Лола Роуг - Гемоглобин. Bleed For Me

Не нужно, не старайся, чаевых все равно не дождешься.

– Ах да, это тоже вам, за это расписываться не нужно! Аккуратно, там горячее.

– Да, спасибо, – я приняла из его рук складную коробку с ручкой, из которой довольно вкусно пахло. Едой.

– Все в порядке? Больше ничего не требуется? – Курьер улыбнулся одними уголками рта.

Господи, иди уже! Мне больно смотреть на твою футболку!

– Нет, спасибо, все хорошо. Включите чаевые в счет в следующий раз.

Какой настойчивый.

Еле вытолкав этого умника, я, наконец, закрыла дверь, и прямо с желтым пакетом и коробкой сползла на пол по двери.

Надеюсь, меня не вывернет.

Меня не вывернуло.

Это был самый вкусный омлет в моей жизни. Идеально пышный, сладкие перцы, брокколи, грибочки, кусочки моцареллы, крошечные колбаски и ароматные травы… Кажется, он называется фритата , но мне все равно! Честно говоря, я бы с огромным удовольствием навернула еще одну порцию, но в коробке, кроме пары салфеток и бутылки «Перье», больше ничего не было.

Если я и не почувствовала себя отлично, то мне точно стало лучше.

Натянув джинсы, я открыла нижний ящик прикроватной тумбочки, и достала сигареты с зажигалкой, и, подхватив пухлый желтый пакет, направилась к окну, за которым находилась пожарная лестница.

Оконная рама постоянно заедала, приходилось фиксировать ее сверху забитым, и свернутым гвоздем. Честно говоря, у меня каждый раз ёкало сердце, потому что я боялась, что рама опустится как раз в тот момент, когда я буду вылезать в окно, и отрубит мне голову. Но для того, чтобы починить ее – нужно было связаться с домовладельцем. А моим домовладельцем был Доминик. Или правильно говорить – «квартировладельцем»? Улавливаете? Правильно.

У меня просто каждый раз вылетало из головы.

Управляющего я не видела ни разу. Все вопросы решал Доминик. Возможно, потому что сам снимал эту квартиру, и не хотел ее терять. И я его понимаю.

Где еще найти такую квартиру практически в центре Сан-Франциско за те копейки, которые я за нее плачу?

Железо пожарной лестницы было холодным, но я свесила ноги с подоконника, и нашла оставленное битое антикварное блюдечко, которое исполняло роль пепельницы именно там, где я его оставила в прошлый раз.

Сигареты в зубах. Чирк зажигалкой.

Приступим.

Договор был предсказуемо скучным. Ну, глупо ждать от юридического документа каких-то сюжетных поворотов, если ты не юрист.

Я юристом не была. Несмотря на то, что в старших классах я отработала практику по проф. ориентации в юридической конторе. Хотя, там я в основном варила кофе, и ксерила бумажки. И еще отвечала по телефону

« – Хорн и Роше. Нет, мистера Роше нет на месте. Оставить сообщение?.. Мистер Хорн в суде, будет после обеда. Что-нибудь передать?.. Черный или со сливками?..»

Скорее всего, договор был типовым. Нагромождение юридических терминов, речевые конструкции, сквозь которые невозможно было продраться. Иногда мне казалось, что это делается специально, для того, чтобы тебя запутать.

Я не удивлюсь, что так оно и есть. А Эрин Брокович 44 44 Эрин Брокович – правозащитница без высшего юридического образования. В одноименном фильме ее сыграла Джулия Робертс. из меня так себе, особенно сейчас, когда каждая затяжка вызывала легкое головокружение.

Я пролистывала страницу за страницей. Сигарета дотлела, мне пришлось взять новую, потому что чем дальше я читала, тем больше мне казалось, что я подписала очень хорошо замаскированный рабский контракт.

С одной стороны – все звучало красиво и убедительно, о том, что мистер Кейн являясь моим нанимателем, берет на себя все моральные и финансовые заботы о моем здоровье и обеспечении, и обязуется принимать непосредственное участие в моем благополучии во всех сферах. Взамен же я – как исполнитель – обязуюсь выполнять все прихоти мистера Кейна, даже самые изысканные.

Там так и было написано «изысканные», я не вру.

«… любые духи, и другая парфюмерная продукция должна регламентироваться отдельным приложением или неприемлема…»

«… медицинские препараты должны пройти строгий контроль и одобрение…»

«… питание строго по расписанию, и одобренному заказчиком меню…»

«… употребление алкоголя строго регламентировано…»

«… запрет на употребление табачных изделий, если это не оговорено отдельно…»

Ага… Бегу. Волосы назад.

Догоревшая сигарета обожгла мне пальцы, когда я, наконец, наткнулась на фразу «… не исключая услуг интимного характера».

Ага.

Вот мы и подошли к самому интересному.

Занимались ли вы сексом с вампиром, и каково это?

Глупо было бы предположить, что все, что со мной делали в клинике, было исключительно для проверки уровня железа в крови.

Алло. Это элитный бордель. Поэтому секс был бы очевидным. Так вот, каково это, заниматься сексом с вампиром?

Представления не имею, но буду держать вас в курсе.

После третьей сигареты меня начало натурально мутить. Еще минута, и я просто либо блевану, либо рухну через перила лестницы прямо в переулок.

Я вернулась в комнату, спрыгнув с подоконника, и швырнув контракт на кровать.

Папка пролетела, как птица, хлопая крыльям, и из желтого конверта вывалился еще один конверт поменьше.

Ах да, мой телефон…

Клементина позаботилась о новой симке. А вот телефон у меня был старый.

Свою древнюю раскладушку Моторолу я нашла с третьей попытки в дальнем углу ящика комода.

Батарея, разумеется, разрядилась, и мне пришлось сначала найти зарядку, а потом сидеть, тупо уставившись в одну точку, чтобы дождаться, когда телефон зарядится хотя бы на один процент.

С Моторолой я приехала в Сан-Франциско больше года назад, и с тех пор она так и лежала, засунутая в ящик с бельем и носками, на самое дно. С глаз долой, из сердца – вон.

Наверное, это единственное, что осталось мне от жизни в Мемфисе. Это, и еще обручальное кольцо с бриллиантом, которое отправилось в ломбард без единого сожаления.

Но сотовый, со всеми моими контактами, пропущенными звонками и смсками я засунула в самый темный и дальний угол комода.

За время валяния в ящике он успел разрядиться, а у меня даже мысли не было о покупке нового телефона. Зачем? У меня был домашний. Здоровая гробина с тяжеленой трубкой на базе, и второй трубкой на длиннющем шнуре, которая висела на косяке двери на кухне. Все, кто хотел мне дозвониться – могли это сделать по городскому номеру. Других звонков я не ждала.

Моторола пискнула, сообщая о том, что она жива.

Не снимая с зарядки я откинула крышку и ввела четыре цифры кода.

Почему я помню их до сих пор?

4278 45 45 4278 – цифры, соответствующие буквам HART на панели набора телефона Motorola RAZR V3 2004 года.