителем поползла вниз, и я увидела ледяные синие глаза в зеркале заднего вида.

– Мэм?

– Да? – надеюсь, он сейчас скажет, что мы разворачиваем лимузин, и едем в Мексику.

– Не стоит без надобности трогать подвеску. Кнопка очень чувствительна, сигнал может сработать случайно.

– Оу… Пардон.

Фак. Я попыталась сесть на ладони.